вы тяжёлый пластикоровый шлем, обнажив мокрое от пота безусое лицо с очень наивным выражением. Будто бы детёныш пришёл за шоколадкой к малознакомой тёте и уверен, что она непременно его угостит. Такие лица никогда не знают отказа от женщин. Но, вообще, офицер слишком смазлив и юн для отправки на границу, если цель командования удержать территорию, а не потерять.
Лишиться дорогостоящего Конструкта Империя права не имела. Тем более рядом с Изнанкой, где его ещё и осквернить могут. Так что спустившийся к нам парень определённо имел вес и заслужил право здесь быть. Несмотря на такое вот наивное личико.
— Добро пожаловать на Томашевский фронтир, ваше благородие, — поприветствовал меня богатырь. Солдаты вытянулись по стойке смирно, но не передо мной, а перед командиром. — Станислав Снегов к вашим услугам. Отвечаю за этот участок.
— Польщён оказанной мне честью, — сказал я в ответ, мой взгляд упал на изображение старого русского шлема на массивном наплечнике. Кажется, теперь всё становится ясно. Ведь передо мной стоял настоящий Витязь! Их во всей Империи десятка три наберётся.
У меня подбирается отличная команда.
Глава 7
Когда я поднялся на холм, обойдя позиции солдат и увязая в глине, то с трудом сдержал вздох разочарования. Выглядела моя вотчина более чем печально. Отстало, грязно, запущенно. Чуть левее от центра холма за частоколом спрятался небольшой хутор. Над деревянными воротами горела яркая неоновая вывеска «Логово Друга». Хм… Шума генераторов не было, а уж электричество в эту глушь совершенно точно никто не проводил. Судя по всему, у меня на вверенной территории есть собственный трактир, самовольно запитанный от Конструкта. Что является грубым нарушением всех инструкций. Кажется, с хозяином заведения разговор придётся строить серьёзно.
Но потом. Сейчас меня гораздо больше интересовал сам Конструкт и сердце моего будущего. Он находился в трёх сотнях метрах от «Логова», в небольшой каменной постройке. На посту у железной двери скучал караул.
Зона действия Конструкта отмечалась призрачным голубоватым светом. Но сейчас можно было бы добавить ещё эпитет к сиянию одного из лучших изобретений человечества, и это слово было — мертвенный. Здесь не хватало только могильных крестов, да завывающих призраков. У меня даже сердце сжалось от жалкого зрелища. Ведь вокруг Конструктов должны возникать города. Неприступные твердыни. Они способны обеспечивать комфортное существование сотням тысяч жителей! Да что там, миллионные мегаполисы тоже можно содержать благодаря столь уникальной технологии! Ну и если за рулём стоит опытный зодчий! А здесь двести метров в диаметре вся территория. Тьфу.
— Я не так себе это представльял, Миша, — сказал Билли. Он снова сдвинул шляпу на затылок и с интересом поглядывал в сторону «Логова Друга». — Где мощь Российской Империя?
Витязь повернулся к американцу с максимально вопросительным выражением лица. Сочетание невинности и угрозы в одном флаконе. Не хватало ещё какое-нибудь: «Дядя сказал нехорошее? Можно я сломаю дяде ноги?»
Дигриаз смутился такому вниманию и почесал нос.
— Ноу-ноу, это есть жажда восславить Империя, не унизить! Моё сердце болит от печального зрелища, ю ноу! Миша, ты обьязан навести здесь порьядок!
Могучий ратник кивнул, удовлетворившись объяснениям. И в этот миг ворота трактира распахнулись. Двое крепких мужчин вышвырнули с территории «Логова» третьего, кинув того прямиком в сочную липкую грязь со следами автомобильных покрышек. Через секунду ворота захлопнулись. Лежащий перевернулся на спину, сел, затем с трудом встал и попытался отряхнуться. Не справился и, пошатываясь, уставился на нас.
— Оу, всьё как у менья дома, — осклабился Дигриаз. — Вондерфул! Миша, мы дольжны туда зайти! Сейчас!
— Конец близок! Глаза чёрные, а души праздные! Пьяные души! Проклятые! Ахахаха! — с безумным видом вдруг прокричал пьяница. — Конец времён! Конец людей! Всё будет Изнанкой! Боги смотрят на нас. Злые, тёмные боги!
— Олежка⁈ Бестолочь ты пьяная! — ответил ему пронзительный женский вопль. На дороге, сползающей с холма, появилась разгневанная простолюдинка пышных форм и почтенного возраста. — Ах ты ирод! Чуяло моё сердце!
— Демоница! Демоница! Спасите, люди добрые! — застыл пьяный. Неуклюже попытался броситься в бега, но со всего маху плюхнулся лицом в грязь и обречённо вздохнул. Супруга с хворостиной в руках весьма стремительно оказалась рядом с павшим и огрела его по спине.
— Всю жизнь мне испохабил! А вы чего уставились, служивые?
— Мы при исполнении, Марья Петровна, — мягко заметил витязь. — Нового Зодчего встречаем…
— Ох, батюшки, ещё одного прислали? — ахнула женщина, легко подняла пьяного супруга с земли. — Такой молоденький. Даже не пожил.
— Попомните слова отца Игнатия! Попомните! Скверна и беда близко. Конец времён наступает, — громогласно возгласил её муж и осёкся, по воле крепкой женской руки.
— Марш домой, стыдобища моя! — запричитала Марья Петровна и хворостиной погнала пьяного мужика прочь.
