— Что это такое⁈.. — ахнул Вепрь.
Товарищ убитого охотника с криком атаковал монстра пламенем. Огненная струя ударила в бок чудовищу, и то яростно запищало, а затем стремительно откатилось в сторону, выстрелив в ответ парой щупалец. Вольный отбил атаку. Придорожные чёрные деревья, оказавшиеся на дороге белёсого, рассыпались в пыль.
— Семёнов, спешились и в строй! — проорал витязь. — Метелица, давай якорь!
Солдаты гарнизона торопливо рассыпались в цепь, и со всех сторон засверкала магия. Бил воздух, резала вода, пронзали полупрозрачное тело метательные снаряды, усиленные землёй, жалили огненные пчёлы. Вперёд вырвался один из конных бойцов Снегова с копьём. Влодава ожила. Слева и справа послышались жуткие крики.
— Сейчас весь город здесь будет, — проскулил Глебов. Глаза его стали совсем безумные от ужаса.
На дорогу, по которой мы пришли, выскочило несколько изменённых, и с ними схватился арьергард охотников.
— Чёрт! — гаркнул Вепрь, гарцуя на коне. Монстры появились со всех сторон. В схватку вступили как слева, так и справа. — Чёрт!
Он посмотрел в сторону дочери, захлопнул забрало и бросился ей на помощь. По дороге же из центра Влодавы бежало несколько монстров различных рангов. Кто-то ковылял, помогая себе изуродованными лапами. Кто-то прыгал обезумевшей жабой, плюхаясь на асфальт с хрустом старого доспеха, кто-то скалил огромные кривые зубы, выдающиеся вперёд из когда-то человеческих челюстей.
Тем временем Метелица, посланный Снеговым, только чудом избежал атаки прозрачной многорукой субстанции, зато сумел подобраться ближе и с молодецким свистом вогнал в землю рядом с чудовищем своё копьё. По барабанным перепонкам ударил гулкий звон, и вокруг воткнутого оружия появилась чёрная аура, перекинувшаяся на монстра и набежавшую к нему свиту.
Многорукий забился на месте, пытаясь вырваться из поставленной солдатами ловушки. Он метался из стороны в сторону, вокруг копья, пульсирующего чёрным светом. Монстр сбивал с ног своих младших «соратников», а одного и вовсе раздавил. Белёсый то увеличивался в размерах, то уменьшался и визжал гневно, страшно, но никак не мог покинуть якоря.
Пока не мог.
— Баров, держи якорь! Остальные переключились. Семёнов, центр твой! — раздавал команды Снегов. Сам он остался верхом, возвышаясь над строем. Его конь не шевелился, будто бы и вовсе не имел страха. Командир гарнизона сжимал гигантский топор в правой руке, изучая обстановку, и то и дело поглядывая на многорукого монстра. Прикидывал, сколько ещё времени того будет удерживать якорь.
Потому что стоит белёсой твари освободиться и сражение приобретёт черты бойни. Все атаки, которые были направлены в многорукого — видимого вреда чудовищу не нанесли. И время, пока гадина не может ответить, стремительно уходило.
Я пришпорил коня, бросившись на помощь зажатым слева охотникам, и с моим приближением монстры с визгом попятились, забыв про бой. Свечение иконы теперь стало заметным даже мне. Будто бы над головой моей болтался гигантский огненный шар, заливающий всё вокруг ослепительным светом.
— Собрались, собрались! Лис! Лис сюда! — орал откуда-то Вепрь. Справа мимо сражающихся охотников промчалась стремительная тень и вонзилась в шеренгу солдат Снегова. Закрывшиеся щитами бойцы не удержали чудовище, страшно закричал один из людей, а затем вопль резко прервался. Земельник из второго ряда насадил тварь на меч и вышвырнул из строя, а затем подхватил щит павшего.
Выброшенный монстр пролетел над нашими головами, истекая чёрной кровью, грохнулся на землю и тут же получил удар воздушным лезвием в голову. Убивший чудовище охотник защитился от атаки другой твари, скользнул в сторону, обходя противника. Монстр попытался дотянуться до беглеца, но уже через секунду на голову порождения Скверны обрушился боевой молот другого вольного. Бойцы пытались сохранить хоть какой-то порядок в воцарившемся вокруг хаосе. Слева вдруг обрушился дом, сквозь который прошло четырёхметровое создание со странным устройством вместо левой руки. Я воткнул меч с гравировкой в глазницу обращенному, подбирающемуся к молотобойцу. Буквы на клинке засверкали, из раны повалил дым, и монстр забился в агонии. Водяная игла пробила череп волкообразному монстру рядом со мной, и верный Капелюш присоединился к сражению.
«Пум-пум-пум-пум» — послышалось со стороны нового противника. Гигант шагал к нам, подняв руку, из которой полетели пули, пущенные в бой магией Скверны, а не порохом. Турбин закрыл нас воздушным щитом, отражая смертоносный дождь.
— За мной! — гаркнул ему я, ринувшись к пулемётчику. И когда до него осталось несколько шагов — монстр запищал, заслоняясь от света реликвии уродливой лапой, и попятился. Капелюш расколол голову пулемётчику ледяным диском.
Честно, не ожидал такого эффекта. Я брал икону для дополнительной защиты, полагая, что аура Эха обезопасит нас от воздействия Шепчущего Колдуна, но увиденное меня очень впечатлило. Чудовища отшатывались от меня, как от огня, забывая о безопасности и становясь лёгкой добычей.
