— Оу… Миша? У тебя очень бад настроение? — Билли сдвинул свою ковбойскую шляпу на затылок. — Или ты… Маниак?
Девушка-эскортница застыла в оцепенении, а затем с криком побежала прочь.
— Оставь её, — бросил я напрягшемуся американцу. — Она не при делах.
— При каких делах⁈ Я видеть интрига! Но не понимать где!
— Что собирались сделать? — я поднял «каторжанина» за горло, плавно пропуская мощь аспекта через новый усилитель. Негодяй захрипел, забился в стальной хватке, пытаясь разжать пальцы. Наивно считать, что сумеешь одолеть одарённого, когда в тебе нет ни крупицы магии. Глаза «каторжанина» испуганно выпучились.
— Я всё знаю про ваш план, — продолжил блефовать я, — но хочу услышать его от тебя, чтобы понять, как с тобой поступить. От того, что ты мне скажешь — зависит сколько костей у тебя останется после нашего разговора.
— Я всё скажу! Всё скажу! — просипел каторжанин, и я его отпустил, но внимательно наблюдал, не полезет ли гадёныш за пистолетом. Проверим искренность мерзавца.
— Я водитель. Просто водитель, — откашлялся пленник. — Вожу из точки А в точку Б и не задаю лишних вопросов. Сегодня так же. Мы должны были вывезти из города. Лунь должен был отработать, а я помочь закопать. Это Луня заказ, не мой. Он меня позвал. Бабу тоже он привёл.
— Оу… — произнёс Билли. — Вау! Но зачьем⁈ Кто ты такой, Миша?
— Я не знаю, — всхлипнул каторжанин. — Не знаю, клянусь.
За пистолетом он так и не потянулся. Я уже привёл его патроны в негодность очень простеньким заклинанием, так что ничем не рисковал. Лишь наблюдал за реакцией. Пусть даст мне повод.
— Уйди, и чтоб глаза мои тебя больше не видели.
Каторжанин встал на ноги, держась за живот, и поковылял прочь. Я до последнего ждал холостых щелчков от него, но мужик действительно перепугался, и связываться со мной не хотел. Что ж… У меня остался последний штришок. Лунь.
Если бы не Билли и сбежавшая девчонка, то у меня сомнений никаких бы и не было. Убийца слишком близко общается со смертью, и в обиде не будет, когда встретится со старой знакомой. Вот только такие вещи не любят лишних глаз.
Это при столкновении один на один можно сделать так, чтобы противник испарился. А когда столько свидетелей… Одна только возня потом. Безнаказанно убивать первого встречного я, пока, права не имею. Мой род не так знатен и могущественен, хе-хе. Это игры высших сфер, так что работаем скромно, но со вкусом. Я присел над беспамятным Лунём и при помощи аспекта земли перебрал все кончики его пальцев, размозжив кости. Вряд ли он теперь когда-нибудь сможет стрелять. На каждое моё нажатие тело убийцы отвечало судорогой. Нервные импульсы пытались достучаться до отключившегося мозга.
— Ты делать ему массаж? — поинтересовался Билли. — Это риалли странно, ю ноу.
— Почти. Наставляю на путь истинный.
— Это… законно?
— Это важно? — поднял я на американца взгляд, и тот широко улыбнулся и старательно помотал головой.
— Ты потрясаешь менья, ю ноу?
— Да. Я ноу.
Я усадил Луня на скамейку, привалил к поручню. Со стороны казалось, будто ублюдок спит. Ну, пусть так и посидит, пока в себя не придёт. А когда придёт, то, надеюсь, я буду достаточно далеко, чтобы не слышать его воплей.
У комендатуры мы были около десяти часов вечера. И нас, разумеется, никто не ждал. Двери оказались закрыты, и на них красовалась табличка с режимом работы. С девяти утра до шести часов вечера. Вот это уже больше похоже на имперскую бюрократию. Такие вот встречи на вокзалах хороши для красивых фильмов о жизни благородных семей. По факту ты приезжаешь на службу из далёкого региона и ещё отстоишь очередь за какой-нибудь закорючкой местного чиновника. Так что нам пришлось переночевать в небольшой придорожной гостинице неподалёку, но в девять утра, мы с Билли снова стояли у входа. И вот сегодня всё шло так, как должно идти. Сначала, очень скучающий военный дотошно проверил мои документы. Билли Дигриаза вообще не пустили в здание, так что барон остался на улице, впрочем, это не самый плохой способ провести приятное летнее утро.
Вторым пунктом оказалась сверка моей дворянской грамоты. Её отдали кому-то из местных одарённых, и, как обычно, с максимально унылым видом. Интереса моя персона не вызывала никакого, хотя пару раз шепоток за спиной раздавался. И из случайно подслушанных фраз мне удалось вычленить: «Тоже в Томашовку» и «третьим трупом будет…»
У меня планы сильно отличались от опасений неизвестных доброжелателей, но переубеждать их нужды не было. Из бюрократического ада я выбрался только к полудню, застав дрыхнущего на скамейке Билли. Американец, сунув свои пожитки под голову, растянулся во весь рост и закрыл лицо шляпой.
