– От себя не убежишь, Ханна. – Майка шуршит чем-то, затем снова громко чавкает. – Я ужасная подруга, и я это знаю. – Продолжает она. – Сначала я не сказала тебе, что ты совершаешь ошибку, выходя за Макса, а потом толкнула в объятия красавчика-соседа, чтобы ты очнулась от своего забытья. Я не подумала о том, что это может тебя сломать. Мне просто хотелось, чтобы ты снова почувствовала себя живой и желанной, вспомнила, каково это. Чтобы сравнила.
– Ты не виновата. – Выдыхаю я.
– Нет, виновата. – Хрипло произносит Майя. – Мне хотелось тебя спасти, но я забыла, что это твоя жизнь, и мне нельзя вмешиваться. Если ты хотела прожить до старости со своим Максом без любви, то я должна была тебя поддержать, а не провоцировать на отчаянные поступки.
– Твоей вины в этом нет. Я сама пришла к Алексу, я хотела этого. И только я виновата в том, что эта интрижка стала для моего брака большой проблемой. Макс – славный, чуткий, он практически идеальный. Я честно пыталась полюбить его, и мне какое-то время даже казалось, что у меня получилось… Черт, я теперь ни в чем не уверена, Майка…
– Потому что от себя не убежишь, подруга. Всё это время в тебе прятался живой человек, а появление Алекса стало лишь триггером.
– Да. Будто кто-то чиркнул спичкой. – Подтверждаю я нехотя. – Чирк! И меня прежней больше нет. С каждым днем мне всё страшнее от происходящего, но в то же время я становлюсь сильнее и боюсь все меньше – мне хочется рисковать. Я не хочу, чтобы Алекс приходил. И хочу его. И мне без него плохо. При этом я до чертиков боюсь всего, что он со мной делает.
– Ты просто дизориентирована, дорогуша. – Кашляет Майка, подавившись. – Тебе нужно больше времени, чтобы понять, что к чему.
– А что здесь понимать? Продолжая встречаться с Алексом, я рою могилу своему браку.
– Но ты ведь задаешься этими вопросами? Значит, все реально сложнее, чем просто интрижка на стороне и вытекающие из нее раскаяния. Возможно, Алекс не просто тот, кто своим появлением вскрыл застарелый нарыв? Может, он идеальный ключик от твоего замочка? А тебе не хочется это признавать.
– Короче, я в полной заднице.
– Да, подруга, похоже на то. – Подтверждает она.
Я вздыхаю.
– Может, поговорим о чем-то отвлеченном?
– Да, давай. – Оживляется Майя.
– О чем-то приятном.
– Согласна. – Она звенит ложкой о чашку. – Тогда скажи-ка мне, какие причиндалы у Алекса? Здоровенные? Или так себе?
– Чего? – Смеюсь я, давясь кофе.
– А что? Это же интересно: верна ли не дающая веками мужчинам покоя женская теория насчет размера волшебной палочки? Или важно просто умение ею колдовать?
– Май-я-я! – Восклицаю я.
– Я рада, что у тебя поднялось настроение. – Довольно говорит она. – Если ты сейчас ощущаешь зуд… а ты его ощущаешь, да? Признавайся! Так вот, если ты сейчас ощущаешь непреодолимое желание поговорить о своем загадочном соседе, то он реально тебе нравится!
– Не знаю.
– Но колдует-то он хорошо?
– Да-а.
– Черт, я тебе даже завидую! – Снова ржет подруга. – Так трудно встретить хорошо колдующего мужика! Мне то неопытные Гарри Поттеры попадаются, то престарелые Дамблдоры, с которых уже вовсю сыплется песок! Невезуха!
– Возможно, тебе нужно поискать волшебника за пределами «Хогвартса»?
– То-о-очно! А у твоего Алекса нет свободных друзей?
– Я спрошу. – Смеюсь я.
– Хорошо. А я пока выучу парочку заклинаний. «Оргазмус доставлятус! Быструс! А не то Аваду Кедавру нашлю!»
Наш разговор оканчивается на позитивной ноте, но я все равно ощущаю нестерпимую горечь. Мою посуду, вспоминая, как прошлой ночью пришлось в очередной раз изображать страсть в постели с мужем, и понимаю, что выносить всё это становится с каждым днем тяжелее. То, что раньше казалось чем-то не обременительным, теперь мне в тягость. Или даже хуже – просто невыносимо.
Когда я вытираю руки, в кармане начинает вибрировать телефон. Достаю его и смотрю на экран. Сразу узнаю номер Алекса, но решаю не отвечать. Он звонит и звонит, снова и снова.
Я оставляю телефон на столе и поднимаюсь наверх, на чердак. Отперев дверь ключом, вхожу в пустую пыльную комнату и наклоняюсь к чехлу, лежащему на кровати. Мое сердце замирает, когда я достаю оттуда скрипку. Сажусь, кладу инструмент на колени и провожу по нему кончиками пальцев.
Я просто глажу блестящий корпус скрипки, но в голове уже звучат мелодии, которые могли ожить бы сейчас под моим смычком. Они звучат так громко и отчетливо, что у меня бегут слезы по щекам. Мне так больно, так грустно, но нет сил, понять, откуда берутся эти чувства.
Я закрываю глаза и плачу – одна, в полной тишине, со скрипкой в руках. Плачу и не понимаю, почему.
За прошедшие годы не было никаких значимых событий и эмоций. У нас с мужем не появилось детей и каких-либо поводов для праздника. Мы просто существовали рядом все это время, а не жили. Пять лет прошло как неделя. И все это время я была одинока рядом с Максом.
