[Да украшают себя] не многоценною одеждою» (1 Тим 2: 9), «Да не будет внешнего плетения волос, ни золотых уборов или нарядности в одежде» (1 Пет 3: 3).
Вот чем грозит Господь через пророка за чрезмерно богатые украшения: «За то, что дочери Сиона надменны и ходят, подняв шею и обольщая взорами… оголит Господь темя дочерей Сиона и острижет волосы их. В тот день отнимет Господь цепочки на ногах и луночки, серьги, и ожерелья, и опахала, увясла и запястья, и пояса, и сосудцы с духами, и привески, перстни и кольца в носу, верхнюю одежду и нижнюю, и платки, пряжки и зеркала, светлые тонкие епанчи и повязки, и покрывала. И будет вместо благовония зловоние, и вместо пояса будет веревка, и вместо завитых волос — плешь, и вместо грудной повязки — вретище» (Ис 3: 16–23). Справедлива эта кара, ибо в чем согрешили, тем и наказываются. Но услышь слова другого пророка: «О Тир! Узорчатый виссон из Египта был тебе навесом, голубые и пурпуровые ткани с острова Елисы были покрывалом твоим» (Иез 27: 7). «В уплату тебе доставляли слоновую кость и черное дерево. На торжище твоем предлагали драгоценные камни, ткани пурпуровые, узорчатые, и виссон и шелк, и рубин» (Иез 27: 15–16). «Дедан торговал с тобою драгоценными коврами для сидения» (Иез 27: 20), «и ты сделался богатым и весьма славным» (Иез 27: 25). «А теперь ты разбит морями, в пучине вод богатства твои. Ты сделался ничем и не будет тебя во веки» (Иез 27: 34–36).
Однажды некий философ в презренном платье пришел ко двору государя. Хотя он долго стучал, его не пускали и, сколько бы раз ни пытался зайти, его изгоняли. Тогда он сменил платье, надел украшения и тотчас был допущен ко двору. Там, простершись перед ногами государя, философ стал с почтением целовать его плащ. Удивленный государь спросил о причине такого поступка. Философ ответил: «Я почитаю то, что доставляет почет, ибо чего не смогла добиться добродетель, снискала одежда». «О суета сует!» (Еккл 1: 2). Сильней почитают одежды, чем добродетели; больше прославляют изящество, нежели честность.
Естественный облик закрывают и поверх наносят искусственное лицо, как будто искусством человеческим можно превзойти мастерство Создателя. Не так, не так! «Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» (Мф 6: 28–29). Да не будет того, чтобы фальшивый цвет сравнялся с истинным! Даже напротив, когда лицо приукрашено ложным цветом, уста источают мерзкий смрад. «Совершенная суета — всяк человек живущий» (Пс 38: 6). Что может быть суетней, чем расчесывать волосы, умащать лицо, разглаживать пышные кудри, красить щеки, малевать брови, когда «миловидность обманчива и красота суетна» (Прит 31: 30)? «Всякая плоть — трава, и вся красота ее — как цвет полевой» (Ис 40: 6), ибо «как трава, скоро засохнут и, как зеленеющий злак, увянут» (Пс 36: 2).
Не стану более говорить об украшении лица, дабы не показалось, что я стыжу некоторых скорее по злобе, чем правды ради. Но что может быть суетнее, чем украшать стол узорчатыми покровами, ножами с ручками из слоновой кости, золотыми сосудами, серебряными кубками, чарками и чашами, вилками и блюдами, ложками и тарелками, трезубыми вилками и солонками, пиалами и кувшинами, опахалами и ларчиками? Для чего нужно строить просторный дом, украшать вход, стлать мозаичный пол, устраивать постель, набитую перьями, убранную шелками, покрытую завесой или пологом? Ведь написано: «Умирая, человек не возьмет ничего; не пойдет за ним слава его» (Пс 48: 18).
I. О постыдной кончине человека
II. О скорбях, которые терпят злодеи при смерти
III. О приходе Христа в день смерти всякого человека
IV. О гниении трупов
V. О скорбной памяти осужденных
VI. О бесполезном покаянии злодеев
VII. О неизъяснимой тесноте осужденных
VIII. О различных карах преисподней
IX. Об огне геенском
X. Об адской тьме
XI. О переменных наказаниях
XII. Об отчаянии осужденных
XIII. О том, почему злые никогда не избавятся от мук
XIV. Свидетельства вечных мук
XV. О дне Суда
XVI. О скорбях, предшествующих Суду
XVII. О том, как Господь приидет на Суд
XVIII. О могуществе, мудрости и справедливости Судии
XIX. О Божием Суде
XX. О том, что осужденным неоткуда ждать помощи
Нет такого человека, который может хвалиться чистотой сердца, ибо «все мы много согрешаем» (Иак 3: 2). «И если мы говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин 1: 8). Кто может сказать вместе с апостолом: «Хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь» (1 Кор 4: 4). «Кто сей? И прославим его» (Сир 31: 9). «Вот, и среди святых Его нет неизменного, и небеса нечисты в очах Его» (Иов 15: 15), «и в Ангелах Своих усматривает недостатки» (Иов 4: 18). «Тем больше нечист и растлен человек, пьющий беззаконие, как воду» (Иов 15: 16).