— Якорь! Якорь! Баров! Чёрт, Георгидзе, меняй его! — закричал витязь. Он, наконец-то, спешился. Перехватил топор обеими руками и двинулся к пленённой твари, по дороге разваливая других монстров, оказавшихся под воздействием якоря.
Я увидел, что солдат, напитывающий чёрное копьё, упал на колени. Боец ещё держался, но из обеих ноздрей толчками шла кровь. Рядом с ним оказался второй солдат, перехвативший нагрузку на якорь. Баров обмяк, ткнулся лицом в землю, и тут же около павшего появился биомант Вепря. Слева, справа и сзади бой утих, закончившись нашей победой.
Я направил коня к сжавшейся в комок белёсой твари. И взгляды множества её голов не отрывались от меня.
Взгляды, преисполненные звериными ненавистью и ужасом.
Глава 16
Многорукое чудовище съёжилось, отползая, и зашипело. Связанные друг с другом бледные, искажённые тела вжимались друг в друга, лишь бы оказаться от меня подальше. Икона на штандарте сверкала. Письмена на клинке сияли. Витязь поглядывал в мою сторону, легко добивая набежавших монстров, угодивших в ловушку якоря, и торопливо приближался. Он совершенно точно ждал от меня чего-то хулиганского, но его задерживала мелочёвка второго и первого ранга, рутинная работа, ничего серьёзного.
Серьёзное сейчас пыталось отползти от меня подальше.
И я собирался сделать кое-что хулиганское.
— Ваше благородие! — встревоженно окликнул меня Снегов, ускоряясь. — Постойте!
Я легко спешился, чтобы не рисковать лошадью, и двинулся к монстру. Того затрясло, от тела повалил едкий дым, но даже сгорая под светом порченого золота на иконе — тварь не пыталась нападать.
— Якорь всё! — выкрикнул кто-то. Чёрная дымка, сдерживающая монстра, рассеялась, и я бросился на противника. Вцепился в одну из мертвенно-бледных рук. Тварь завизжала, отпрыгнула, и меня сдёрнуло с места. Зубы клацнули. Запитав тело аспектом земли, я подтянулся, помогая себе клинком. Сталь вонзилась в осквернённую плоть, и многоголосый вопль боли устремился в серые небеса. Монстр попытался меня стряхнуть, но тщетно, а затем он сжался как пружина и прыгнул в небо. У меня аж дух захватило, в ушах засвистело, однако я держался так, словно бультерьер на туше жертвы. Вид отсюда открывался занятный. Я даже разглядел холм Томашовки и свой маленький, будто игрушечный, домик. Многорукий застыл в самой верхней точке, а затем устремился вниз. Повернувшись так, чтобы приземлиться на меня.
За несколько мгновений до удара, я выбросил крыло, сотканное аспектом воздуха. Сила ветра подхватила меня, меняя траекторию полёта и отрывая от монстра. Чудовище со всхлипом грохнулось на землю, пробив асфальт и погрузившись в землю на метр. Я же сделал петлю в воздухе, гася скорость, и прыгнул сверху. А затем заработал мечом, нарезая тело твари на части. Голов у противника было множество, где находится Зерно Скверны — так сразу и не угадаешь. Поэтому рубить нужно всё.
Несколько раз монстр пытался выбраться из асфальтовой ловушки, но слепящий свет иконы вдавливал чудовище глубже, а клинок превращал его тело в груду мяса. Добраться до голов исчадья Изнанки можно было, только перерубив кучу рук, а иногда и ног. Тварь заслонялась, чем могла, но не пыталась атаковать. Вообще не пыталась.
— Ваше благородие! — раздалось издалека. Мы приземлились на небольшой заросшей парковке, неподалёку от кладбища, и на значительном расстоянии от места изначальной схватки. Шестеро всадников приближались к нам, подгоняя лошадей.
И тут монстр взревел. В меня вцепилось несколько его рук сразу, поднимая в воздух. Чудовище вытекло из ямы, под нажимом твари захрустел пластиковый доспех. Вот только сил разорвать меня на части у неё уже не осталось, да и я влил в тело всю земельную силу, которая накопилась. На этом, правда, мои преимущества закончились, так как свечение иконы прекратилось. Ладно, продолжаем работать. Я отсёк несколько рук, держащих меня, срезал две головы ледяным диском, а затем грохнулся под ноги белёсого монстра. Крутанулся, подрубая ближайшие конечности. Искорёженный, изуродованный гигант пошатывался, заливая всё кровью. Половины голов, рук и ног у него уже не было, отчего чудовище заваливалось набок и выглядело бесконечно уставшим.
Используя один из усилителей, я добавил силу воздуха, и с его помощью рванулся в атаку. В прыжке выхватил второй клинок, рассёк туловище врага надвое, продираясь сквозь него снизу вверх. Оттолкнулся от одного из перерубленных рёбер ногой, забравшись почти на плечи монстру, и принялся сшибать оставшиеся головы. Порождение Скверны повалилось на спину, я едва успел перенести вес, чтобы не упасть поверх покойника, а затем перекатился в сторону. Всё, конечно.
— Вижу, вы в порядке, — сказал подъехавший Снегов, сжимая в правой руке свой чудовищный топор. — Впечатляет, ваше благородие.
Я повернулся к витязю. Тот смотрел на меня с изумлением. Да и остальные пришедшие ко мне на помощь воины не скрывали восхищения, смешанного с ужасом. Кровь распоротого монстра была повсюду. Даже за шиворотом.