– Выходит, в своих чувствах ко мне ты все же была уверена? – вновь ловит меня на противоречии глава Яо.
– Я…
– Или все дело в твоих чувствах к моему предку? Это в них ты была уверена?
– Почему мы говорим об этом? – отзываюсь растерянно. – Ведь это не то, что мы должны обсуждать сейчас…
– Когда-то и об этом нужно поговорить, – замечает верховный, уверенно глядя на меня.
– Вы упрекаете меня, но разве вы сами способны поставить черту между своим отношением ко мне и отношением ко мне Бога Жизни? – не выдерживаю я.
– Воспоминания предка начали посещать меня после окончательного объединения с Суан – в тот месяц, когда ты медитировала на горе. Поэтому да, я способен поставить эту черту.
Изумленная, смотрю на него и пытаюсь вспомнить все, что было до моего «наказания» медитацией.
А было ровно то же, что и всегда: глава Яо заботился обо мне и вливал в меня свою силу.
– Вы не до конца честны, – отвечаю ровно, – первые воспоминания начали посещать вас после нашего столкновения с лидером культа.
– Ты права. В тот момент, когда мы бежали с тропы, мне пришло видение из прошлого о душе богини, которую охранял голем в старой хижине. Я тогда не мог сопоставить легенды о вражде между Богом Жизни и Богиней Смерти с этим странным воспоминанием… потому начал искать информацию в архивах. И, когда мы встретились в Тихих Водах, у меня уже была полная картина происходящего. А воспоминания о чувствах моего предка стали лишь дополнением к этой картине.
– Выходит, у вас не было сомнений? – обняв себя за плечи, спрашиваю негромко.
– Если ты спрашиваешь о том дне, когда мы вместе проснулись в моих покоях, то да, я четко понимал, кому делаю предложение быть моей женой. И это было предложение главы Яо деве Шу Ци. А не предложение Бога Жизни Богине Смерти.
– Но… вы продолжали помогать мне. Продолжали совершенствовать мое тело… – Я теряюсь в своих эмоциях.
– Именно так. Я продолжал помогать тебе, а не Богине Смерти. И я делал это, потому что сам хотел того, а не потому, что меня вынуждали чувства моего предка или какое-то иное обстоятельство.
Хочу спрятать пылающее лицо, но вспоминаю, что мой веер сломан руками Янь Мянь, потому просто отворачиваюсь, давая себе пару секунд на успокоение.
Мне стыдно за то, как глупо я вела себя. Теперь очевидно: лишь в моей голове были сомнения. Глава Яо, в отличие от меня, прекрасно понимал, что делает и почему.
– На том островке суши… ты назвал мое прежнее имя.
– Я лишь проверил, будешь ли ты отзываться на него. Но я знал, кто передо мной стоит. Ты – Шу Ци, а не Морана.
Удивительно – он произносит мое прежнее имя правильно, четко выговаривая все буквы, не имевшие аналогов в современной речи. Пожалуй, он один сейчас способен на это.
– Ты сказал, что давно узнал о моем прошлом… – припоминаю почти беззвучно.
– Я почувствовал излучение Кинжала еще на состязании заклинателей, когда ты спала без маски в шатре Бо Жаня: я ощутил энергию Бога Жизни… Тогда я начал присматриваться к тебе.
Да, именно тогда он в первый раз предложил полететь с ним на мече. И после событий на горе Дуанли он сделал меня своей ученицей, чтобы дать защиту клана Ясного Разума.
Выходит, его интерес ко мне возник намного раньше, чем я предполагала. И это только в моей голове была неразбериха: воспоминания из прошлой жизни и эмоции из настоящей запутались в тугой узел.
– Почему в конце ты попросил позвать тебя по имени?.. – спрашиваю через некоторое время, вспомнив наше расставание день назад, и разворачиваюсь к нему. – Ты думал, что мы больше не встретимся?
Некоторое время глава Яо смотрит на меня… и я чувствую, что он хочет сказать что-то важное, но почему-то не решается. А затем его лицо расслабляется, и он произносит ровным голосом:
– Глава Мин совершил огромную ошибку, когда решил столкнуть тебя с твоим кланом. Он должен был охранять тебя от правды, не позволяя пересекаться с теми, кто мог ее знать; он должен был беречь тебя, как свое главное сокровище. И тогда мы бы столкнулись с тобой лишь в последний момент, в решающем поединке, в бою насмерть, когда не было бы времени остановиться и поговорить, когда обиды, наветы и недоговорки окончательно отвернули бы нас друг от друга. Но глава Мин решил, что хорошо опутал тебя своей сетью лжи, и этот промах стоил ему всех козырей.
– Я бы не стала биться против тебя, – качаю головой.
– Я бы выбрал сторону клана Искусного Коварства, и мы бы непременно стали врагами, – отзывается глава Яо. – К тому моменту глава Мин с лидером секты уже достаточно промыли бы тебе мозги, указав на твоих убийц и их союзников.
Он не прав: после того как я услышала свою историю из уст голема, я не могла больше оставаться сторонницей главы Мин, какие бы обещания ни связывали мои руки… Но глава Яо не мог знать об этом, потому что я сама ему ничего не рассказала.
Делаю глубокий вдох, испытывая желание признаться во всем, но, едва раскрыв рот, ухожу на безопасную почву:
– И что мы будем делать с Тысячеликим и Богом Желаний?
– Проще всего было бы объявить охоту на Низвергнутых, раскрыв всем их лица, но твой названый брат непременно пострадает от подобных действий, – отвечает глава Яо, и я киваю: в отличие от всех нас Хао – представитель старых богов. – Поэтому нам нужно забрать то, что принадлежит тебе по праву.
– Что именно? – удивленно уточняю, обернувшись.
