— Это версия Имперской Комиссии, господин Зодчий! — возмутился Хаиров. — Что за намёки⁈
С этим сразу было всё ясно. Ладно, решаемся. Я покачал головой, затем полез во внутренний карман и положил перед девушкой два слепка из нескольких десятков, переданных мне Керном. Выпотрошенная память Игнатьева. Беседа с Фурсовым перед смертью барона и разговор с Шибановым, где обсуждались возможности и варианты спихнуть всё на меня. Я забрал их из дома, перед тем как идти на встречу.
На столе было, разумеется, не всё. Девушка передо мной сидела милая, но что за обложкой мне пока не известно. Поэтому пара слитков страховки, с другими доказательствами коррумпированности Шибанова, у меня остались.
— Что это? — напрягся младший сержант. Панова же ничего не сказала. Она медленно коснулась первого из слитков, и взгляд её затуманился. Девушка пошатнулась, но машинально вцепилась в стол. Губы Александры приоткрылись.
— Откуда это у вас… — проговорила она, когда вывалилась из чужих воспоминаний.
— Саша, что там? — протянул руку Хаиров, но девушка неожиданно ловко остановила младшего сержанта, не дав ему ознакомиться с данными.
— Младший сержант, не забывайтесь! — строго сказала она, смерив его взглядом. — Вы мешаете моей работе!
Александра посмотрела на меня:
— Ваше благородие, прошу, проследите за моим спутником, чтобы он не наделал ошибок.
— Саша, ты чего охренела, что ли? — обалдел Хаиров.
— Следите за языком, — попросил я, отправив ещё один кусочек яичницы в рот. — Просьба прекрасной дамы — закон для любого благородного человека.
Панова тем временем коснулась второго слитка. Я же, цепким взглядом держа Хаирова, взял стакан с морсом и с наслаждением глотнул прохладный напиток. Прелестная головка оперуполномоченной сонно склонилась, а потом девушка шумно выдохнула и выпрямилась. Глаза широко распахнулись.
— Что на них? — Хаиров снова попытался заполучить обсидиановый слепок, но испуганно застыл, потому что я выхватил клинок и прижал его к груди младшего сержанта. В левой у меня по-прежнему был стакан с морсом. И я, наконец-то, его допил.
— Что ты себе позволяешь… — змеёй прошипел младший сержант.
— Хаиров, я ведь просила… — задумчиво проговорила Панова.
— Просила⁈ Ты видишь это, Панова⁈ Да это покушение на императорскую службу при исполнении! — побагровел Хаиров. — Это каторга! Немедленно сложите оружие!
Негодовать-то он негодовал, но старался не шевелиться, чтобы остриё моего клинка не пропороло кожу. Девушка тем временем смахнула слепки со стола, сунув в карман пиджака, и попросила:
— Уберите, пожалуйста, оружие.
Я послушался.
— Панова! — младший сержант запыхтел так, что я стал переживать за его сердце. — Какого хрена? Ты не видишь ничего⁈
— Его благородие выполняло мою просьбу. Господин Баженов, не проводите меня в дамскую комнату? Мне нехорошо.
— Несомненно.
Хаиров застыл с разинутым ртом. Я поднялся, помог девушке встать и, придерживая красотку за талию, пошёл вместе с ней к уборной.
У самой двери Панова пошатнулась, повиснув на мне.
— Помогите, ваше благородие. То, что вы показали… — жарко прошептала она, делая полуобморочный вид. — Если Шибанов просто заподозрит то, что на слепках… Мне нельзя возвращаться в Комиссию. Это надо везти в Петербург. Сразу в Петербург. Понимаете?
— Что от меня требуется? — спросил я, одновременно ломая телефон Хаирова. Младший сержант торопливо писал в чат про «чьи-то слепки», которые я предоставил «этой дуре». Экран мобильного погас, и устройство в его руках превратилось в кусок пластика и металла. Коллега Пановой выругался, посмотрел в мою сторону.
— Задержите их, пока я не уеду, — шептала рыженькая. — Это его люди. Хаиров и Смирнов, который в машине. Они оба преданы Шибанову, как собаки.
Её взгляд молил о помощи.
