– Вы успели к нашей небольшой игре, дева Шу, – замечает дева Янь Лин, взявшая на себя функцию развлекать гостей.
– Что за игра? – принимая чашу с вином от главы Мин, уточняю я.
– Каждый по кругу рассказывает правдивую историю, похожую на ложь, – отзывается заклинательница и бросает взгляд на главу Чжао. – Нынче очередь главы клана Незыблемой Мощи.
– Это честь для меня, присутствовать здесь сегодня и слушать истории таких легендарных рассказчиков, – отзываюсь вежливо.
– Ну что ж, тогда приступим… – протягивает глава Чжао, комфортно располагаясь на подушке. – Я расскажу вам историю, произошедшую с одним могучим воином много лет назад. Был этот воин молод, но талантлив, и многие прочили ему большое будущее, однако не было у воина амбиций, а было лишь желание истреблять зло и совершенствовать свое искусство владения мечом. И скитался бы он еще долго по окраинам континента, если бы не встретил на своем пути деву, чье владение мечом оказалось еще более совершенным… я бы даже сказал, непревзойденным! Воин влюбился в воительницу и долго добивался ее, состязаясь с ней в искусстве боя и всякий раз проигрывая. Но та дева больше жизни любила свободу, потому не принимала чувств воина, отбиваясь от его атак так яростно, словно и впрямь за свою жизнь боролась. Прошел год, и слух о двух мастерах боя, что никак не могут удержаться от битвы друг с другом, начал распространяться по земле. Люди стали роптать, говоря, что не туда два драгоценных камня свою энергию направляют… И однажды ночью та дева пришла в покои великого воина и одарила его ночью любви, чтобы тот наконец отпустил ее и перестал преследовать. А затем исчезла – и больше о ней никто ничего не слышал. А через год на пороге дворца клана Незыблемой Мощи появился сверток с младенцем. Никто не знал, чей это ребенок, но нарекли его Бо Жанем и с тех пор считали его сыном клана, растя как преемника ныне почившего главы…
Удивленная, внимательно смотрю на главу Чжао. То, с каким теплом он рассказывал эту историю, не могло остаться незамеченным. Я даже не подозревала, что этот грозный, скупой на эмоции мужчина способен на подобную мягкость!..
А затем вспоминаю события двухмесячной давности во время состязаний заклинателей и порыв гнева главы Чжао, направленный на меня после взрыва на стрельбище, жертвой которого стал его лучший ученик…
Пораженная своей догадкой, направляю взгляд на главу Мин и замечаю легкую улыбку на его губах и в глазах, опущенных вниз. Кажется, я одна была не в курсе такой подробности из жизни главы клана Незыблемой Мощи… Бо Жань – сын главы Чжао!
– Вы никогда не рассказывали эту историю, – аккуратно протягивает дева Янь, словно боясь сбить всех с нужного настроя.
– Сегодня меня потянуло на сантименты, – отвечает глава Чжао, и в его взгляде появляется легкая ностальгия, что делает выражение лица еще более мягким и непривычным.
– Воистину правдивая история, похожая на ложь, – кивает глава Мин и поднимает тост в честь главы клана Незыблемой Мощи.
Мы все выпиваем, согласившись с признанием главы клана Утонченного Изящества.
– Глава Яо, теперь ваша очередь, – произносит Янь Лин, развернувшись к верховному заклинателю.
– Я не из тех, кто любит рассказывать истории, – качнув головой, вежливо отказывается глава Яо.
– Тогда вы можете просто ответить на вопрос – любили ли вы когда-нибудь? И этот ответ будет полностью соответствовать правдивой истории, похожей на ложь, каким бы он ни был! – прикрыв губы веером, произносит дева Янь, и я невольно прислушиваюсь, желая знать ответ.
– Любил, – отвечает глава Яо, взгляд которого становится слегка рассредоточенным, – но это было слишком давно… Такой ответ устроит деву Янь Лин? – и он поворачивает голову к заклинательнице клана Утонченного Изящества.
– Безусловно, – вновь скрыв часть лица за веером, довольная, отзывается та, – как я и обещала, одного ответа на этот вопрос будет достаточно… Выпьем же, господа! Выпьем за то, что даже наш верховный пал жертвой женской красоты. Воистину, это сильнейшее наше оружие против мужчин!
– Присоединяюсь, – качнув головой и, судя по всему, вспомнив свою бывшую возлюбленную, произносит глава Чжао.
Глава Мин лишь улыбается, но также присоединяется к тосту.
Делаю небольшой глоток вина, глубоко задумавшись над тем, что за дева смогла пленить сердце главы Яо и почему он так категорично не хочет об этом вспоминать…
– Дева Шу! А какую историю поведаете нам вы? – протягивает Янь Лин, возвращая внимание всех присутствующих к игре.
Некоторое время смотрю на стол, собираясь с мыслями, а затем решаюсь и поднимаю взгляд.
– Это может быть любая история, верно? Главное, чтобы она была правдивой? И необязательно, если она будет обо мне? – уточняю у заклинательницы.
– Разумеется. Мы не можем требовать от столь юной девы изысканной истории о любви с пробирающими до глубины души подробностями, – чуть скривив губы в улыбке, отзывается та.
– В таком случае я расскажу об одной богине, что жила много лет назад… – отвечаю на это.