– Твою армию, разумеется, – спокойно отвечает глава Яо.
– Мою…
– Они все – последователи культа Богини Смерти. И было бы глупо игнорировать такую силу в руках наших врагов.
– Но в таком случае мне придется признаться в том, что я Морана, – отзываюсь, нахмурившись.
– Думаю, нам придется пойти на этот шаг: только Богиня Смерти сможет противостоять древнему богу, желающему захватить власть на континенте, – протягивает глава Яо, направляясь к двери.
– О чем ты? – Я следую за ним.
– Ты же поняла, что Тысячеликий – не простой бог.
– Да, его сила невероятна. Я даже не могу вспомнить, кто из прежних богов обладал подобной мощью в своем зените.
– Никто, – отвечает глава Яо.
– Хочешь сказать, что он не старый бог? – Я удивленно смотрю на верховного.
– Почему ни Хао, ни глава Мин не смогли достичь такого уровня, хотя шли с ним вровень?
– Ты имеешь в виду весь путь с момента моей смерти?
– Верно, – кивает глава Яо, заходя в библиотеку, куда, как я знаю, посторонним вход запрещен; выходит, верховный хозяйничает здесь не первый день. – Из этого странного обстоятельства я делаю вывод: Тысячеликий бог не первый раз проходит через это испытание и знает, как быстро вернуть свою мощь.
– В твоих словах есть смысл. Но я не припомню на своем веку ни одного сражения, где кто-то из богов лишился бы всей своей силы…
– Как и у тебя, у Бога Жизни тоже не было подобных воспоминаний, – кивает глава Яо. – Вывод напрашивается один: Тысячеликий бог появился раньше Богини Смерти и Бога Жизни.
– Это… – протягиваю недоверчиво.
– Прежде чем отвергнуть эту мысль, подумай вот о чем: он скрывал свою внешность под капюшоном.
– Да, – соглашаюсь я. Пока, правда, не знаю, с чем именно.
– Потому что его внешность со времен правления старых богов не изменилась, – отзывается глава Яо, и я вновь вынуждена с ним согласиться. – Но его имя – Тысячеликий! Из него выходит, что он должен уметь менять свое лицо.
– Должен, – киваю в очередной раз.
– Но он его не менял. И даже прятал, опасаясь быть узнанным.
– К чему ты ведешь? – Я поднимаю взгляд на верховного, который в данный момент берет пыльный чехол со свитком с верхней полки.
– Хочешь запутать врага – дай ему противоречивую информацию. Хочешь смутить чей-то разум – назови белое черным, – протягивает мужчина.
– Он специально назвался Тысячеликим богом, чтобы все вокруг решили, что его лицо не настоящее? – спрашиваю, нахмурившись.
– Верно, – кивает глава Яо, – он защитил себя лучшим способом, выдумав имя бога, суть которого не будет никому ясна… А поскольку боги – существа заносчивые и самовлюбленные, они никогда не признают своей неосведомленности и скорее примут неизвестное никому божество за своего старого знакомого, чем заявят о том, что понятия не имеют, кто рядом с ними стоит и почему он стоит там так давно…
– Его сила разрушительна. Мое расщепление – детский лепет по сравнению с его способностью, – качаю головой, припоминая подробности наших столкновений.
– Все верно. Потому что он не просто старше тебя. Тысячеликий бог – твой предок.
Пораженная, поднимаю глаза на главу Яо.
– Почему ты уверен в этом? И кто вообще был до нас? Богиня Созидания и… – Тут я замолкаю и перевожу взгляд на свиток в руке верховного.
– Бог Разрушения, – заканчивает за меня глава Яо. – И, если моя догадка верна, именно последний и желает нынче править на континенте, – произносит верховный и разворачивает свиток со старым рисунком… уже полустертым… едва сохранившимся, но передающим в общих чертах облик двух главных богов древнего мира – Брата и Сестры, создавших все вокруг и давших начало всей жизни на земле…
Изумленная, вглядываюсь в их лица – в лицо прекрасной девы и того, кого я нынче знала как лидера своего собственного культа. И впрямь сходство поразительное!
Глава Яо проделал огромную работу, пока я гуляла с главой Мин, слушая истории о его несчастной любви… Как и мы с Хао, сегодня верховный впервые увидел лицо лидера культа – выходит, у него уже были догадки относительно личности этого бессмертного…
– Но я слышала, что их уничтожили их потомки… то есть мы, старые боги.
О начале своего правления уже никто ничего не помнил: это было слишком давно. В теории мы могли справиться со своими предками, когда были особенно безумны и поглощены своей силой.
– Это слух, пущенный, полагаю, самим Тысячеликим, чтобы скрыть другую информацию, – отвечает глава Яо, рассматривая рисунок. – Много тысяч лет назад Богиня Созидания собственноручно запечатала силы Бога Разрушения, чтобы тот остановился и позволил наконец едва созданной жизни расцвести… Но баланс был бы сильно нарушен, останься в мире только одно божество такой огромной мощи поэтому Богиня Созидания вложила в печать все силы, а затем развоплотилась, наполняя энергией все вокруг и благословляя все свои создания… Ее путь позже повторил Бог Жизни – но ты уже знаешь об этом. Эта информация пришла ко мне именно от него, когда я погружался в воспоминания предка: Богиня Созидания наградила свое первое творение даром знания прошлого, и, когда пару месяцев назад на арене появился враг с неизвестной силой, я начал подозревать худший вариант… Как Бог Разрушения смог избавиться от печати – это загадка истории; полагаю, он смог найти решение во время своего бесконечно долгого заточения. И он вернулся в стан богов спустя тысячелетия – уже не такой сильный, как прежде, но с все теми же амбициями и желанием разрушать и править единолично.