– Это ты захотел, чтобы я не работала. – Тихо отвечаю я.
– Чтобы ты больше отдыхала! – Всплескивает руками Макс, и я невольно втягиваю голову в плечи. – Я же о тебе забочусь! – Его голос гремит над моей головой. – А ты элементарно не можешь с уважением отнестись ко мне! Что плохого в том, что я сходил ненадолго в соседний дом?
– Ладно, я поняла. Прости. – Сдаюсь я.
– Ханна, ты мне все настроение испортила.
– Прости.
Мы идем на кухню, я подогреваю мясо, и мы молча едим.
Сидим рядом, но Макс делает вид, что не замечает меня. Он смотрит в пустоту. За последние годы я изучила все его трюки. Муж будет игнорировать меня до тех пор, пока я первой не начну с ним разговаривать. Это будет означать признание вины с моей стороны.
Обычно я терплю довольно долго, а потом пытаюсь как-нибудь наладить с ним контакт. А Макс, в свою очередь, общается со мной сдержанно и холодно еще день-два. Вероятно, чтобы я лучше усвоила его урок.
Вот и в этот раз чувство вины становится невыносимым, и я первой заговариваю с ним:
– Как там на работе?
– Нормально. – Супруг встает из-за стола и поднимается наверх.
Чувство вины разрастается. Оно грызет меня, точит изнутри, давит тяжестью на легкие. И зачем я прицепилась к нему? Только всё испортила.
Помыв посуду, поднимаюсь наверх. Макс уже принял душ и лег в постель.
– Может, сходим завтра в ресторан? Погуляем по городу? – Спрашиваю я, присаживаясь на край кровати.
– Хорошо. – Говорит он.
И отворачивается.
– В какой ресторан пойдем? – Глажу его ногу.
– Мне все равно. – Бурчит муж.
Задать вопрос об Алексе не решаюсь, вдруг что-нибудь заподозрит. Я глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю. Убираю руку.
Ну, и ладно.
Обиженный Макс все же лучше того Макса, каким он вернулся сегодня домой. Тот Макс потребовал бы секса. А отказывать ему нельзя. Себе дороже. Никогда не знаешь, как он отреагирует на попытки увильнуть. Взбесится или затаит обиду.
Уж лучше так, как сейчас.
Я встаю и иду в ванную. Закрываюсь, включаю воду и встаю под душ. Мне совсем не хочется плакать, но слезы сами катятся по щекам.
Я упираюсь ладонями в стену и подставляю голову под горячие струи.
«Ты будешь думать обо мне сегодня перед сном, Ханна. И завтра. Ты будешь думать обо мне. Ты уже думаешь» – эти слова слышатся в моей голове, и я ничего не могу с собой поделать: медленно опускаю руку, прикасаюсь пальцами к своей набухшей плоти и понимаю, что моментально стала влажной.
Я ласкаю себя, представляя Алекса, который шепчет мне эти фразы на ушко, и тут же кончаю. Бурно, ярко и едва не вскрикнув от короткого, но столь острого фейерверка удовольствия.
А затем оседаю на пол и беззвучно реву.
Я больше не знаю, кто я. Больше не понимаю себя.
Я – чудовище.
Проклятие для собственного мужа.
Ненавижу себя.
16
– Слава богу, ты пришла! – Я бросаюсь на шею Майке и утыкаюсь носом в ее волосы.
– Эй, полегче, подруга. – Теряется она. – Ты чуть с ног меня не сбила!
Ее руки осторожно опускаются на мою спину. Похлопывают, гладят.
– Как хорошо, что ты пришла!
– Да что случилось-то?
– Много всего. – Вздыхаю я, отпуская ее.
– Что такого должно было случиться, чтобы ты налетела на меня, как безумный игрок в регби? Да я чуть не раскорячилась тут на виду у всех!
– Идем, – я тяну ее за руку к угловому столику кафе.
– Эй, я, вообще-то, на каблуках, а не на роликах!
– Садись. – Приказываю я.
Давлю на Майкины плечи, и подруга нехотя опускается на стул.
– Официант! – Подзываю его, делаю заказ и, как только он удаляется, снова обращаю взгляд на подругу. – Я даже не знаю, как тебе сказать.
– Да говори, как есть. – Хмурится Майя, вешая сумочку на спинку стула и усаживаясь удобнее.
– Я совершила ужасное!
– Ты? Да ладно! – Подыгрывает она мне, переключаясь на заговорщический тон. – Убила кого? Надо спрятать тело?
– Хуже. – Шепчу я. Ложусь на стол и тихо говорю: – Я трахнула красавчика-соседа.
– Что?! – Вскрикивает она на весь зал кафе.
– Да тише ты! – Я закрываю лицо руками.
– Ой, господа, пардоньте! – Оправдывается Майка перед посетителями, вздымая вверх руки. – Я всегда так реагирую, когда мне говорят, что в заведении не подают мои любимые блюда.
Когда сидящие за соседними столиками люди отворачиваются, подруга тоже наклоняется на стол:
– Ты его что сделала?
– Трахнула. – Чуть не реву я. – Восемь раз!
– Драть меня во все щели! – Стучит о стол ладонью Майка.
– Майя… – прошу я.
– Ох, простите! – Оглядывается она по сторонам. – Оказывается, у них еще и латте без пенки! – А когда все отворачиваются, подруга наклоняется ближе: – Ты была у него восемь раз?
– Нет, это всё за раз.
– Святая дева Мария…
– Не то слово. – Всхлипываю я.
– А что ревем? Не понравилось? – Удивляется Майка.
– Нет. Наоборот. И от этого еще хуже.
– Почему? – Ее глаза округляются.
