Клинок Дигриаза пробил ему шею, и тварь задымилась и забилась в агонии. Барон исчез, чтобы появиться рядом с многолапым монстром. Сталь с пылающей гравировкой вышла у обращённого из груди и рванулась к голове, разделяя тело на две части. Билли работал по-деловому, на лице никаких эмоций. Только трезвый расчёт.
— Они уже наши. Все слабые души наши, — запыхтел гориллоподобный. — Опоздал! Ты опоздал, Возводящий!
Ментальный вопль колдуна выворачивал нервы, но пожираемое огнём Сердце Скверны съёживалось и чернело. Пульсирующие линии рассыпались, разрушая связи. Я же проломился через стены ангара, бросившись в соседний. Шепчущий был где-то рядом, прятался в укрытии и тянул из источника силы всё, что только можно. Лишь неподалёку от Сердца он смог бы провернуть то, что сделал с Тенью, Лисом и Глебовым.
Вокруг меня разлетались останки древних строений. Я крушил перегородки и раскидывал груды мусора, разыскивая зародившуюся в этой Скверне тварь. Силы таяли, но мне было чем их запитать.
Шепчущий Колдун обнаружился в последнем ангаре, за грудой истлевшего от Скверны металла. Прежде здесь держали навесное оборудование для тракторов, а теперь… Теперь это место стало логовом чудовища.
Лицо обращённого человека было изуродовано страшной улыбкой. Чёрные глаза утонули в провалах черепа. Жидкие белые волосы струились по черепу редкими ручейками. Сгорбленный Колдун держал в скрюченных руках чёрную шкатулку, поглаживая острые грани.
— Ты ещё можешь всё исправить, Возводящий, — проскрипел Шепчущий. — Ты можешь избавиться от одиночества. Ты можешь обрести семью. Снова! Ведь тебе это нужно!
Семья. Отец. Брат. Мама, погибшая в бою. Её больше нет, но Колдун прав. У меня ведь остались родные. Родные, избравшие верный путь. Оставшиеся вместе, в то время как я лишился не только их, но и своего мира. Это не они предали меня. Это я их предал. Они же, напротив, приняли мудрое решение, встав на сторону Изнанки. Они сохранили себя и друг друга. Что же осталось у меня? Ничего.
Мне достаточно просто принять это. Перестать сражаться. Присоединиться к родным и перестать быть одиноким.
— На меня эти штуки не действуют, — процедил я Шепчущему, наводящему на меня слабые мысли. Получается, силы у него ещё оставались. Значит, тварь приносит в жертву уже часть себя. Пускает собственную кровь, ради могущества.
Сердце Скверны догорало, но он всё равно попытался пробиться ко мне. Какое самопожертвование…
— Слушай голос разума, Возводящий Крепости. Голос разума, а не сердца. Сердце всегда приводит во тьму! — заскрежетал Колдун.
— Всё приводит во тьму, если внутри остаётся готовность туда идти, — сказал я.
За спиной порождения Скверны появился Дигриаз, взмахнул клинком, и сталь прошла сквозь фигуру, не причинив той никакого вреда.
— Дэм! Фантом! — изумлённо воскликнул барон, и тут я ударил американца в грудь воздушным кулаком. Билли сдуло с места и пробило им рыхлую стену ангара, а в следующий миг я вспыхнул ещё ярче, заливая пламенем всё окружающее пространство. Одновременно с этим забрасывая в бушующий огонь набранные с монстров сферы. Ревущая стихия затопила помещение, выбивая слабые листы металла. Посреди бурлящего пожара стоял я и выжигал всё, где только мог спрятаться Шепчущий.
Страшный визг раздался за моей спиной, где забилась прижимающаяся к потолку человекообразная фигура. Сгусток пламени пробежал по падающей крыше, мечась и разбрызгивая ошмётки горящей плоти, затем кусок кровли обвалился, вместе с жертвой. Я двинулся к полыхающему телу, сжимая в руках клинок.
Когда я приблизился, то Колдун уже был мёртв. Его влияние ушло. Тяжесть исчезла, но из-за огромного количества магии, прошедшей через меня, в теле появилась неприятная звенящая слабость. Руки подрагивали.
Но это всё меркло перед ощущением очистившегося мира. Вокруг ревело пламя, я пнул ногой чёрную шкатулку Шепчущего, ощущая осквернённую силу зловещего артефакта. Поморщился и раздавил её каблуком.
Покинув рушащийся ангар, я сбросил с себя пламя и кивнул Дигриазу, вышедшему мне навстречу.
— Ты мог предупредить, — заметил «американец».
— Не мог. Я знал, что ты сгруппируешься.
— И я сгруппировался. Но в следующий раз всё-таки дай знак! — улыбнулся барон. — Подмигни, например. Или станцуй.
Я быстрым шагом двинулся к отряду, уже видя несколько неподвижно лежащих на земле тел.
Глава 19
— Что с ней? — спросил Вепрь, когда я встал рядом с ним. Охотник сидел прямо на земле, у тела дочери. Тень хрипло дышала, и её красивые губы кривились в бессознательной злобе. Девушка пока не пришла в себя, и это хорошо. Шепчущий вряд ли был нежен в своём влиянии, пусть пока мозг сам себя проанализирует.
Следов Скверны в охотнице не было. Замечательно.
Я окинул взглядом остальных. Лис тоже в отключке. У тела Глебова склонился напряжённый биомант, которому сегодня пришлось хорошо поработать:
— Сильное сотрясение, — ответил тот на мой вопросительный взгляд. — Его доблесть совсем не сдерживались.