Да, он был хорошим мужем: добрым, ласковым, заботливым. Но для того, чтобы он оставался в этом состоянии, нужно было постоянно скрывать свои чувства и желания. Нужно было вести себя и поступать ровно так, как хотелось бы ему. Нужно было угождать во всем, чтобы сохранять это хрупкое равновесие.
Я не была собой ни дня.
Оставив скрипку, запираю дверь на чердак, иду в спальню и одеваюсь. Спустившись, я бросаю телефон в сумочку, беру со столика ключи и выхожу из дома. Торопливо поддав газу, выезжаю на машине из гаража по направлению к общей дороге.
Именно в этот момент мне и приходится резко ударить по тормозам, потому что под колесами чуть не оказывается Алекс – он перегораживает мне путь. Стоит, широко расставив ноги и сложив руки на груди, и никуда не собирается отходить.
Моя ладонь замирает над кнопкой клаксона – я так и не решаюсь нажать, чтобы не привлечь ненужного внимания. Немного подаю автомобиль вперед, но мужчина не двигается.
– Какого черта тебе нужно?! – Спрашиваю я сквозь зубы, приоткрывая окно и выглядывая.
– Ты не отвечала на мои звонки. – Говорит Алекс, улыбаясь.
Он обходит машину, открывает пассажирскую дверь и садится рядом.
25
– Что ты делаешь? – Вскипаю я.
Мой взгляд отчаянно мечется по сторонам: не наблюдает ли кто из соседей за этой сценой?
– Я еду с тобой. – Спокойно говорит мужчина.
Он пристегивается. Пристегивается!
– Убирайся! – Приказываю я, указывая на дверь. Мои щеки вспыхивают. – Я тебя сюда не приглашала. Эй, что ты делаешь? – Дергаю ремень, которым он цепляет себя. – Зачем ты пристегиваешься?
– Ну, я же не знаю, как ты водишь. – Усмехается Алекс.
– Что ты себе позволяешь? – Я в отчаянии давлю на кнопку, пытаясь отцепить его ремень. Мне хочется разреветься. Только бы нас никто не увидел вместе! – Снимай эту штуку и вали отсюда!
Мужчина перехватывает мое запястье и сжимает его пальцами. Он вынуждает меня посмотреть ему в глаза.
– Ты не отвечала на мои звонки.
– И?!
– А я отложил все свои дела, чтобы встретиться с тобой.
Я смотрю на него, и внутри меня вскипает ярость. Хочется проломить ему голову!
– Мне нужно ехать! – Восклицаю я.
– Я уже понял. – Алекс отпускает мою руку. – Поэтому и сел в машину. Мы едем вместе.
– Это невозможно!
– Ты хочешь дальше препираться, пока здесь не соберутся все соседи, или мы отъедем, наконец, от дома? – Кивает он на соседский дом.
– Черт! – Понимая, что этот псих не отстанет, я вцепляюсь в руль и отчаянно давлю на газ.
Машина срывается с места и с визгом выезжает на дорогу.
– Тебе нужно успокоиться, – ехидно говорит Алекс.
– Заткнись!
– Если ты будешь нервничать, мы куда-нибудь врежемся.
Давлю педаль газа в пол, и автомобиль, рыча, ускоряется.
– Если ты не скажешь, какого лешего тебе от меня нужно, то я убью сейчас нас обоих. – Тихо произношу я.
От частого дыхания моя грудная клетка непрерывно поднимается и опускается.
– Мне просто нужно больше времени с тобой. – Мужчина говорит это, регулируя под себя спинку сидения. Он устраивается удобнее и пытается вытянуть ноги, но это не так-то просто сделать в небольшом женском автомобильчике.
– Зачем?! – Взрываюсь я.
– Не знаю. – Пожимая плечами, отвечает он. Его взгляд кажется искренним. – Наверное, ты нужна мне.
Я матерюсь. Грязно и до неприличия грубо.
Невольно снижаю скорость, и теперь моя машина неспешно тащится по дороге прочь из этого района.
– Тебе бы провериться. – Говорю я, качая головой. – И желательно у психиатра.
– С какой целью? – Кажется, он реально не понимает.
– Ты говоришь и ведешь себя как сумасшедший!
– Почему? Потому, что хочу видеться с тобой?
– Потому, что ты преследуешь меня! Ты пишешь мне свои чертовые сообщения, звонишь, когда мой муж дома, заставляешь трахаться с тобой! Да ты хренов псих!
– Да? – Алекс внимательно разглядывает меня. – А, по-моему, это ты сейчас кричишь, как ненормальная. Что плохого в том, что ты мне нравишься?
– Так я тебе нравлюсь?
– Да. И я всегда беру от жизни то, что хочу. А сейчас я хочу тебя.
– Значит, по-твоему, нормально не давать мне выбора? Нормально влезать в мою семью?!
– Лучше скажи, что ты чувствуешь ко мне, Ханна? – Игнорируя мои вопросы, спрашивает он.
– Я замужем!
– Ты понятия не имеешь, за кем ты замужем. – Мужчина снова кладет мне руку на колено.
– Зато ты всё знаешь! – Я скидываю с себя его ладонь.
– По крайней мере, я знаю, что лучше для тебя.
Из моей груди вырывается беспомощный вздох. Похоже, мы разговариваем на разных языках. Да и вообще, бесполезно разговаривать с психами – пожалуй, лучше повиниться во всем мужу, и будь, что будет. Неизвестно, что завтра придет в голову нашему соседу! Он совершенно не создает о себе впечатления нормального человека.
– Ты, вообще, работаешь? – Устало интересуюсь я. Мне нужно взять себя в руки, иначе машина сейчас вылетит с дороги. – Или терроризировать меня – твое единственное занятие?