(Лк 16: 18). И жена «если разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим. Подобно же и муж» (1 Кор 7: 11). Тяжкое бремя супружества, ибо «безумен и нечестив содержащий прелюбодейку» (Прит 18: 23), и потакает бесстыдству, кто покрывает преступление жены. Но если он и разведется с прелюбодейкой, то терпит наказание без вины, ибо при живой жене вынужден жить в воздержании. Потому и сказали ученики Христу: «если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться» (Мф 19: 10). Разве кто-нибудь когда мог потерпеть соперника в любви? Одно только подозрение сильно ранит ревнивца. Ведь, хотя и написано «будут два в плоть едину» (Быт 2: 24), ревность мужа не может терпеть двоих в одной плоти.
«Нет радости нечестивым, говорит Господь» (Ис 57: 21), ибо «чем человек согрешает, тем и наказывается» (Прем 11: 17). Истина совести никогда не исчезает, огонь разума никогда не угасает. «Видел я, как оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его; от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают» (Иов 4: 8–9). Раздуты от гордыни, снедаемы завистью, бичуемы алчностью, распаляемы гневом, теснимы чревоугодием, расслаблены похотью, удушаемы ложью, запятнаны человекоубийством. И прочие уловки порока грешнику представляются утехами, Богу же служат для наказания. «Сохнет завистник, когда у другого он видит обилье»[605]. Но «Пытки другой не нашли сицилийские даже тираны, / Хуже чем зависть»[606]. Ибо порок разрушает природу, по свидетельству апостола: «Осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное сердце их… Посему предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они осквернили свои тела; И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму — делать непотребства» (Рим 1: 21–28).
Но и «желающие жить благочестиво во Христе — гонимы» (2 Тим 3: 12). Ведь святые «испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр 11: 36–38), «в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2 Кор 11: 26–27). Ибо праведник отвергается себя (Лк 9: 23), распиная в членах своих пороки и вожделения, чтобы для него был мир распят, и он для мира (Гал 6: 14). Он не имеет «здесь постоянного града, но ищет будущего» (Евр 13: 14). Он мир сей терпит как изгнание, заключенный в теле, как в темнице. Он говорит: «Странник я на земле и пришлец, как и все отцы мои; оставь меня, да почию, прежде нежели отойду и не будет меня» (Пс 38: 13–14). «Увы мне, ибо пришельствие мое продолжилось; обитаю с живущими в Кидаре, долго скиталась душа моя» (Пс 119: 5–6). «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы и я не разжигался» (2 Кор 11: 29)? Ибо грехи ближних жгут праведника, словно сковорода. Это есть тот источник, который Халев отдал в приданое своей дочери Ахсе (Суд 1: 15).
«Жизнь человека на земле — война» (Иов 7: 1). Воистину не война ли? Многие враги повсюду подстерегают его, чтобы схватить; преследуют его, чтобы убить, демон и человек, мир и плоть. Демон с пороками, человек со зверьми, мир со всеми стихиями, плоть с чувствами. «Ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти» (Гал 5: 17). Но «наша брань не только против крови и плоти, но против духов злобы поднебесных, против правителей тьмы века сего» (Еф 6: 12). Ибо «противник наш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Пет 5: 8). Стрелы лукавого раскалены (Еф 6: 16), смерть грядет в окно, глаз опустошает душу, «мир ополчается против безумцев» (Прем 5: 20), «народ на народ и царство на царство; и будут землетрясения по местам, и будут глады и смятения» (Мк 13: 8). Земля производит терния и волчцы, вода — бури и наводнения, воздух — грозы и громы, огонь — блистания и молнии. Ибо сказано: «Проклята земля за тебя… терния и волчцы произрастит она тебе… в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю… ибо земля ты и в землю возвратишься» (Быт 3: 17–19). Сию землю «подрывает лесной вепрь и объедает полевой зверь» (Пс 79: 14). Волк и медведь, барс и лев, тигр и онагр, крокодил и гриф, змей и червь, василиск и ехидна, кераст и дракон, скорпионы и гадюки; но также гниды, блохи, вши, скнипы и мухи, шершни и осы, рыбы и птицы. Мы, некогда сотворенные, чтобы «владычествовать над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всем, населяющим землю» (Быт 1: 26), ныне отданы им в добычу и снедь. Ибо написано: «Пошлю на них зубы зверей и яд ползающих по земле» (Втор 32: 24) и проч.
