— Безумие, это когда боли в заднем проходе лечат сырой картошкой, — парировал я. — И многим ведь помогает. Не хочу разбираться в причинах и доводах. Просто подумай, Мстислав. Кто-то первым её туда засунул. Сделал выводы. Рассказал о своём опыте окружающим, и окружающие последовали его примеру. Тоже ведь, в своём роде, безумие.
— Но у меня брат только так и вылечился, — нахмурился Глебов.
Снегов неожиданно усмехнулся.
Из леса послышался треск падающих деревьев. Мы замолкли, вглядываясь в чёрную даль.
— Там вечно что-то падает, — успокоил нас Глебов. Но направлять коня вперёд он не спешил. Сталкер с задумчивым прищуром оглядывал просторы. — Артём Степанович говорил, что его ребят порвали к северу отсюда, как раз в этих полях.
Дорога шла дальше на запад и резко теряла асфальт в нескольких десятках шагов от нас. Да и в поле чувствовались различия, будто бы кто-то провёл по нему границу, оставив одну часть трав чернеть, как прежде, а вторую попросту вытоптав.
— Это ведь зона Бессмертного Стража, верно? — сказал я.
Глебов посмотрел на меня с большим уважением:
— Да, она самая. Дальше уже его земли. Туда я ходил только однажды.
Он указал рукой вдаль:
— Колодец вот там, в лесу.
— Неужели сам до него дошёл? — усмехнулся я.
— Один раз, ваше благородие. Господь хранил меня, не иначе. Поле это на четырёх костях прополз!
— Видел Стража?
Он помотал головой:
— Нет, обошлось, к счастью. Не встретил.
— Так может, и нет там никого? — предположил Снегов и коснулся поводьев. Витязь качнулся в седле, когда лошадь сделала первый шаг. Я обернулся на основной отряд и крикнул:
— В случае опасности сразу скачите в город! В бой не вступать!
От группы отделился Вепрь. Подъехал ко мне.
— Почему не вступать? — удивлённо спросил он. — Как так? Ваше благородие, мы же…
— Хочу изучить этого Бессмертного. Вон, посмотрите, господин Вепрь. — Я указал на следы на дороге и в поле. — Видите? Это его земля. Дальше он не заходит, потому что не может. Приложите все силы, чтобы оказаться на правильной стороне, если тварь появится.
— Но мы пришли сражаться, ваше благородие!
Я поднял руку, останавливая его:
— Да. Но не с Бессмертным. Отправлять вас на смерть в мои планы не входит. Страж исключительно мой, и я не хочу, чтобы мне кто-нибудь мешал.
Получилось вполне себе буднично.
— Смелое заявление, ваше благородие. Но чего-то такого я от вас всегда и жду, — широко улыбнулся охотник. — Хорошо. Сделаем.
Он хекнул, потянул за уздцы и направил коня к основному отряду.
Волкообразные твари в поле на нас внимания не обращали, занятые собой. Будто бы всё их существование не заключало в себе уничтожение нормальной жизни. Совершенно обычные собачки во время брачных игр. Просто больше раза в три и на порядок уродливее. Я понукнул коня и нагнал Снегова, пересекая черту. Мы проехали не очень много, когда вдруг твари в поле остановились. Все, как одна, повернули головы к лесу и страшно завыли, а затем, обгоняя друг друга, бросились наутёк, на север от нас.
— Чёрт! Вон она! — тут же заорал Глебов.
— Назад! — я развернул коня и пришпорил его, глядя, как через заросшее поле к нам стремительно несётся человеческая фигура. Витязь крикнул, подгоняя лошадь. Мимо нас промчался Глебов. Сталкер с остервенением понукал несчастного скакуна.
— Все назад! — заорал Снегов. — Быстро! Быстро! Ваше благородие, оно сзади!
Витязь нагнал меня. Я обернулся, к нам со скоростью гоночного болида приближалось то, что когда-то давно было женщиной. Кто-то из деловых людей, если судить по останкам брючного костюма. Ну или политик, какая теперь разница? Руки Стража заканчивались щупальцами, и обращённая приподнималась на них над травой, быстро-быстро выстреливая конечностями в нашем направлении. Слишком быстро двигается. Голова женщины была склонена набок, как у висельника.
Витязь вдруг дёрнул лошадь за поводья, поднимая её на дыбы.
— Пошла! — ударил он плоскостью меча по ляжке моего коня, и развернулся к налетающей изменённой. Чёртов герой!
Я только и успел заметить, как щупальце выбило его из седла, сметая горе-защитника с дороги. Целилась тварь в меня, и прошла витязя, даже не заметив. До границы оставалось ещё несколько десятков метров. Не успеваю, никак не успеваю.
Оттолкнувшись воздушным аспектом от седла, я накинул на себя земельный щит и выхватил клинок с гравировкой, взлетев на пару метров. Но Бессмертный сбил меня в полёте щупальцем и от страшного удара мир вокруг меня завертелся, я выправил его крылом, а в следующий момент окутался пламенем огненного аспекта. Так и грохнулся на разрушенный асфальт, перекатился. В пяти метрах от границы. Молчаливая женщина закрутилась вокруг себя, запуская мельницу из щупалец. Снегов, только поднявшийся на ноги, получил удар в грудь и улетел куда-то в поле.
— Ваше благородие! — завопили позади. — Быстрее!