– Дева Шу, как обычно, нарушает все правила, – улыбнувшись, протягивает Янь Лин. – Как же мы поверим в правдивость вашей истории, если ваша героиня – богиня, жившая много лет назад?
– Ни одну из озвученных ныне историй невозможно проверить – можно лишь поверить на слово тем, кто их рассказал. Так что в свою защиту я скажу, что эта история – истинная правда, но доказать ничего не смогу, и ваше право – верить мне или нет.
– Мы заинтригованы, дева Шу, – мягко улыбается глава Мин, разворачиваясь ко мне.
– В таком случае я начну, – киваю самой себе. – Жила на свете богиня, имя которой боялись произнести вслух – такой сильной и грозной, по слухам, она была. Ее много раз звали в альянсы, пороги ее дворцов обивали посланцы почти всех богов, призывая к выгодному союзу, но богине не были интересны ни войны, ни сражения – до тех пор, пока она не увидела того бога… Силы его были равны ее силам, а суть их была противоположна. Они были как день и ночь, как огонь и вода. Они почти никогда не пересекались и ни при каких условиях не могли создать союз. Сердце богини теперь стучало быстрее, когда она слышала рассказы о нем. И ей все больше хотелось видеть его. Тогда богиня начала соглашаться на все приглашения других богов, если войско их выступало против его войска. Она присутствовала на всех битвах и стояла в стороне, наблюдая за своим возлюбленным и лишь изредка развеивая противников в пыль, если они загораживали обзор и мешали ей смотреть на него… Она получила славу самой кровожадной из богинь, поскольку теперь не пропускала ни одного сражения! Во всех битвах она стояла против избранного своего и втайне не могла налюбоваться его лицом, а иногда довольствовалась лишь одним его силуэтом: так далеко от нее он был…
– Что же случилось с той богиней? – спрашивает глава Мин, когда я ненадолго замолкаю.
– Она умерла, как и многие из старых богов, так и не успев рассказать ему о своих чувствах, – просто заканчиваю, взглянув на главу клана Утонченного Изящества.
– Какая печальная история, – чуть сведя брови, отзывается тот.
– Но, несомненно, талантливо рассказанная, – неожиданно признается глава Чжао.
– Благодарю вас, – склонив голову, принимаю его похвалу.
– Жаль, что поверить в нее сложно, ибо всем нам известно, как коварны и любвеобильны были старые боги, – протягивает Янь Лин с легкой насмешкой.
– И то верно, – соглашается с ней глава клана Незыблемой Мощи. – Дева Шу, мы признаем в вас искусную рассказчицу, но ваша история слишком далека от реальности, поэтому ваше наказание – чаша вина, выпитая в одиночестве!
Поджимаю губы, с легкой грустью улыбнувшись, и поднимаю вновь наполненную чашу.
– Как скажет глава Чжао, – принимаю свое наказание. И неожиданно замечаю, как глава Мин и глава Яо также поднимают свои чаши в знак солидарности со мной.
– Я не могу позволить юной деве пройти через это в одиночку, – произносит глава Мин, наградив меня мягким взглядом.
– Всякая история имеет право на существование, – произносит глава Яо, и мы вместе опустошаем свои чаши.
– Поразительное единение, – протягивает Янь Лин. – Я начинаю чувствовать себя закостенелым циником. А вы, глава Чжао?
– Стремление защитить юную деву мне не чуждо. Но что-то мне подсказывает, что дева Шу не нуждается в защите, – отзывается тот, сыто улыбнувшись.
Мудро молчу, понимая, что в этом раунде лучше пропустить ход, чем подбрасывать искры в костер.
– Как насчет отвлечься от сентиментальных историй, полных грусти и тоски, и послушать музыку? – предлагает Янь Лин, оценив затянувшуюся паузу. – Я как раз недавно разучила новую мелодию.
– Дорогая сестрица, разве последняя твоя «разученная мелодия» – не Песнь Одинокой Любви? – с улыбкой уточняет глава Мин, но Янь Лин уже поднимает флейту и подносит ее к губам.
– Дорогой братец, эта мелодия способна разжечь огонь даже в самых потухших сердцах таких закостенелых циников, как мы. Прошу, не останавливай меня, – фыркает Янь Лин, в то время как ее брат чуть опускает голову, отчего его волосы скрывают часть лица и ладонь, расположившуюся на щеке.
Его черты слишком приятны! И я прямо сейчас испытываю желание убрать эти длинные пряди в высокую прическу, чтобы иметь возможность вновь любоваться его естественной красотой…
Но вместо этого разворачиваюсь к Янь Лин и начинаю слушать мелодию, нежность которой неожиданно заставляет мое сердце сжаться от трепета.
Это и есть Песнь Одинокой Любви?.. Что ж, дева клана Утонченного Изящества и впрямь мастер игры на флейте: каждый звук, воспроизводимый ею, наполнен странной силой, заставляющей тело наполняться приятным волнением. Я бы даже сказала, что эта мелодия слишком интимна… но я не одарена тонким слухом и не разбираюсь в нотах, потому суждения мои могут быть грубыми и топорными.
Когда изящная мелодия заканчивается, я невольно бросаю взгляд на главу Мин: как он сам оценивает игру своей сестры? Была ли она виртуозной? Или лишь милой и приятной, и глава клана в данный момент готовится высказать исполнительнице пару претензий, как ее старший брат и наставник?..