Я молчал.
— Пожалуйста, Миша, — голос стал серьёзным. — Раздумай. Ты ведь не думаешь об этом? Не думаешь ведь? Ой, — она снова включила озорную девочку. — Тебе совершенно точно что-то надо от меня. Вам, мужчинам, только оно и надо, да?
— Степан Керн, — промолвил я. — Кто это?
Наступила тишина. Разумеется, глава местной сети «сопротивления» должна знать об этом.
— Не по телефону. Приходи… — наконец, сказала Паулина и повесила трубку. М-да, непростой тип этот соратник Фурсова. Или же его хозяин? Недооценивать черно-серебряного нельзя ни в коем случае. Надеюсь, разведка Князевой даст чуть больше информации.
Я вышел из помещения Конструкта и направился к трактиру, когда справа от меня послышалось.
— Господин Зодчий!
Ко мне шёл витязь, и глаза его были совсем как у ребёнка, которого всё время обманывают взрослые, и малыш об этом знает, но на этот раз мечтает услышать правду.
— Ваша доблесть. Ещё раз благодарю вас за утреннюю поддержку, — улыбнулся я ему.
— Я как раз о ней и хотел бы с вами поговорить. Пройдёмся? — он сделал приглашающий жест, указывая в сторону от моей цели.
— Увы, я очень спешу, ваша доблесть. Через полчаса буду свободен, и мы обо всём поговорим.
Я чуть поклонился ему и хотел было продолжить свой путь, как Снегов произнёс:
— Вы на самом деле убили сыновей Фурсова?
Теперь он был похож на мальчишку, спросившего у мамы: существует ли Дед Мороз, и уже догадывающегося какой ответ получит. Так, кажется, стоит разобраться с этим прямо сейчас. Первым делом я убедился, что слов воителя никто не слышал. Караульные довольно далеко, а больше рядом никого не было. Кажется, придётся задержаться.
— Вы уверены, что хотите знать ответ на этот вопрос? — подошёл я к витязю, глядя на него снизу вверх.
— Да. Мы с вами на одной стороне, ваше благородие, — выдержал Снегов мой взгляд. — Мои планы поддержать вас в не совсем законной борьбе с соседями всё ещё в силе. Но я хочу знать правду. Я прошу вас сказать всё как есть. Это будет честно.
— Хорошо, ваша доблесть, — кивнул я, изучая Снегова. — Хорошо. Да, это я их убил.
Он и глазом не моргнул, но с лица исчезло очень неприятное выражение. Будто бы витязь готовился обвинять меня во всех грехах, но, неожиданно, не пришлось.
— Также я убил Тёмного Призывателя и человека, который отвечал за организацию нападений на прошлых Зодчих. Я достаточно честен с вами?
— Более чем, — тихо ответил Снегов. — Спасибо за прямоту, ваше благородие. Я надеялся, но не ожидал, что вы будете настолько искренны.
— Вам стало легче?
— Мне стало определённее, — уклонился от ответа Снегов. — Я не спрашиваю причин. Я ведь был свидетелем вашего конфликта, правда, не полагал, что он закончится именно так. Полагаю, мстить вам пришла целая банда?
— Именно.
— Но как? — прищурился витязь. — Как вы сумели? Я слышал, что брат оскорблённого вами недоноска очень мощный огневик! А вам сколько? Двадцать три года? Двадцать четыре? Вы ведь ещё так молоды, а уже раскидываете монстров, как будто развлекаетесь. Вы умудрились прикончить Призывателя. Вас этому в академии учили?
— А вот это мы можем обсудить позже, ваша доблесть. Я же могу по-прежнему на вас рассчитывать? — уточнил я.
— Да… Теперь да. Вы были честны со мной там, где любой другой предпочёл соврать. Значит, я в вас не ошибся. Вы можете рассчитывать на гарнизон Томашовки.
— Кстати, насчёт гарнизона. Ваши солдаты занимаются медитациями? — я уже было собирался уйти, как эта мысль меня остановила. — Разумеется, я про тех, у кого есть дар.
— Разумеется, ваше благородие, — не моргнул витязь. — Близость к Колодцу располагает. В казарме каждый день проводим.
Я оценил расстояние между помещением Конструкта и ангаром для солдат.
— Я что-нибудь придумаю, чтобы ваши занятия стали плодотворнее. А теперь, ваша доблесть, мне надо идти.
— Конечно, господин Зодчий. И спасибо, — сказал он мне вослед.
— За что? — обернулся я.
— За правду.
Глава 9
— Я не знаю, кто он, — призналась Паулина Князева.
Я пригубил чая с малиновым вареньем, наблюдая за красоткой. Сегодня на ней были заниженные джинсы, подчёркивающие талию, да белый топик, поверх накинута клетчатая чёрно-красная рубаха нараспашку. Интересный у девушки выбор стилей.
— Не смотри на меня так. Я не всесильна, Миша! — иначе истрактовала мой взгляд Паулина. — Он появился несколько дней назад, как чёрт из табакерки. Одарённый, и есть предположение, что он психомант. Причём с лицензией на снятие слепков. Приехал один, на поезде. То есть, даже машины у Керна твоего нет, чтобы за неё уцепиться. Я пробила билеты, куплены в Санкт-Петербурге на его имя.
