— Ничего, — улыбнулся я женщине. — Скоро здесь всё изменится!
Та охотно закивала, но по глазам было видно — не верит. И имеет право. Чтобы добить сюда Конструкт, его надо поднять ещё на пару рангов, а это уже было за пределами возможностей предыдущих Зодчих. Без Фокус-Столбов пятый уровень они через пару лет бы смогли достигнуть, если бы всю энергию бросали на Конструкт.
— А кто такой Пал Палыч?
— Так это ж Павел Павлович Скоробогатов! Нашей деревне всегда помогает. Он… ой…
Я терпеливо ждал продолжения, хотя тётка побледнела. Губы её задрожали.
— Простите, ваше благородие. Простите. Тут ведь как… Приходят Зодчие да уходят, а мы одни всегда. Вот… Пал Палыч… Он часто людей своих присылает. Продукты подвозит на продажу. Не забывает о нас. Простите.
— Всё в порядке. Не волнуйтесь. Теперь у вас есть я.
А вот к Скоробогатову надо будет присмотреться внимательнее. Хитрый жук. Может быть, опаснее северного соседа, раз использует мягкую силу.
Ничего, так даже интереснее.
Выйдя из Орхово на дорогу, ведущую к Комаровке, я увидел гружённую сеном телегу с пожилым возницей и напросился к нему в попутчики. Надо, всё-таки, обзавестись транспортом. Очень много времени трачу на путешествия. Но пока приоритеты другие. И самый важный — что такое делает с золотом местный кузнец.
Когда я оказался на пороге кузни, то там вовсю пылало жаром, да стучали молоты. Уже знакомый мне помощник кузнеца, в фартуке на почти голое тело, раздувал меха, а щуплый длиннорукий хозяин производства точно молотил по заготовке, с видом максимально сосредоточенным. Огненные брызги летели в разные стороны, и я даже залюбовался работой мастера.
И тот меня заметил. Нахмурился грозно. Выпрямился, легко опустив молот. Обычно кузнец шире дверей в плечах, а этот весь узкий, хлипкий.
— Добрый день, мастер Тихон. Я Михаил Баженов. Новый Зодчий, — представился я.
— Ну? — буркнул тот. Его помощник продолжал качать меха, делая вид, будто меня не видит.
— У меня есть парочка вопросов по сусальному золоту, которое вы делаете для Олега-иконописца.
— И чё? Всё по закону! Да, лицензии нет, ну так и золото порченое! — мрачно заявил кузнец.
— Мастер Тихон. Со всем уважением. Вы не забываетесь с интонациями? — прищурился я. Тощий выпрямился, отёр руки о передник.
— Простите, ваше благородие, — опомнился кузнец.
— То есть вы делаете сусальное золото из осквернённого? — переспросил я.
— Порченое, осквернённое — без разницы. Так-то оно не нужно никому, — Тихон явно ждал подвоха. — Сами же знаете, не золото это уже. Оно ж когда в Изнанке полежит, то меняется сильно. В этих вон, в электрониках городских, работать перестаёт. Кто по побрякушкам работает, те тоже не берут его, тусклое оно совсем и мягкое слишком. А для икон самый раз. Пробу поднимаешь и цвет приемлемый для них становится. Что за вопросы-то у вас, господин Зодчий?
— Много у вас такого?
— Есть малясь. Смотря для чего вам, ваше благородие. Но сразу скажу: даром не отдам, возни с ним много, чтобы в сусальное перегнать. Для Олежи старался.
— Даром и не нужно, мастер Тихон. Спасибо.
Я вышел из кузни с загадочной улыбкой, и за моей спиной застучал молот по наковальне. Как всё, оказывается, просто. Осквернённое золото воздействует с Талантом и так разрушает Изнанку! Металлы вообще по-разному реагируют на скверну, и золото среди них выделяется. Но чтобы вот так…
Это, воистину, как яблоком по голове. Теперь просто нужно провести несколько экспериментов. И если всё получится, то у меня появится невероятное преимущество перед соседями.
Впрочем, оно у меня и так было, но больше не меньше.
Я с улыбкой стоял на улице, наслаждаясь хорошим предчувствием, и тут со стороны Орхово послышался церковный набат. Удары молота в кузне почти сразу прекратились. Справа в доме неподалёку громко хлопнула дверь, и на улицу выбежала женщина, вслушиваясь в звон. Лицо у неё исказилось в непонятную гримасу.
Гримасу страха и надежды. А затем селянка сломя голову, побежала мимо меня в сторону церкви.
Глава 21
Народ собирался на церковной площади, и когда я подошёл к ней — там уже была половина Орхово, плюс подоспело несколько человек из Комаровки.
— Беда, ой беда! Да как же так! — причитал женский голос. — Ну как же так!
— Тихо, тихо! Сейчас со всем разберёмся! — ответил мужской.
— Погубили мальчиков. Погубили!
— Цыц, женщина!
— Ты мне не цыцкай, ты их туда повёл!
Я просочился сквозь толпу. Перед входом в церковь развалилось на земле семеро мужчин. Все крепкие, но все уставшие донельзя и с серо-зелёными лицами. Кажется, это местные сталкеры. Старший из них, в потёртом камуфляже и с усиленным оранжевым кристаллом клинком за спиной, пытался успокоить седовласую женщину.
Судя по внешнему виду вернувшихся из рейда людей — держались они на пределе возможностей.
— Всё будет хорошо, — уверял старший. — Андрей, ну что там?