Поэтому «раскаялся Бог, что создал человека на земле, ибо умножилась злоба человеков на земле, и все помышления людей были зло во всякое время». И «восскорбев в сердце Своем», Он «истребил человеков, которых сотворил» (Быт 6: 5–7). Но и после того «умножилось беззаконие, и во многих охладела любовь» (Мф 24: 12). «Все уклонились, сделались равно непотребными. Нет делающего добро, нет ни одного» (Пс 13: 3; 52: 4).
Почти вся жизнь смертных наполнена смертными грехами. Едва ли найдется тот, кто не уклонился на левую сторону, не возвратился на свою блевотину (Прит 26: 11), не гниет в кале своем (Иоил 1: 17). Но все они «радуются, совершая зло, восхищаются злыми делами» (Прит 2: 14). «Исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы» (Рим 1: 29–31). Такими и еще худшими людьми исполнен мир сей. Он изобилует еретиками и схизматиками, вероломными и тиранами, святокупцами и лицемерами, алчными и тщеславными, грабителями и разбойниками, насильниками и мытарями, ростовщиками и фальшивомонетчиками, нечестивцами и святотатцами, предателями и лжецами, льстецами и обманщиками, болтливыми и лукавыми, чревоугодниками и пьяницами, развратниками и распутниками, изнеженными и нечистыми, ленивыми и равнодушными, суетными и расточительными, яростными и гневливыми, нетерпеливыми и непостоянными, чародеями и гадателями, клятвопреступниками и подпавшими проклятию, самонадеянными и надменными, неверующими и отчаянными, наконец, подверженными всем порокам. Но «как исчезает дым, исчезнут. Как тает воск от лица огня, так погибнут грешники от лица Божия» (Пс 67: 3).
На пороге смерти злодеи терпят четыре скорби. Первая — телесная боль, сильная и тяжкая: такой не было и не бывает в этой жизни прежде разрушения тела. Подобное, хотя и не во всем, страдание чувствуют те, кто сам терзает себя от сильной боли. Ведь когда связи и природные путы между душой и телом разрываются, человек испытывает несравненную муку. Поэтому вопиет пророк: «Объяли меня муки смертные» (Пс 17: 5; 114: 3). И говорит: «объяли», ибо нет в теле ни одного члена или сустава, который не испытывал бы этой невыразимой муки.
Вторая скорбь приходит, когда тело полностью истощилось и лишено всяких сил. Тогда душа яснее видит все добрые или злые дела, которые совершила. Все они проходят перед внутренним взором. Мука эта столь сильна и помышление столь тяжко, что душа в смятении начинает ненавидеть себя. Потому сказано: «Потоки беззакония устрашили меня» (Пс 17: 5). Говорится «потоки», ведь они текут с великой силой и разрушают все. Так злодей во время смерти внезапно увидит все дела, которые совершил, злые и добрые.
Третья скорбь наступает, когда душа уже начинает столь справедливо рассуждать и видит, что за беззакония ей грозят все муки Геенны. Потому и сказано: «Объяли меня муки смертные» (Пс 17: 5; 114: 3) и проч.
Четвертая скорбь наступает, когда душа, находясь еще в теле, видит духов злобы, готовых схватить ее. Отсюда происходит такая мука и такой страх, что несчастная душа, уже почти угасшая, все же старается бежать и, насколько возможно, отсрочить время своего пленения, пока не покинет тело.
Как добрый человек, так и дурной прежде исхода души от тела видит Христа распятого. Злодей, видя Его, приходит в смятение и стыдится того, что по своей вине не был искуплен кровью Христовой. Потому сказано о злых: «Узрят Его те, которые Его пронзили» (Откр 1: 7). Эти слова относятся к приходу Христа на Суд; но и к приходу Его в день смерти. Добрый же человек, видя Его, ликует. Обо всем этом говорит апостол: «вплоть до дня прихода Господа нашего Иисуса Христа» (1 Кор 1: 8), то есть до дня смерти, когда Христос распятый явится добрым и злым. И сам Христос говорит о евангелисте Иоанне: «Хочу, чтобы он пребыл, пока приду» (Ин 21: 22), то есть «хочу, чтобы он пребыл в девстве, пока Я приду в день смерти его».
Написано же о четырех пришествиях Христа. Два из них видимые: первое — во плоти, второе будет в день Суда. Два же невидимых. Первое — пришествие в душу человека по благодати. Поэтому сказано: