— Остапом кличут, ваше благородие, — чуть стушевался мужичок. А народ весь поднапрягся в ожидании ответа. Пришла почти вся деревня. Руслан Гудков долго долбил по висящей у его дома рельсе, объявляя внезапный сбор, но всё равно явились не все.
Ну да все мне и не нужны. Объявление было таким, какое само потом разбежится по округе. Орхово я уже обрадовал, и, по-моему, деревушка очень быстро опустела, а во дворах да сараях забурлила невиданная прежде активность.
— Воды, значит… — повторил я, глядя на жадные глаза крестьян. Повернулся к Игорю, который даже приосанился от важности. Он ведь управляющий и главный приёмщик товара. Я ему сто рублей сегодня вручил, разменянных у Паулины. Мелочью, разумеется. Приличная такая мошна вышла.
— Значит так, никакой воды, никакой земли принимать не станем. Ясно? — сказал я, и мой главный по переработке мусора быстро кивнул. — Все услышали?
Нестройный и разочарованный хор голосов был мне ответом. Медленно поднялась рука Гудкова, и я на опережение, добавил, памятуя о его связи с лесопилкой:
— Свежую древесину тоже принимать запрещаю! Несите хлам, хорошо? Берегите природу — мать вашу!
Староста Комаровки с тяжёлым вздохом руку опустил. Ишь, какие хитрованы собрались. Только объявил жителям о возможности подзаработать и избавиться от рухляди да мусора разного, так сразу нашлись предприниматели, готовые в прямом смысле за две копейки родину в утиль сдать.
Трансмутатор-то всё съест, но я предпочитаю не переводить в ресурсы весь мир. Старые добрые города-Ульи, окружённые мёртвой землёй, меня не прельщали и в прошлой жизни, но там я уже не мог ничего изменить. Играл по правилам, придуманным другими. А здесь можно избежать столь неприятного поворота истории. Так что технология в чужие руки попасть не должна, иначе ради выгоды здесь детей на реоген переработают.
— Если есть ещё вопросы, то задавайте, — я посмотрел на часы.
Вопросов не было. Вполне ожидаемо, для доверия между нами прошло слишком мало времени. Будем работать дальше.
— Тогда всем хорошего дня. Руслан Геннадьевич, останьтесь, пожалуйста, — попросил я старосту, и тот охотно закивал и торопливо проскользил ко мне навстречу.
— Слушаю вас, ваше благородие, — поклонился староста. Толпа потихоньку рассасывалась, поближе к домам и ставшим ценным мусору.
— Я посмотрел смету по лесопилке, Руслан Геннадьевич, — сказал я Гудкову. — В целом, возражений не имею и готов финансировать. Вас с деньгами тоже не обижу. С кем вы работали прежде по готовым материалам?
— С мануфактурой Леонтьевых, ваше благородие.
— Сможете восстановить контакты?
— Уже, ваше благородие. Я взял на себя такую смелость, простите, что вперёд вас. Хотел быть готовым. Они уже ждут от нас партию досок и пригонят транспорт, как только будет готово. Цены наилучшие в наших условиях, ваше благородие. И если позволите, то я могу уже сегодня сделать полный заказ на недостающее оборудование. А ещё у меня подобран персонал и…
А Гудков мне нравится, хоть и скользкий тип.
— Мне нужны ваши реквизиты для перевода, — прервал старосту я.
Тот потёр руки и с извиняющимся видом произнёс:
— Ваше благородие, со всем прискорбием, здесь края от современных благ далёкие и нет у нас особого доверия к этим вот видам оплаты. Хотелось бы чего-то более материального, если позволите. Для заказа по смете беды нет, это мы всё можем провернуть и електронными средствами, но куда проще было бы, если я съезжу и привезу всё лично. Со всем уважением!
Староста Комаровки резко изменился лицом, словно испугавшись, что я передумаю давать деньги:
— А работникам денежку, да мою часть вознаграждения оформим по всей строгости, выплаты два раза в месяц, в зависимости от работы. Вы не волнуйтесь, ваше благородие, ребята дело своё знают. Если позволите, уже завтра на заготовку отправятся, чтобы было с чем работать. И бригадира же попробую сманить из Приборово… Хороший специалист, и как раз недавно снова работу искать начал.
— Приборово это севернее, верно?
— Совершенно верно, ваше благородие. Земли графа Игнатьева. Если вы, конечно, не против людей из тех краёв.
— Человек нужный. Делай, — согласился я. — А ещё посчитай стоимость перевода лесопилки на электричество, с закупкой оборудования.
— Электричество? — ахнул Гудков. — У нас? Это… Это возможно?
Да как же им здесь жилось-то без меня?
— Возможно всё. Ближайший банкомат в Малорите, если не ошибаюсь?
— Совершенно верно, ваше благородие.
— Найди мне транспорт, вместе съездим. Заодно посмотрю внимательнее дорогу государственную.
— Мы поедем по старому тракту? — нахмурился староста, а затем тут же расплылся в улыбке. — Слушаюсь. Разрешите исполнять?
— Разрешаю. Свяжись со Снеговым, скажи, куда мы собираемся, пусть людей пришлёт.
— Зачем? — удивился Гудков.
— Мне действительно нужно объяснять свои решения? — не ответил я.
— Простите, ваше благородие, — тут же отступил староста.
Поездка в Малориту прошла без приключений, но довольно плодотворно. Удалось и деньги снять в нужном количестве, и закупиться всем необходимым по смете Гудкова и в деталях изучить дорогу, которой предстоит заняться в будущем. Шесть километров чужой земли. Огромные деньги, если делать хорошо. Но кое-какую лазейку по ней я отыскал.
Было о чём подумать, короче. В Томашовку мы вернулись, когда уже начало смеркаться. Вездеход, загруженный какими-то свёртками с одеждами, пилами, топорами, ящиками с инвентарём, банками с маслами, баулами с чем-то вообще мне не понятным да коробками — остался в Комаровке, а я вернулся в лагерь.
И когда зашёл в Конструкт, вызвав панель ресурсов, то не удержался от изумлённого возгласа:
— Ох, ничего себе!
— Что я снова сделал не так, Хозяин? Что я пропустил? — возник рядом со мной Черномор, на этот раз ослепительно-белого цвета.
— Это не про тебя, дружище.
— Да? Ну конечно. Это всё моя слишком высокая самооценка. Конечно, не про меня. Ещё бы про меня, — горько произнёс ИИ и исчез.
— Просто нельзя недооценивать желание людей заработать, — сказал я в пустоту.
Перед глазами возникла панель управления трансмутатором. Я полистал историю приёмников, чисто ради любопытства. О, ещё и мусоровоз второй раз приезжал. Так, чего там натащили-то Игорю, пока меня не было? Пять с половиной резиновых сапог, остов кровати. Валенок⁈ Всего один? Зато семь кастрюль… Ага, битый кирпич, ещё кирпич. Деревянная нога, сломанная гармонь, три килограмма ржавых гвоздей… Крестьяне пустили в дело всё, что смогли найти. А ещё камней сдали под тонну. Где только отыскали в этих равнинах! И, судя по переработанной за сегодня массе, у Игоря осталось чуть больше половины из выделенных мной средств. Зато реогена в склад залилось порядочно, можно продолжить строительство.
Типовую схему скважины на воду, открытую по достижению Конструктом второго уровня, я менять не стал. Зато перезаписал насосную станцию, так как в моей мощности было больше. После чего приступил к делу. Вызвал панель управления и поднялся над ночным холмом, выбирая место для будущего источника воды. Сдвинул голубенький квадратик скважины максимально далеко от солдатского сортира, который совершенно точно являлся химическим оружием. И с ним, надо сказать, я собирался бороться всеми возможными способами.
В конце концов я нашёл подходящее место и запустил строительство. Рядом поставил насосную станцию. Ещё один маленький шажок к комфортной жизни.
Завтра это место нельзя будет узнать!
Я вышел из помещения Конструкта в ночную Томашовку и вдохнул посвежевший к ночи воздух полной грудью. На небе проступили звёзды, и мир казался тихим и спокойным местом. Который разрушило далёкое:
— Двигай-двигай! Дибров, бери второе отделение и на точку, вот прямо сейчас. Свиридов, на тебе первое, забирай тяжёлое со склада и за Дибровом. Шерстобитов, бери кого тебе надо из оставшихся и усиль оцепление!
У выхода из казармы стоял витязь и раздавал команды.
— Что встали? Слышали его доблесть? Второе отделение за мной! — проревел незнакомый голос.
Несколько солдат бросились к северной окраине холма и почти сразу же скрылись. Вокруг резко вспыхнули боевые прожекторы, выжигая из ночи последние тёмные пятна и освещая все подходы к холму.
— Что происходит? — спросил я, подойдя к Снегову.
— Ничего критического, ваше благородие, — отрапортовал тот. — Система локаторов среагировала на перемещение скверны. Дежурный момент.
— Прорыв? Думаете, снова наш знакомый?
— Что? — не сразу понял витязь, а затем его лицо прояснилось. — Нет, ваше благородие, совсем нет. Это не призыв. Совершенно обычное дело, мигрирующая тварь, ничего такого. Сейчас мои ребята её перехватят, не беспокойтесь.
— Ранг известен? — заинтересовался я, машинально проверил висящий на поясе контейнер с пустыми сферами. Снегов опустил взгляд не него и испуганно помотал головой, как ребёнок, которому пригрозили походом в угол:
— Нет-нет, ваше благородие, давайте вот без этого!
— Вы же знаете, что меня не остановите.
Витязь вздохнул и обречённо кивнул:
— Ранг неизвестен. Засекли возле подворья святой Варвары.
— Это ведь не входит в зону действия Конструкта? — уточнил я, намекая на излишнее рвение гарнизона.
— Это входит в зону действия законов Империи! — отчеканил изменившийся лицом Снегов. — Подворье монастыря под атакой!
Я примиряюще улыбнулся:
— Этим вы мне и нравитесь, Станислав Сергеевич. Понимаете, когда инструкции можно нарушать.
— Это не нарушение! — сказал мне в спину витязь, но продолжать тему не стал. Потому как Снегов понимал: он неправ. Гарнизон здесь для защиты Конструкта и подходов к нему, а не для таких вот операций. Но я бы тоже в стороне не остался.
Мы опоздали, пусть и двигались к подворью трусцой. В ночи бряцало снаряжение солдат, слышалось сиплое дыхание, стучали о землю каблуки военных сапог. И когда впереди раздались женские крики ужаса, в мужчин вселилось второе дыхание.