́
«Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим 7: 24). Воистину, кто не хочет покинуть тело, тот не хочет покинуть темницу, ибо тело есть темница души. О нем говорит псалмопевец: «Изведи из темницы душу мою исповедаться имени Твоему» (Пс 141: 8). Нет нигде тишины и покоя, нет мира и безопасности. Повсюду страх и трепет, повсюду труды и скорбь. Плоть, пока жива, скорбит, и о себе душа восплачет (Иов 14: 22).
Провел ли кто хотя бы один день в радости, не смущаемый ни на секунду обвинением совести, поползновением гнева или движением похоти? Кого не мучала гнилая рана зависти, огонь алчности или опухоль гордыни? Кого не взволновала никакая потеря или обида, никакое страдание? Кто не оскорбился никаким зрелищем, словом или прикосновением? Сей человек «редчайшая птица земли, как черная лебедь»[607]. «От утра до вечера изменяется время» (Сир 18: 26). Пустые помышления следуют одно за другим, и душа увлекается различными желаниями (Иов 20: 2). «Восклицают под голос тимпана и цитры и веселятся при звуках свирели; проводят дни свои в счастье и мгновенно нисходят в преисподнюю» (Иов 21: 12–13).
Мирской радости всегда приходит на смену внезапная скорбь, и что начинается в радости, оканчивается плачем. Ибо многие горечи пресекают мирское счастье. Знал об этом сказавший: «Смех смешан со скорбью, и концом радости бывает печаль» (Прит 14: 13). Это испытали на себе и чада Иова, которые «ели и пили вино в доме первородного брата своего; и вот большой ветер пришел от пустыни и охватил четыре угла дома, и дом упал на отроков, и они умерли» (Иов 1: 18–19). И отец их справедливо сказал: «И цитра моя сделалась унылою, и свирель моя — голосом плачевным» (Иов 30: 31). Посему «лучше ходить в дом плача, нежели ходить в дом пира» (Еккл 7: 2). Спасителен совет: «Во дни счастья не забывай о несчастье» (Сир 11: 25). «Помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» (Сир 7: 39).
Последний день всегда принимают за первый и никогда — первый за последний, хотя, напротив, жить подобает, словно непрестанно умирая. Ибо написано: «Помни, что смерть не медлит» (Сир 14: 12). Время проходит, и она приближается. Пред очами умирающего «тысяча лет, как день вчерашний, который прошел» (Пс 89: 5). Ибо грядущее всегда рождается, настоящее умирает, а прошедшее уже мертво. Пока мы живем, умираем; и тогда только перестаем умирать, когда перестаем жить. Лучше умереть для жизни, чем жить для смерти, ибо смертная жизнь есть не что иное, как живая смерть. Посему говорит Соломон: «И ублажил я мертвых более живых, а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал» (Еккл 4: 2–3). Жизнь быстротечна, и не удержать ее, смерть же настойчива, и ей не положишь препятствия. Она и есть та необыкновенная вещь, которая, возрастая, умаляется. Ведь чем дальше продолжается жизнь, тем ближе она к смерти.
Время, которое уделяют покою, не бывает спокойным, ибо сновидения страшат и наваждения смущают. Хотя увиденное во сне не воистину скорбно, ужасно или тяжко, но воистину скорбят, ужасаются и тяготятся видящие. Порой они даже рыдают во сне, а проснувшись — тревожатся. Если же кто увидит во сне нечто приятное, то, проснувшись, огорчается, как бы о потере. Вот что говорит Елифаз Феманитянин: «Среди страха ночных видений, когда сон находит на людей, объял меня ужас и трепет потряс все кости мои; и дух прошел надо мною; дыбом стали волосы на мне» (Иов 4: 13–15). Вот слова Иова: «Если скажу: „утешит меня постель моя, облегчу горесть мою, беседуя сам с собою на ложе моем“, Он страшит меня снами и видениями пугает меня» (Иов 7: 13–14). Царь Навуходоносор видел сон, устрашивший его, и видения головы его смутили его (Дан 2: 1–4). «Сновидения бывают при множестве забот» (Еккл 5: 2) и «во множестве сновидений много суеты» (Еккл 5: 6). «Сновидения многих ввели в заблуждение, и надеявшиеся на них пали» (Сир 34: 7). Ибо в сновидениях являются постыдные образы, которые в ночном обольщении не только сквернят тело, но и пятнают душу. Потому говорит Господь в книге Левит: «Если будет среди вас кто нечист от случившегося ему ночью, то он должен выйти вон из стана и не входить в стан, а при наступлении вечера должен омыть тело свое водою, и по захождении солнца может войти в стан»