– Я не знаю. Но идти туда сейчас небезопасно, – произношу сосредоточенно, продолжая удерживать их.
– Небезопасно? Там наш дедушка, Ран И! – кричит Мэй Ли, по щекам которой текут слезы.
– Если огонь попадет на тебя, ты не сможешь его потушить! – повышаю голос, стараясь донести до них всю опасность ситуации.
– И что ты предлагаешь? Просто стоять? Мы должны спасти хоть кого-нибудь! – Сяо Вэй дергает руку, вырываясь из хвата, и мне ничего не остается, как повиснуть на нем, не давая уйти.
– Послушай меня, твоя жизнь не должна закончиться так бесславно! – четко произношу ему на ухо, добавляя эмоций в голос. – И я не хочу смотреть, как Мэй Ли будет оплакивать еще и тело своего глупого брата!
– Но там все наши… разве мы не можем им помочь? – Теперь и из глаз Сяо Вэя начинают катиться слезы.
– Своей смертью ты им не поможешь, – уговариваю настойчиво, падая вместе с ним на колени и напряженно наблюдая, как огонь пожирает все, что попадает под радиус действия талисмана, увеличивающего его мощь…
Сердце гулко отзывается на горе брата и сестры, но не жалость к умершим переполняет меня, а злость на тех, кто их убил. Да, я не была дружна с селянами, да, я натерпелась от них оскорблений и насмешек за всю жизнь.
Но двадцать лет в соседстве, да под одним небом, и недругов сделают близкими друг другу…
И теперь мое сознание разрывает один вопрос: кто?
Второй вопрос – зачем? – формируется следом…
Глава 3. Тот, кто был назван слугой
Целый час на границе с пожаром – и мы смогли войти в то, что раньше было поселением. А теперь – лишь пепелищем.
Дикий огонь сжирал все на своем пути.
– Выходит, мы теперь бездомные… – выдавливает Мэй Ли, на лице которой уже ничего не отражается. – Нам некуда больше идти. Некуда возвращаться.
– Я смогу содержать тебя на жалованье мечника, – без эмоций отзывается ее брат, шагая по черной от сажи дороге.
– Нам даже хоронить нечего! – Мэй Ли горько усмехается, пиная кучку пепла.
Молчу. Даю им время принять случившееся, не влезая в разговор. А сама осматриваю все вокруг, вглядываясь в клубы темной энергии, стягивающиеся над бывшим поселением в тугие узлы.
Люди умерли страшной смертью. Похоже, всех местных заперли в домах и сожгли заживо…
Их страх, отчаяние и злость еще долго будут довлеть над этим местом; возможно, пройдет столетие, прежде чем энергетический фон здесь гармонизируется и позволит живым существам без препятствий проходить мимо.
А сейчас нужно уходить отсюда как можно быстрей.
– У нас теперь одна дорога – обратно в клан, где я смогу найти для вас комнату в качестве временного жилья, – произносит Сяо Вэй, подходя ко мне.
Я видела, как тяжело ему дается оставаться собранным и не показывать своих чувств. Его взгляд, всегда дерзкий и бросающий вызов всем – даже комару, пролетавшему мимо! – теперь был потухшим и замутненным непролитыми слезами. Да, он держался. И когда пожар стих, высохла и влага на его лице…
…и больше не появлялась вновь.
– Согласна, – киваю, взглянув на Мэй Ли.
Я осталась без дома, как и она, но при мне все еще есть мое умение находить нужные травы. Как ни иронично, но мои эликсиры и настойки могут спасти меня от бедности – нужно всего лишь найти котелок да емкость… а костер я всегда развести смогу.
Положение же Мэй Ли много хуже моего по единственной причине: без родного дома она попадает в полную зависимость от брата, которого всегда считала своим птенцом, периодически выбирающимся из-под ее крыла на волю. Сяо Вэй слушал свою младшую сестрицу, ощущая ее почти материнскую заботу, и никогда ей не перечил. Сейчас же он в одно мгновение оказался ее единственным кормильцем, ее опекуном, ее шансом найти достойную партию в клане – если он сам хорошо проявит себя…
Такая участь однозначно не радовала Мэй Ли, но, думаю, у брата и сестры еще не скоро появится шанс поговорить об этом – именно потому они оба сейчас чувствовали себя так скверно и в каком-то смысле даже беспомощно…
– Как ты, шицзе? – Негромкий голос моего названого родственника выводит меня из размышлений.
– Я сегодня потеряла намного меньше вас, – ровно отзываюсь, отводя взгляд в сторону.
– О чем ты говоришь? Твой дом тоже сгорел! А твой огород и все твои старания…
– Сяо Вэй, – мягко останавливаю его, но замолкаю, услышав чей-то плач. – Вы слышите это?..
– Я слышу! – подтверждает Мэй Ли, застывая на месте, а затем мчится туда, откуда исходил звук.
Переглядываюсь с Сяо Вэем, и мы срываемся в ту же сторону! Однако, подбежав ближе, я осознаю, что повода для радости вовсе нет…
– Бабушка Мо! Бабушка Мо! Вы живы! – тараторит Мэй Ли, тряся старушку, спрятавшуюся за кустами. – Скажите, что здесь произошло? Есть ли еще кто живой? Как получилось, что все село сгорело под действием талисмана?!
– Тише, тише, – останавливаю ее активные действия, настороженно глядя на старушку, рассудок которой совершенно точно повредился.