— Не отвечают… — чуть слышно ответил один из лежащих на земле сталкеров. Огромные рюкзаки охотников за сокровищами были забиты добычей.
— Проклятье! Да где Вольные-то⁈
— Они в рейд собирались, Мстислав, — сказал кто-то из толпы.
— Так два дня назад собирались-то! Надолго ведь не ходят! Ты им звонил, Андрей?
— Я всё делал, — устало отмахнулся лежащий.
— Погубил мальчиков, погубил! — вновь завыла тётка.
В дверях церкви появился отец Игнатий, вид у него был очень хмурый и встревоженный, но лицо моментально прояснилось, когда взгляд наткнулся на меня:
— Ваше благородие! Воистину, Господь привёл вас к нам сейчас. Беда у нас. Помогите!
Рослый Мстислав обернулся на меня с надеждой, которая тут же испарилась. Он был крупным крепким мужиком лет тридцати-тридцати пяти. По сравнению с ним я казался щуплым безусым юнцом.
— Что случилось? — спокойно поинтересовался я. За спиной зашушукались.
— Двух ребят в Изнанке потеряли, ваше благородие, — зычно произнёс Мстислав Глебов. — В паре километров от границы… Там третий ранг проявился и отсёк нас. Мы затаились, как всегда и делали в таких случаях, переждать хотели, но ей там словно намазано оказалось. Пацаны в склепе спрятались, а тварь эта всё возле него крутилась. Будто учуяла. Боря даже пытался на себя её отвлечь.
Один из сталкеров обречённо махнул рукой, глядя, куда в пустоту. Мстислав продолжил:
— Других только привлекли. Пришлось уходить. Время поджимало.
Баба, до этого причитающая, вообще взвыла от горя.
— Так что я возвращаюсь за ребятами. Остальных вывел, но бросить пацанов же не могу. Я думал Охотников поднять, так связаться с ними не можем. И Инок не отвечает. Мальца послал к ним, вот жду с минуты на минуту. И Станислав Сергеевич не отвечает!
Инок — это тот, которого я убил на лесопилке. Да, он точно не ответит. Станислав Сергеевич — это, полагаю, витязь и тоже недоступен.
— Может, солдат с гарнизона подтянете, ваше благородие? — попросил бледный Мстислав. Белки глаз у него пожелтели, а значит, Скверна уже влияет на организм. Пересидели сталкеры в Изнанке, и она такого не прощает.
— Увы, это невозможно, — покачал я головой. — У меня власти над гарнизоном нет, а у них приказ.
— Знаю, что приказ. Но нам бы просто отпугнуть тварь! Витязь же хороший мужик, он…
— Он у матушек лежит. Ранило его, Мстислав, — сказали вперёд меня. — Вон, его благородие если б не вмешался — помер бы Снегов.
Предводитель сталкеров изумлённо хмыкнул.
— Я сам пойду, — решил я.
— Сами? Но, вы же… просто Зодчий, ваше благородие, — нахмурился Мстислав. — Вы же Конструктом управляете, а не…
— Ну а у вас так вообще дара нет, — пожал я плечами в ответ. — Да и нельзя вам туда уже.
— Нельзя, можно, это лирика, — поморщился Мстислав. — Парни там, я за них отвечаю. И дорогу вы не найдёте.
— Я тоже пойду! — сказал один из сталкеров, с трудом сел. У него уже кожа позеленела и левая рука подёргивалась, будто жила своей жизнью.
— Отец, забери его под иконы! Да и вообще все марш в церковь! — прорычал Мстислав. — Быстро!
Отец Игнатий посторонился, махая рукой и поторапливая сталкеров. Мужчины с трудом вставали на ноги, а того, у кого уже началась пляска Скверны, поднимали втроём.
— Я пойду. Пойду! — повторял тот, вяло передвигая ногами.
— Чего стоите, друзья? Воды принесите, покушать чего! — нахмурился Игнатий, глядя на зевак. — Колодец, где знаете! Димка, неси из амбара репу! Другого нет!
Толпа зашевелилась, разбредаясь, а сталкеры один за другим скрылись в церкви. От белокаменной Эхо било такое, что как только Конструкт сюда дотянется, это местечко всю деревню электричеством запитает без ущерба.
— Охотники! Охотники идут! — крикнул кто-то, а по тропинке через лес, со стороны озера, показались вооружённые люди. Четверо. И среди них Тень.
— Где Вепрь, Тень? — увидел её Мстислав.
— На рейде. Что случилось? Со мной говори, — ответила та.
Дочка Вепря оказалась единственной, кого я знал из Вольных. Так, один воздушник, и, по-моему, даже не адепт — молодой совсем, вряд ли от парня много толка будет. Ещё один в полном пластикоре и закрытом шлеме, хотя на улице довольно жарко. Этот посерьёзнее, у него аспект земли ярко выражен и есть дар к огню. Последний ничего особенного из себя с виду не представлял. Элементы брони на коленях, на локтях, небольшой нагрудник, лёгкие пластикоровые наплечники и два клинка с кристальными усилениями. Умелец, совершенно точно, но ранг его… Я считать не мог. Охотник держался расслабленно и отстранённо, однако мне показался самым серьёзным противником из всех прибывших на помощь. В глазах было у него что-то такое, внушающее уважение.
— Ну? — поторопила Тень лидера сталкеров. — Что стряслось⁈ Как на пожар собирались!
— Там третий ранг в Изнанке ребят отрезал. Выручайте, — без особой надежды проговорил Мстислав, оглядывая бойцов. — Малых наших. Игната и Юрку…