Перед обратившейся женщиной вырос мой ледяной цветок, пытаясь пронзить тело Бессмертной, но рассыпался в крошку сразу же. Страж снесла его, словно и не заметила, крутанулась в жутком прыжке, и я понял, что на этот раз точно не успеваю. На груди вспыхнул мешочек с усилителем, но я уже понимал, что земельный щит не поможет. Время замедлилось. Я наблюдал за тем, как приближаются ко мне острые щупальца, и неожиданно легко поднял меч, готовый перерубить подлетающую ко мне конечность. Хм… Клинок двигался с нормальной скоростью. А это значит…
Меня дёрнуло сзади, проволокло несколько метров и бросило на асфальт, спиной вниз. От рывка заболела шея. На фоне неба появилось лицо Дигриаза.
— Ноу квестшен, ок? — сказал барон и рывком поднял меня на ноги. — Эта бэйб не очень претти, ю ноу?
Бессмертный Страж с визгом остановилась в нескольких шагах от нас, на границе, бессильно размахивая щупальцами. Яростный взгляд наклонённой головы преследовал меня. Рот раскрылся и из него вырвался ещё один возмущённый вопль. Справа от дороги из травы поднимался Снегов, лишившийся от удара своего шлема. Лицо витязя было окровавлено и его пошатывало, однако меч воин сжимал крепко.
— Назад! — гаркнул я и зашагал к Бессмертной. — Все назад!
Она не отрывала от меня взгляда, будто бы узнала. Что ж… В таком случае приятно познакомиться. Зубы Бессмертной заскрежетали. У неё на останках пиджака даже табличка с именем осталась. Но годы стёрли всё читаемое.
Да и не знаю я польского. В глаз Бессмертной вонзилась и тут же сгорела стрела, пущенная Шустрым.
— Не стрелять! — обернулся я на него в бешенстве. Дошёл почти до самой твари, поглядывая на Снегова. Он ещё не пришёл в себя, потерянно озираясь.
— Она явно от вас что-то хочет, — сказал оказавшийся рядом со мной Капелюш. — Клянусь, она будто знает вас! Позвольте, я ударю?
— Береги силы.
Мы с Бессмертным Стражем стояли друг напротив друга, разделённые метром чистого пространства. Привязь Колодца держала крепко. Я приподнял клинок, загоревшийся письменами. «Строя крепости, помню о мире». Что ж. Значит, вот кого Сердце Скверны выбрало в качестве защитника.
— Эй, тварь! — подал голос витязь, и как пьяный взмахнул клинком. — Я здесь.
Герой хренов. Бессмертная дёрнулась, повернув голову к начальнику гарнизона. Её руки-щупальца напряглись, набирая силу, и в этот момент я с помощью аспекта воздуха метнул свой меч в голову женщины. Сталь рассекла череп Бессмертного Стража надвое, будто он был сделан из гнилого арбуза. Во все стороны брызнула осквернённая кровь.
Женщина молча упала, щупальца забились в агонии, но с каждым мигом их движения становились всё медленнее и медленнее.
— Оу… — раздалось за моей спиной. — И это всё?
— Господи, вы убили Бессмертного Стража, ваше благородие? — ахнул Капелюш.
Снегов, пошатываясь, подошёл к мёртвой защитнице, стёр натёкшую на глаза кровь и обиженно буркнул:
— Я бы справился, ваше благородие.
— Не сомневаюсь, ваша доблесть.
Я поднял клинок, посмотрел на гравировку. Цела. Может, дело в материале, на которой оно наносится? Икона от нагрева поплыла, а здесь температура ниже?
— Но думаю, на ваш век Бессмертных хватит.
Внутри я ликовал. Порченое золото действительно изменит всё в этом мире.
А после и в моём.
— Немыслимо, Миша. Просто немыслимо, — сказал Дигриаз, совсем без акцента, и тут же добавил, торопливо исправившись. — Анмайндабл, ю ноу.
Глава 18
Щупальца мёртвого Бессмертного Стража медленно скручивались, как кольца кальмара. Дигриаз стоял рядом, засунув большие пальцы за ремень, и жевал зубочистку. Ковбойская шляпа американца съехала набок, открывая необычайно серьёзное лицо.
— Май друг, ты убить то, что умереть не может, ю ноу, — проговорил Билли. — Кльянусь, ты смог бы разрушить даже индийское автомобилестроение! У менья есть пара идей, как это…
— Билли, не сейчас, — прервал я хрономанта. — И… Спасибо.
Американец шутливо поклонился, придержав кожаный плащ.
— Велком, май друг. Билли реали полезен. Не забывать об этом, плиз!
— Ваша доблесть, вы можете сражаться? — обратился я к Снегову. Возле него уже стоял биомант охотников и возился с головой витязя. Начальник гарнизона осторожно кивнул.
— Хорошо. Нам нельзя терять время.
Я чувствовал нужное направление. Ослепляющее Сердце Скверны зудело на краю сознания, так же осязаемо, как слепит яркое солнце сквозь закрытые веки. Тут даже прислушиваться не надо.
— Нам нужно двигаться в ту сторону, господа, — махнул я рукой в направлении серого леса. — Первым едем я и барон. Остальные чуть позади.
Витязь нахмурился, готовясь протестовать, но я продолжил:
— Держитесь ближе к иконам. Максимально близко. Сейчас они защищают нас от той твари, что погубила конюхов, если же защита спадёт… Вы оба понимаете последствия. И оба видели их.
— Вы думаете, оно сработает так быстро, ваше благородие? — забеспокоился Вепрь. — Сколько времени может пройти между началом и… Обращением?