— Кто такой? — тихо поинтересовался я. Выглядел селянин вроде бы как обычный забулдыга, но у меня аж мурашки пошли от внутренней энергетики незнакомца. И это был не Дар. Это был Талант.
— Это Олежка, — произнёс витязь с заботой. — Наш блаженный из Орхово. Иконописец. Как напьётся — кары небесные возвещает. А так тихий, работящий мужик. Но если переклинит… Ну вы сами видите, ваше благородие.
— Где он⁈ — ворота трактира снова распахнулись, и на улицу выскочил высокий длинноволосый мужчина в псевдоохотничьем наряде. Почему псевдо? В таком виде по чаще бродить не с руки, а вот рассказывать всем, что ты ходишь в лес — можно. — Где эта гнида⁈ Стоять, пьяная падаль!
Он определённо обращался к уходящему Олегу. Марья Петровна снова ахнула и, испуганно оглядываясь, принялась подгонять мужа.
— Отвернувшиеся от лица господа станут тварями Изнанки! — возгласил тот, попытавшись оторваться от жены. — Все до одного! Гибель вижу. Одну лишь гибель! Безбожникам не поможет даже обретённая вера! Тёмные силы прячутся и на свету!
— Верните мне эту мразь! — дворянин перепрыгнул через лужу и двинулся по следам блаженного. В руке его появился узкий клинок. — Я отрежу её язык!
— Чёрная душа! Чёрная душа! — забился Олег. — А-а-а-а!
Марья Петровна остановилась, с отчаянной решимостью готовая заслонить собой пьяного супруга.
— Заткнись! — заорал аристократ и зашлёпал по грязи дорогущими сапогами.
— Доброго вечера вам, — встал я на пути дворянина. — Простите, что…
— Уйди с дороги! — попытался отмахнуться от меня тот. Клинком! На глазах у вооружённых солдат. Я с недоумением увернулся от взмаха, а затем с помощью аспекта земли погрузил дворянина лицом в слякоть.
— Что-о-о-о⁈ — взвыл тот поднявшись. — Ты бессмертным себя ощутил? Кто такой?
— Михаил Баженов. Зодчий. С кем имею честь? И, да: раз.
— Честь? Ты⁈ Откуда у тебя честь⁈ Какое «раз»⁈
— Вы не представились и продолжаете вести себя вызывающе. На трёх мне придётся совершить насилие, — терпеливо уточнил я и добавил. — Два.
— Тут уже умирали зодчие, ты хочешь отправиться за ними⁈ — прошипел аристократ.
— Три, — я шагнул к дворянину, перехватил клинок, которым тот попытался меня ткнуть, легко выдернул оружие из хлипкой руки, снова воспользовавшись аспектом. Хорошая вещь. Эхо слабоватое, но баланс неплох.
— Отдай! — изменился лицом мой нечаянный противник. — Вы видели? Он напал на меня!
Солдаты старательно смотрели в другую сторону. Я же сломал его клинок об колено, бросил в грязь. Кровь схлынула с физиономии дворянина от нанесённого оскорбления.
— Я прошу покинуть вас мои земли и больше здесь не появляться. Вам тут не рады, — вежливо попросил я.
— Ты ответишь за это, Баженов, — выдавил из себя он.
— Перед кем? — заинтересовался я.
— Перед родом Фурсовых. Ты сломал фамильную ценность…
— Так себе ценность, спешу заметить. Я буду рад пояснить свой поступок любому достойному представителю рода Фурсовых. Вас же больше видеть на своих землях не желаю. Прошу поспешить, я не хотел бы ещё раз применять силу. Раз.
Аристократ, белый от бешенства, добрался до коновязи, запрыгнул в седло самого породистого жеребца и, пришпорив его, направился на север. Хм… Из людей Игнатьева, получается?
— Хочу отметить, ваше благородие, что гарнизон Томашовки выполняет роль по защите Конструкта и обеспечивает безопасность Зодчего. Но мы не являемся вашей личной гвардией, — проговорил витязь. — На всякий случай, ваше благородие. И со всем уважением.
— Знаю, ваша доблесть. Я вас ни о чём и не прошу. Пока сам справляюсь.
— Конечно, ваше благородие. Просто хотел напомнить.
— Прятаться за вашими спинами я не собираюсь. И на моей земле допускать подобное поведение тоже не буду. Часто он здесь бывает?
— Этого вообще впервые вижу, но сюда иногда приезжают благородные. Развеяться, если вы понимаете, о чём я.
— Здесь что, бордель? — нахмурился я.
— Громко сказано, но такие услуги там найти можно, — уклончиво ответил витязь.
— О май гад, я доулжен был пойти туда сразу! — нетерпеливо проговорил американец. — Не держи менья, Миша! Я должен идти разведка! Немедленно!
Думается мне, это «Логово» окажется шилом в заднице, если им не заняться. Ладно, эту историю пока отставляем в сторону. Отмечаем несколько полезных фактов, среди которых — иконописец с Талантом, и продолжаем заниматься организационной частью. Например, выясним почему в грязи у трактира видны рытвины от автомобильных колёс.
— Я так понимаю, к нам есть ещё одна дорога. Но нас выбросили на подъезде. Почему?
Витязь кивнул, а затем махнул рукой на юг.
— Есть, ваше благородие. Идёт через земли Скоробогатовых. Она не бесплатная. Что до вездехода на холм — так он мне линию обороны попортить мог. Нехорошо это.
— Понимаю. Оборона — это важно. Я чрезвычайно заинтересован в обороне, — с намёком проговорил я.