– Потому что это плохо, понимаешь? Я даже не собиралась идти к этому Алексу, но, когда Макс уехал, всё сложилось таким образом, что я оказалась у него в гостях. Ужин, вино, красивые слова… – Я роняю лицо в ладони.
– Вино это хорошо. – Одобряет подруга.
– А потом всё само собой как-то вышло. Он сказал, что я красивая, улыбнулся, поцеловал, и что-то во мне перещелкнуло. Будто стоп-кран сорвали. Я тогда подумала, что один раз это ведь ничего страшного, и Макс не узнает. Алекс такой сексуальный, а я так хотела… сама не знаю, чего я хотела!
– Ну, я тебе скажу. – Майка прерывается, потому что нам принесли заказ. А когда официант уходит, она продолжает. – Женщину без оргазмов за километр видно. Злая, унылая, нервная. Даже позавчерашняя блевотина симпатичнее тебя выглядела. А сейчас вон, гляди – здоровый румянец! Ах, ты моя грязная шлюшка! Как же я за тебя рада!
– Успокойся! – Вспыхиваю я. – Про какую женщину без оргазмов ты говоришь? У нас с Максом в этом плане все хорошо.
– Но ты его не хочешь, так?
– В смысле?
– В самом прямом. Мне-то можешь не врать. – Она берет вилку и накручивает на нее пасту. – Что, я не знаю, как ты можешь выглядеть, когда ты счастлива? Да у тебя глаз не горит с тех пор, как ты за него замуж вышла! Ходишь, как чмо болотное.
– Какое?
– Болотное! – Всасывая в себя пасту, бубнит Майка.
– Я люблю своего мужа! У нас с ним всё хорошо…
– Да? – Улыбается подруга, накручивая новый моток пасты на вилку. – Вот когда у меня все хорошо, то пусть хоть сто голых накаченных мужчин мимо промаршируют, я их даже не замечу! Потому что у меня есть мой мужик, которого я люблю и хочу. Может, твой Макс просто не старается?
– Что?
– Ну, в смысле, думает только о себе. Сунул, вынул, захрапел?
– Нет. Не-е-ет!
– Если бы это было так, то я посоветовала бы прийти домой, стукнуть рукой по столу и потребовать: «А ну, давай-ка сюда все мои оргазмы, падла!» А раз это не так, то тут все еще очевиднее.
– Что тебе очевидно? – Сержусь я.
– Ты его не любишь.
– Бред! – Меня бросает в жар. – Чушь какая! Я люблю своего мужа!
– Да? А вот твое тело говорит совершенно другое.
– Неправда!
– Скажи мне честно, ты хоть раз думала во время секса о том, что хочешь, чтобы всё быстрее закончилось?
«И не раз» – говорит мой внутренний голос. Но сама я застываю в немом смущении.
– А было такое, чтобы ты увиливала от исполнения супружеского долга? Притворялась спящей, больной, ссылалась на то, что долго тянутся критические дни?
Я мотаю головой. «Нет». Но вслух соврать Майке опять не могу.
– Было такое, чтобы ты мысленно умоляла Макса даже не начинать?
– Нет. – Мой голос похож на беспомощный писк.
– Ты симулировала оргазм, Ханна?
– Перестань! – Прошу я, отворачиваясь.
– В яблочко по всем пунктам! – Майя засасывает в себя ленточку спагетти, глотает ее и разводит руками. – Ты уж прости меня, дорогая подруга, но ты не хочешь своего мужа. Может, он и Бог секса, но явно для кого-то другого, не для тебя.
– У нас все было хорошо. Когда-то. – Хватаюсь за соломинку я.
– Ты уверена? – Прищуривается подруга. – Что-то я не припоминаю тот день, когда ты прибежала ко мне и сообщила, что кончила с Максом восемь раз.
– Ну…
– Может, пять раз было?
– Я… – Закашливаюсь под ее настойчивым взглядом.
– Три? – С надеждой в голосе вопрошает она.
– Ну, однажды такое было. Дважды.
– О, прекрасно. – Кивает Майка. – Если бы я не видела, что ты несчастна, то и не посоветовала бы завалить красавчика Алекса, сечешь? Можно сколько угодно искать плюсы брака в заботе, понимании, общих увлечениях и прочей херне, но если тебя не трахают, как следует, то всё это на хер никому не нужно, и ты все равно подсознательно продолжаешь искать своего человека!
– Майя… – Заметив, что парни-подростки за соседним столиком косятся на мою громкоголосую подругу, я закрываю ладонью лицо.
– А что? – Она поворачивается к парням. – Это правда жизни, мальчики! Любовь это в том числе и секс. Жить с любимым человеком и не хотеть его это… ну, не знаю, как жить без пениса!
Мальчишки испуганно отворачиваются, и над их столиком поднимается гул из шепотков.
– Не, а что я такого сказала, а? – Усмехается Майка. – Попробуй, поживи без члена, это еще хуже, чем жить без башки! Я ведь просто желаю добра своей лучшей подруге. Ну, прожила ты пять лет в этой тюряге, которую зовешь браком, а сколько еще проживешь? И зачем тебе это?
– У меня другое мнение. – Я нехотя убираю руку от лица. – Макс не заслужил того, чтобы с ним так обходились. Я предала его самым отвратительным способом, и мне стыдно. Реально очень стыдно! Я хочу загладить вину, но этот Алекс… он всеми своими словами, всем видом показывает, что не прочь повторить то, что было между нами. Сначала он заявил, что остается жить еще на месяц у наших соседей, теперь преследует меня, делает разные намеки, утверждает, что я хочу его. А вдобавок ко всему он еще и подбирается к моему мужу, и мне это не нравится!