– Они пришли, они кричали… спрашивали, где он, но никто не знал, куда он ушел, никто, кроме меня, я тогда в лесу была, видела, куда он ушел… они всех сожгли, загнали в дома и сожгли, а мне жизнь сохранили, потому что я сказала, где он… они дали мне смотреть, как все горят, моя жизнь за слова о направлении, никто, кроме меня, не знает… – начинает причитать старушка, сидя на земле и раскачиваясь вперед-назад.
Замечаю что-то блестящее, зажатое в ее пальцах, и даю знак Сяо Вэю.
– Что у вас в ладонях, бабушка Мо? – осторожно произносит юноша.
– Они дали мне монетку, дали мне монетку, когда уходили, кинули мне ее в руки, это плата за ответ… монетка и моя жизнь… а все остальные сгорели, а я смотрела, когда их заперли в домах… – Бабушка Мо продолжает повторять то, что уже говорила, совсем не замечая выражения наших лиц.
– Она выторговала жизнь за монету? – потрясенным голосом спрашивает Сяо Вэй.
– У нее в руках не просто монета. Там, кажется, кусок золота, – хмурится Мэй Ли, присаживаясь на землю и вглядываясь в предмет.
– Бабушка Мо, дайте посмотреть на свою монетку, – очень мягко прошу, тоже присаживаясь рядом.
– Моя монетка, моя монетка… цена в десятки жизней, проклятая монетка… проклятое место, проклятые заклинатели, проклятые талисманы… – заходится в бормотании старушка, а я вновь даю знак своему названому брату.
Сяо Вэй осторожно забирает плоский кругляшок из ладоней бабушки, сообразив, что та давно уже ничего не ощущает, а я быстро вкладываю кусочек коры в сжимающиеся пальцы взамен забранному.
Она все равно не заметит разницы: разум старушки померк, остались только яркие воспоминания о той трагедии, что развернулась на ее глазах…
– Что это? Действительно золото? – изумленно спрашивает юноша. – Я видел подобные монеты, только серебряные! А золотые – никогда!
– Я даже серебряных не видела, – сосредоточенно отзывается Мэй Ли. – Говорят, на них выгравировано лицо верховного заклинателя Великого Ордена, состоящего из глав четырех великих кланов.
– Ага, его лицо всем богатым торговцам знакомо, – кивает Сяо Вэй, подбрасывая монету. – Самый красивый и самый молодой верховный со времен падения старых богов! Глава клана Ясного Разума Яо Шань, куда уж без него…
– Яо Шань, Яо Шань, был назван слугой, Яо Шань был назван слугой… – начинает еще сильнее раскачиваться старушка Мо.
– О чем она? – Мэй Ли сводит брови, а меня начинает одолевать нехорошее предчувствие…
Забираю монету из рук названого брата и присматриваюсь к выгравированному изображению.
– Создатель… – выдыхаю, понимая, к кому конкретно обращаюсь и с какой целью.
Выходит, я помогла твоему потомку?..
– Это же он! Тот незнакомец! Это он выгравирован на монете! – подскакивает на ноги Мэй Ли, забрав драгоценность из моей ладони.
– Что? В нашей глуши был сам верховный заклинатель?! – недоверчиво переспрашивает Сяо Вэй. – Да быть такого не может!!!
– Из-за него сожгли все наше село! Это он привел беду в наш дом! – вдруг заходится в приступе ярости Мэй Ли, а бабушка Мо зажимает уши, продолжая бубнить про себя.
– Тише, Мэй Ли, она и так не может успокоиться! – стараюсь угомонить подругу, но та резко вырывает руку.
– Тебе не понять, что я чувствую, что мы чувствуем! Никто из близких тебе не умирал сегодня! – бросает она, глядя сверху вниз.
– Мэй Ли, что ты такое говоришь! – Ее брат тоже подрывается на ноги.
– Правду говорю! – разворачивается к нему девушка. – Во всем селе только мы двое всегда общались с ней – и больше никто! По кому ей грустить?!
– Мэй Ли, я прожила на этой земле двадцать лет, – произношу ровно, глядя ей в глаза.
Та закрывает рот и поджимает губы.
Но ненадолго.
– Этот заклинатель! Яо Шань! Это он во всем виноват – во всех наших бедах! – гневно выкрикивает Мэй Ли, вновь вымещая на нем всю свою злость.
– В чем ты пытаешься его обвинить? – спрашиваю сосредоточенно.
Рассказать о том, что глава известного клана был отравлен, я не могу. Зато могу воззвать к ее логике.
– Село сожгли из-за того, что он попал к тебе в услужение! Бабушка Мо четко сказала: они узнали о том, что он был слугой! – вновь начинает атаковать меня Мэй Ли. – Это немыслимый позор для верховного заклинателя!
– Бабушка Мо потеряла рассудок от горя. Будешь верить каждому встречному, что бы он ни сказал? – внимательно смотрю на нее.
– А какие еще причины для уничтожения целого села? – повышает голос Мэй Ли.
– А какие были причины у Яо Шаня бежать в наше село, а потом слушаться моих приказов? Об этом ты не задумывалась? – спрашиваю ровным голосом, пытаясь понять: откуда в ней столько агрессии?..
Ее отчаяние и боль я могу понять, но эта слепая ярость меня настораживает.
– Что верно то верно, – сосредоточенно кивает названый братец, – довольно странно для верховного заклинателя вначале безропотно выполнять все приказы простолюдинки, а потом послать отряд для зачистки целого села свидетелей его поступка… Отряд, который при том ищет