Однако я всё равно не успел отреагировать. Да и Инок тоже. Он даже не пискнул, когда его командир вогнал ему под рёбра короткий меч. Вепрь подхватил бывшего товарища, не давая тому упасть, а затем нанёс ещё несколько колющих ударов. После чего отпустил мёртвого охотника и повернулся ко мне.
— Простите, господин Зодчий. Я… Я упустил момент, когда эта мысль возникла в его голове.
— Мне стоит ждать подобного от других ваших людей?
— Ни в коем случае. Инок… Он всегда был немного бунтарь, но чтобы начать действовать… Эх, дурак…
— О мёртвых либо хорошо, либо никак, — прокомментировал я и тут же услышал зов Изнанки. Слабенький, будто первые признаки надвигающейся болезни. Озноб да вялость сознания. Если бы не выкрутил чувствительность на максимум, то и не заметил бы.
— Клянусь, ваше благородие, это его инициатива. Мы же уже всё порешали на совете, все поддержали ваше предложение, а он…
— Тс-с-с! — прижал я палец к своим губам, определяя источник скверны. Затем подошёл к разбитому окну. Судя по выбитой раме, через него влетело (или вылетело) что-то очень большое. Я приглушил ощущения, чтобы картинка перед глазами перестала плыть от Изнанки. Затем перегнулся через подоконник. Да, здесь.
У самой стенки снаружи было привалено несколько камней, я выпрыгнул из окна и осторожно вытащил их ямы, и когда убрал последний — под ним блеснул манок. Серебряная сфера с запечатанной в ней магией призыва. Я осторожно поднял его, показал Вепрю.
— Вот ваша загадка, господин охотник.
Тот с отсутствующим видом повернулся.
— Что это?
— То, что приманивало сюда тварей Изнанки.
— Вот это? Но как⁈
— С этим мне предстоит разобраться.
Я дошёл до плотинки, сел рядом с ней и опустил левую руку в холодную воду, а затем при помощи аспекта изолировал сигнал сферы. Такой манок мне пригодится, но на своей земле я монстров видеть не хочу. Пусть пока отключённой побудет. Закончив с чарами, я вернулся к потерянному Вепрю, который всё ещё смотрел на труп Инока.
— Жаль, что вам пришлось это сделать, — сказал я ему. — Но я ценю такой шаг.
Командир Охотников кивнул, потом покосился на манок.
— Это означает, что сюда его подбросили, верно, господин Зодчий. Если оставить в стороне сам факт существования подобного артефакта.
— Да. И я собираюсь узнать кто.
— Это невероятно, господин Зодчий. Невероятно. Кто-то сумел приручить скверну? Научился ею управлять? Разве это вообще возможно?
— Вы ведь слышали о Призывателях…
— Да, но они должны присутствовать для такого лично. А здесь я никого не наблюдаю. Только эту сферу.
С дороги загудел клаксон, и Вепрь встрепенулся и двинулся к выходу из лесопилки.
— Всё, приехали. Господина витязя тоже к монахиням везём, или к гарнизонному биоманту?
— Что за монахини?
— У них тут подворье под Комаровкой. Небольшое совсем. Из монастыря святой Варвары. Живут вчетвером, и у них две очень сильные биомантки. Дадут фору томашовскому целителю, уж простите, господин Зодчий.
— Едем.
Мне бы ещё и в Комаровку заскочить, раз сегодня день путешествий. Познакомиться с людьми, так сказать. Ну и понять, что за подворье на моих землях расположилось, мне тоже не помешает. Это, конечно, не лесопилка, и ничего материального с монастырского поселения я не получу, однако большой успех заиметь сильных биомантов на своих территориях. И многие монастыри добровольно организовывали небольшие хозяйства вдоль границы с Изнанкой, чтобы обеспечить дикие места целителями. Законы Российской Империи давали им очень много свобод и правильно делали. Потому что биомантия, на мой взгляд, одна из самых тяжёлых школ магии. Если аспекты зависят от способности владеть собой, так или иначе, а прочие учения требовали концентрации и знаний (кроме природного таланта), то биомантии нужна была вера. Непоколебимая вера. А также именно это направление требовало от своих последователей множества лишений, от обетов до ограничений в еде. Немудрено, что большинство биомантов уходило в религию, развивая свой дар. Гораздо удивительнее было встретить представителя этой школы в рядах охотников. Как его там? Али, вроде бы?
— Я что хотел сказать, ваше благородие, — проговорил Вепрь, когда мы двинулись к остальным. — Нашли интересную вещицу мы на монстре. Вам бы посмотреть.
— Артефакт?
— Ну, вещица совершенно точно непростая. У меня есть оценщик, но мы с парнями поговорили и… Решили вам отдать.
— С чего такая щедрость?
— Мы не дураки, господин Зодчий, и прекрасно понимаем, что если бы не вы, то эта тварь бы прикончила не только Вжика.
— Если бы не я, то вы бы сюда и не пошли, — резонно заметил я.
— Может быть, и пошли бы. Позже. Иногда пробуем ведь, ваше благородие. Людям приходится втридорога стройматериалы покупать. Золотые они здесь. Надежда вернуть лесопилку есть как в Орхово, так и в Комаровке. Так что… Пошли бы мы сюда, ещё раз бы попытались отвадить тварей.
— Помочь с похоронами Вжика нужно?
— Нет, господин Зодчий. У нас свои обряды.