— Хм…
— Он очень осторожен и опасен. Всё, что я знаю — Керн ищет пропавших сыновей Фурсова и, при этом, его отношения с самим Фурсовым очень странные. С одной стороны, барон ведёт себя с ним, как хозяин, а с другой… — она сделала драматическую паузу, — Фурсов его боится. То есть, Керн очень непростой персонаж.
Последнее я заметил по нашей утренней встрече.
— Черномор не нашёл про него ничего. А Черномор умеет искать, — задумчиво промолвил я.
— Так приятно это слышать! — тут же появился рядом мой вечный невидимый спутник. — Ой… Я, конечно же, снова неуместен?
Я только вздохнул, и искусственный интеллект испарился.
— Как раз хотела попросить тебя пробить Керна… — расстроилась Князева. — Не может же человек просто появиться из ниоткуда?
— Если он служит или служил в имперской службе безопасности, то может.
— Ты думаешь, он оттуда? — Паулина села в своё кресло и закинула ногу на подлокотник, задумчиво кусая губу.
— Попроси своих пташек приглядывать за ним, — сказал я поднимаясь. — Хочу знать, что он замышляет.
Хозяйка «Логова» кивнула.
— Что ты будешь делать с американцем? — спросила она, когда я подошёл к выходу из кабинета. Паулина встревоженно следила за моей реакцией. Кажется, мнение на этот счёт у девушки сформировалось, и теперь Князева хотела сформировать моё.
— М-м-м? — многозначительно утончил вопрос я.
— Он что-то замышляет. Они много времени проводят с Керном. Плюс деньги от Фурсова. Твой «друг» там как сыр в масле катается. Первый любимчик барона! Большой американский друг русского землевладельца. Странно, что он не примчался с остальными этим утром!
— Я разберусь.
— Мне кажется, ты предвзят, — покачала головой она. — И очень зря. Этот Уильям Дигриаз прекрасно вписывается в компанию отморозков Фурсова.
— Я разберусь, — пришлось повторить мне. — Хорошо выглядишь, кстати. Как только что-то узнаешь, не тяни. Сразу звони.
Она наклонила голову набок и медленно кивнула, не сводя с меня внимательного взгляда.
— Хорошо, господин Зодчий. Просто будь осторожен.
Я подмигнул на прощание и вышел. Посмотрел на часы. Близился вечер. Так, надо зайти к кузнецу, там заодно отыскать Гудкова. С Тихоном дело было простое и связанное с порченым золотом, а вот староста Комаровки проявил себя очень хорошим хозяйственником, и я собирался предложить ему повышение.
Потому что чем дальше будет идти развитие, тем больше будет мелких дел, способных меня раздёргать. И если я готов говорить с вновь приезжающими и договариваться с ними о нашем общем будущем, то вот держать в голове каждого человечка и высчитывать с него оговорённые проценты, например, не хочу. Могу, несомненно, но это же сильно отвлекает от общих задач.
А ещё я хотел справиться о здоровье сталкеров и того клыкастого Игната. Плюс нужно поболтать с Мстиславом Глебовым об осквернённых колодцах, да и c Вепрем надо непременно пообщаться. Была у меня одна идейка, связанная с охотниками. Не знаю, пойдёт ли на неё свободолюбивый здоровяк, но у меня здесь идеально усиленный энергетический поток Колодца, за близость к которому в столице люди душу могли продать. А у меня такая ценная тренировочная база простаивает без толка. Нехорошо? Нехорошо. Приносить прибыль может? Может!
Тогда почему не приносит? Охотники люди не бедные, могут себе позволить небольшие абонементы. А мне и копейка в казну, и раскачка довольно лояльных бойцов. На фронтире весьма полезная вещица.
Ну и, после всех этих разговоров и походов, остаётся стройка. Куда же без неё.
— Нам нужны доказательства, — тихо сказал Керн, забивая трубку. Он делал это невероятно методично и неторопливо, таким образом, обычно, собираясь с мыслями. — Без доказательств все ваши слова, барон, всего лишь слова.
— Я клянусь, это он! — взвыл Фурсов. — Вы не слушаете меня, Степан Родионович! Послушайте уже!
Керн и бровью не повёл, занятый процессом. Они собрались в кабинете Фурсова, в сердце его усадьбы (разумеется, белокаменной и обрамлённой пафосными колоннами). Слуги только принесли ужин и уже удалились, повинуясь знаку хозяина.
— Это вы не слушаете меня, — осадил хозяина особняка Керн. — Конечно же, ваше благородие, здесь вы царь и бог, но за пределами фронтира… — он покачал головой с сожалением:
— За пределами фронтира вы никто. Даже не винтик системы. Всего лишь грязь, налипшая на шестерню гигантского механизма. И если из-за вас начнётся скрип, уважаемый, вас тут же удалят. Как я понимаю, моя задача состоит в том, чтобы грязью посчитали вашего соседа. Вы наняли меня для решения вашей проблемы, так позвольте мне на совесть отработать ваши потраченные средства!
Фурсов неодобрительно поджал губы, но заткнулся. Керн поднял на него взгляд, продолжая забивать трубку. Эмоционален барон, нестабилен. Ненадёжен. Он перевёл взор на его помощника — Листратова. Длинноволосый Ткач Реальности был настоящим головорезом и отморозком. Какой-то крошечный безземельный род, служащий местному барону и счастливый от этого. И даже от него больше толка будет, чем от Фурсова. Двух мастеров, служащих пограничнику, Степан Родионович даже не отмечал. Расходный материал, не стоящий внимания.