Талантливый человек. Спит всегда, в любых обстоятельствах. Повадка опытного бойца. Вообще, барон был совсем не так-то прост, каким хотел казаться. Про хрономантию я ведь отметил не пальцем в небо. Те, у кого открывается довольно редкий Дар управления временем — ведут себя немножечко не так, как большинство людей. Двигаются иначе. Даже если пытаются скрыть свои способности — привычки остаются. Особенно у тех, кто является боевым хрономантом, а не портальщиком.
Дигриаз определённо был из первых. Но пытать его вопросами о прошлом и будущем я не собирался. Сейчас наши дорожки сошлись, и где он решит свернуть — никому не известно.
— Транспорт будет через час, — сказал я барону, заметив, как изменилось его дыхание. Американец совершенно точно проснулся, просто делал вид, что спит. — Ехать до Томашовки три часа, и дороги там не самого лучшего качества. Ещё не поздно отступить, Билли.
— Поздно, май друг, — приподнял шляпу Дигриаз. — Поздно! Я страшно заинтересьован! Пограничье, таинственные убийцы, сила двух аспектов! У менья уже есть первый глава моего нового романа, ю ноу! Не Великого, увы, но нового! Барон Дигриаз не отступит с пути, где поёт его музьа!
Когда на второй час путешествия в брюхе военного вездехода его вырвало — восторгов у американца явно поубавилось. Привыкшие к такому зрелищу бойцы сопровождения отреагировали на страдания барона лишь брошенной ему грязной тряпкой, которой он очень неловко стёр следы своего позора.
Меня тоже мутило, но я держался. Новый Зодчий должен быть холоден, опасен и уверен. Этих солдат мне дали в усиление к существующему гарнизону, и показывать слабость на глазах пополнения я не имею права. Хотя дорогу к деревне хотелось бы заиметь получше. Тоже путь развития. Где-то полтора часа мы ехали по неплохой трассе, даже асфальт местами был, но потом начался форменный ад. Не дорога, а направление.
Ну для того сюда вездеходы и гоняли.
Командовал пополнением худощавый десятник лет сорока, и на вопросы мои он отвечал односложно. Едем. Будем. Добро. Сделаем. И тому подобное. Вот бы начальник томашовского гарнизона был поразговорчивее. А то складывалось впечатление, будто со мной не хотят говорить, так как всё равно день-два и меня не станет. И даже рядовые бойцы смотрели на меня, как на смертника. Ну что же, тем приятнее будет их всех разочаровать.
Делать большую ставку на военных я не планировал. Они моя опора только на ближайшее время. Развивать надо тех, кто будет жить в этой Томашовке. Ведь свой дом защищают очень крепко, где бы судьба его ни построила. Да, чего скрывать, человеческая натура способна приспособиться к любым условиям. В моём мире жители подводных городов прекрасно обходились без солнечного света, и даже когда им выдавалась возможность повидать настоящее небо — единицы ею пользовались. Потому что привыкли.
Вот и в таких местах привыкли. Да, есть риск столкнуться с порождениями Изнанки. Ежедневный и у границы он гораздо выше, чем в дальних регионах. Да только безопасных мест в этом мире вообще нет. Если уж скверна сюда попала, то она будет пробиваться теперь повсюду. Даже в столице существовал риск появления сопряжений, несмотря на все системы безопасности. Просто их там в течение часа ликвидируют.
В деревнях сроки совсем иные. В лесах стало, как в древних сказках — опасно, лихо блуждает, да навки морок нагоняют. Кто под своды вошёл, тот сам себе злобный буратино. Охотников на всех не хватит. Так что бо́льшую часть земель Его Императорское Величество отдавал на откуп благородным семьям. Не сумели навести порядок? Извольте передать территории тому роду, который сможет. Простым людям на эти игры всё равно. Им бы живыми остаться, да дом свой не потерять. Ну и хорошо бы, чтобы хозяин земель понимал, как ими распоряжаться, а не вытягивал из своих людей последнее.
Я — понимал. И пусть многократно рассуждал про ресурсы изнанки и топливо для Конструкта, а всё равно при этом следовал древнему убеждению: кадры решают всё. И у Томашковки есть две вполне себе живые деревни. Значит, есть люди.
Значит, с ними можно работать.
Вездеход привёз нас к самой окраине, выгрузил свой десант, и, подвывая двигателем, да отплёвываясь чёрным дымом, развернулся. А затем укатил по раскисшей дороге прочь. Комья земли летели из-под колёс в разные стороны. С дорогой точно надо что-то делать. Так… Время осмотреться: что же станет началом моего возвышения в этом мире?
Пока не впечатляло. Мы стояли в низине, заполненной зудящими комарами, перед огромным холмом. На вершине виднелась наблюдательная вышка. Растительность на склоне старательно уничтожена, а земля была изрыта линиями окопов. М-да.
Голубоватого свечения Конструкта даже видно не было. Значит, он дальше и вся оборонительная система создана без опоры на строения Зодчих. Разумно, если операторы Конструктов здесь мрут, как мухи.
Мне не терпелось уже начать подъём на холм, но десятник остановил меня жестом. Барон Дигриаз встал рядом со мной и задрал голову, придерживая шляпу.
— Оу… — коротко сообщил он мне своё мнение. Выглядело местечко очень уныло. Но отчаиваться рано.
На вершине холма появилась фигура и уже через минуту превратилась в бронированного офицера имперской армии. На подходе к нам он стянул с голо