Мы дошли до места гибели монстра, где собрался отряд охотников. С дороги к нам спешил Мак и парень в камуфляже. Тоже из Вольных. Мне, кстати, нужно б отпилить что-то от павшего монстра. Для постройки специализированных зданий в Конструкте иногда требуются материи определённого ранга. И для Фермы Кристаллов как раз нужен третий.
— Показывай, Шама, — сказал Вепрь, и один из сидящих воинов легко поднялся на ноги, развернул грязную тряпицу и показал мне ржавые карманные часы, размером с ладонь. От Эха у меня голова закружилась, я даже оступился.
— Во, как его накрыло. Говорю, волшба! — тихо произнёс кто-то. Я бережно взял тяжёлую драгоценность, бросил взгляд на растерзанного мутанта-артиллериста, и тут по моему телу пробежала дрожь. А потом наступила дурнота. Проклятая вещь⁈ Здесь⁈ Я разжал пальцы, выпуская часы. Помотал головой. Из глубины меня что-то накатывало. Что-то незнакомое, но очень могущественное.
— Господин Зодчий? — как из-под воды донёсся до меня голос Вепря. Я не сводил взгляда с мёртвого монстра. Моя дурнота была связанна не с часами, а именно с трупом. Чёрт!
— Нихрена себе! — сказал кто-то слева. И я с ним согласился. Потому как ещё секунду назад боялся, что упаду на глазах у охотников, а тут вдруг обнаружил себя сидящим на земле, в ногах трёхметровой статуи артиллериста. Фигура монстра застыла в хищной позе, в каменной пушке зарождалось каменное же пламя. Руки-мечи расставлены в сторону, и от скульптуры исходила зловещая угроза.
Я поднялся, не сводя с взгляда со статуи. Внутри меня царило натуральное блаженство и опустошение. Очень сладкое и лёгкое ощущение.
— Ваше благородие… Я такого никогда не видел, — прошептал Вепрь.
— Хм… — ответил ему я, придирчиво изучая статую. Эхо от неё шло достойное.
— Вам для этого нужны были туши, да? — поинтересовался командир охотников. — Вы ещё и скульптор?
Отвечать я не стал. Потому что ещё сам не разобрался в случившемся.
— Впечатляет, ваше благородие, — сказала Тень. — Такая страсть в исполнении. Вы, будто отключились.
Девушка стояла рядом со мной с натянутой до бровей панамой. Ну, горбатого могила исправит. Повязку-то ей хоть какую-то наложили на голову?
— Процесс творения нельзя прерывать и нельзя сдерживать, — отстранённо сообщил я. Любопытный выкрутас от сознания спившегося скульптора, чьё тело я занял. Талант у парня всё-таки был, жаль, что он так прогулял свою жизнь. Впрочем, о чём я. Не будь он так слаб, то не оказался бы я здесь.
Чёрт! Моё подсознание использовало все материалы монстра, как пазл, и теперь у меня нет даже отхваченной плакальщиком лапы для Конструкта. Вон она, приделана к статуе. Тьфу ты…
— Место выбрали неудачно, господин Зодчий, — усмехнулась Тень. — Кто тут увидит ваши старания? Это надо в лагерь везти. Поставьте у дороги, будет хотя бы одна культурная достопримечательность в этой дыре.
Вепрь неодобрительно кашлянул.
— Вы совершенно правы, госпожа, — согласился я. — Это непременно надо будет отвезти в лагерь.
— Я не госпожа! Я — Тень, — вспыхнула девушка, её кулаки сжались. — Госпожи, они на балах в платьях себя продают. А я — воин, ваше благородие!
— Надя! Господин Зодчий… Вы хотели поехать с нами, — подал голос Вепрь. — Мы готовы.
Я огляделся. Лагерь-то опустел. Пока я в священном угаре возводил из трупа артиллериста скульптуру — раненых уже оттащили в машину и здесь остались только те, кто хотел остаться.
— Сколько времени прошло? — повернулся я к начальнику охотников.
— В смысле, господин Зодчий? — нахмурился Вепрь.
— Я совсем потерял счёт времени. Намного вас задержал?
— Да нет, господин Зодчий. Всё хорошо. Мы как раз собирались вас звать. Мы же не столбами стояли да наблюдали за процессом. Дело увлекательное, зачаровывающее, но у нас свои дела, у вас свои.
— Пятнадцать минут, ваше благородие, — Тень смотрела на меня с дерзким интересом. — Вы слепили эту красоту из трупа за пятнадцать минут! Известные мастера тратят на свои шедевры годы, а вам потребовалось четверть часа!
— Ну, что поделать. Ваять надо лучше, — улыбнулся я ей. Хорошенькая, но какая-то травмированная.
— Так, Тень, хватит болтать! Давай, собирай парней и возвращайтесь в лагерь, — проворчал Вепрь.
— Вы уронили, — девушка протянула мне часы мутанта, похлопала меня по руке и отошла. Так, точно. Артефакт Изнанки. Надо бы изучить его дома, когда дом этот появится. А то у меня уже манок для монстров имеется, телефон наёмников из Кобрина, теперь ещё и часы обращённого артиллериста из венгерской армии.
— Идёмте, ваше благородие, — позвал Вепрь.
— Да-да, конечно, — я направился к дороге, но через несколько шагов обернулся. Охотники, способные добраться до своего лагеря самостоятельно, зачарованно изучали статую. Да, Тень права. Я должен выставить скульптуру монстра где-то в зоне действия Конструкта.
Потому что вещь с Эхом работает гораздо лучше, когда ею восхищаются. Больше энергии получается, больше возможностей открывается. Когда-нибудь, клянусь, я построю в Томашовке музей.