— Думаю, это личное, — без улыбки ответил я. Так, кажется, обошлось без новых обращённых и без дополнительных потерь. Небо над нами стало ещё светлее. Воздух перестал драть горло и щекотать лёгкие. Изнанка ушла, как и шум в ушах. Что ж. Хороший результат.
— Ваше благородие? — лидер охотников всё ещё ждал моей реакции. — Вы знаете, что с ней?
— Знаю. Везите всех к отцу Игнатию, — сказал я ему. — Процедура такая же, как у хватанувших лишку сталкеров. Не волнуйтесь, господин Вепрь. Худшее уже позади. Когда она очнётся, просто будьте рядом. Ей не стоит оставаться одной ближайшие пару дней. Скверны в ней нет.
Он смотрел на меня с недоверием, но надежды во взоре здоровяка стало больше. Воин бережно взял девушку на руки, поднялся. Лицо его переменилось, снова обрело прежнюю уверенность:
— Сухой, Мак, Шустрый! Давайте коней сюда! Поживее!
Испуганный отец исчез, вместо него в строй вернулся всеми любимый лидер.
— Шустрый, берёшь всех и везёшь к батюшке. Шевелись!
— Да чего я-то опять, Вепрь! — возмутился парень. — Ношусь как гонец какой-то!
— Ты у меня поговори ещё, на стирку поставлю в лагере, вообще про оружие забудешь! — рявкнул на него главный охотник. — Где там Гриф?
— Здесь! — рядом с Вепрем появился ещё один молодой боец.
— Пойдёшь с Шустрым. Возьмите Слона. И соорудите мне носилки для раненых, да поживее.
— Сделаем, Вепрь!
— Миша, это было эпикабл! — сказал Дигриаз. Американец оказался рядом со мною. Он сильно пах дымом и кровью убитых монстров. Лицо счастливое-пресчастливое, и глаза хитрые. — Я невероятно хэппи наш знакомство! Эти фирменный скоростной поезд на Минск был настоящий гифт! Я думать, если бы твоя ехать в другой вагон, м? Если б я не баловаться⁈ Тогда мы с твоя не увидеть бы это!
— Хм… — многозначительно заметил я.
— Окей, окей, — тут же исправился барон. — Я бы не увидеть это, май друг. Ты вери вредный, ю ноу? Бат, реали. Изнанка из гон! Фантастик! Я обязательно напишу об этом.
— Я не сильно тебя приложил?
— Пустяк, — отмахнулся улыбающийся Билли. — Ты очень коррект сказать, май друг. Это быть… М-м-м. Сгуппировано. Сгруммировано. Хм… Ты использовать слово, лет ми вспомнить.
— Не утруждайся, русский язык даётся не всем, — не удержался от шпильки я. — Искони не ведал, так до конца и не уяснишь.
— Ты абсолютли прав! — старательно закивал барон и взбудоражено добавил: — Бат, что дальше? Ты двинешься вглубь матьерика, чтобы вести холи файт именем Империи?
— Не всё сразу, мой друг. Не всё сразу. Могу ли я попросить тебя помочь охотникам с ранеными?
Американец кисло покосился на подготовку к транспортировке. Охотники собирали рамы из подручных материалов и крепили их на спинах покорных кобыл. В ход шло оружие, ремни, плащи. Командовал всем очухавшийся Вепрь. Вокруг нашего спонтанного лагеря деловито работали солдаты гарнизона, возводя магические ловушки разнообразных аспектов. Неподалёку от останков выгоревшего ангара мастер-земельник обустраивал защитные укрепления. Снегов внимательно наблюдал за работой подчинённых, не забывая окидывать округу грозным взором.
— Мэйби, у тебья есть какой-нибудь файт? — с надеждой спросил барон. — Это всьё так боринг, ю ноу.
— Есть земельные и санитарные работы, друг мой. Выбирай, — усмехнулся я.
— Окей, май друг. Я вижу прити бэйб нуждается моя защита. Я обьязан быть джентельмен! — моментально определился Билли, но затем осторожно уточнил. — Это ведь не твоя бэйб?
— Не моя. Но обижать её не позволю. Да и Вепрь тебе ноги в рот засунет если что.
Барон сокрушённо вздохнул:
— Ты очень варварски судить о моя. Ни единая бэйб никогда не была мною обижена, если об этом не просить. Это очень сад, май друг. Бат окей, я помочь!
Ну что. Двое убитых, десять раненых, с учётом пострадавших от Шепчущего Колдуна. Если брать в частности — трагедия. Однако есть такая вещь, как статистика. И исходя из неё мы получили — прекрасный результат! Сложно вспомнить, когда ещё мне удавалось выбить Скверну с захваченных земель со столь незначительным ущербом.
Я посмотрел на свой клинок. Бой сегодня показал, что порченое золото и с обычными тварями справляется проще. Также надо понимать, что иконы для использования в бою не годятся. Выглядят эффектно, но слишком легко их испортить и потерять все преимущества. Получается, надо делать гравировки на щитах, на доспехах.
В любом случае, порченое золото — это ключ ко всему. Жаль, что ресурс конечный, но когда ещё бывало, чтобы нечто ценное было широкодоступно, а? Ладно, ничего страшного, решим вопрос. Тоже мне, бином Ньютона. Главное уже случилось. Бессмертный Страж умер от прямого урона, а не от уничтожения Сердца. Это меняет вообще всё!
Так, а что у нас с Колодцем? Я двинулся в сторону бьющего из земли источника, невидимого для человеческого глаза, и располагающегося в ста метрах к северу от сгоревших ангаров. Неподалёку от меня возился один из бойцов Снегова, обустраивая ловушки.