Хаиров, бледный от нервов, тем временем поднялся из-за стола и потянулся за оружием.
Глава 3
— Непоправимая ошибка, — покачал я головой. Высвободился из объятий Пановой, но девушка схватила меня за руку и испуганно обратилась к напарнику:
— Прошу, Тимур! Не надо!
— Ой, заткнись, — поморщился Хаиров, поднимая оружие. — Одна голова с тобой, достала уже.
Александра дёрнулась, выхватывая свой пистолет. Плотно сжала губы. Ну, хоть меня отпустила.
— Убери, — потребовала она. Представители Специальной Комиссии целились друг в друга, как будто в боевике.
— Что на слепках? — Хаиров облизнулся. — Что ты скрываешь?
— Что надо!
Вероятно, у девушки были причины недоверять коллеге. Я пока не вмешивался, наблюдая за происходящим.
— Я хочу знать! Дай мне их!
Ствол перешёл на меня:
— Что на них? — почти взвизгнул Хаиров. Я на всякий случай уже обезвредил оба пистолета, чтобы представители закона не поубивали друг друга, а затем медленно пошёл к младшему сержанту.
— Бросили оружие оба! — раздалось сверху. Прекрасная Паулина с ружьём целилась то в Хаирова, то в Панову. Лямка платья свалилась с обнажённого плеча. — Миша, кто из них плохиш? Я не понимаю! Стрелять обоих, и пусть наверху разбираются?
— Так, быстро все прекратили, — поморщился я, приближаясь к Хаирову. Тот нажал на спусковой крючок, потом ещё раз, дёрнув рукой, словно пытаясь вытолкнуть пулю.
— Я представитель Специальной Комиссии, — жалобно проскулил он, когда я дал ему пощёчину, начинённую аспектом земли. Младший сержант пролетел пару метров, ударился об одну из деревянных колонн и грохнулся на пол.
— Ага. Кто плохой, я поняла, — ответила со второго этажа Паулина, оценивающе уставилась на рыженькую. — Хм… Какая милашка!
Оперативница убрала оружие в кобуру, подошла к лежащему, проверила его пульс и с облегчением выдохнула:
— Живой.
— Это проблема? — поинтересовался я.
— Мне нужно ехать. Спасибо за помощь. Со Смирновым я разберусь сама. Откуда у вас слепки, господин Баженов? Где граф Игнатьев? Ах, какая же дурацкая ситуация возникла!
— Я предпочитаю оставить свои источники информации втайне. Простите, госпожа Панова.
Паулина тем временем спустилась в зал, подошла ко мне. Ружьё она держала на хрупком плече, и оружие ей шло. Князева встала близко ко мне и чуть опёрлась на моё плечо, изучая Панову. Александра нахмурилась:
— Простите, вы вме… — она осеклась и быстро поправилась. — Вы знакомы?
— Господин Зодчий наша звезда, — гордо заявила Князева. — И совершенно неженатая! На вашем месте я бы обратила внимание на этот прекрасный экземпляр. У него имеются некоторые перспективы.
Панова чуть смутилась, но справилась с собой.
— Объективизация, — улыбнулся я хозяйке трактира, прежде чем Александра успела отреагировать. — Лишу электричества.
— Впрочем, выбросите его из головы. Он жадина, — немедленно поправилась Паулина, обращаясь к Пановой. — Пусть умрёт в одиночестве.
— Я должна доставить слепки в Петербург, — прервала нашу шутливую перепалку Александра. — Срочно. Возможности Шибанова, как главы Специальной Комиссии, очень большие. Я не смогу использовать нашу машину. Мне нужна другая. Любая. У вас есть автомобиль?
Я развёл руками.
— Специальная Комиссия? — насторожилась Паулина, и сразу же просияла:
— Александра Панова! Точно! Вы из Комиссии, что инцидент на конюшнях расследует? Как я сразу не поняла.
— Они очень усердно пытаются связать меня с этим, — поделился я с Князевой.
— Знаю. Знаю, но девочка Саша не из таких, верно? Саша же на правильной стороне?
Панова приосанилась:
— Я на стороне закона! То, что на этих слепках… Это бросает тень на всю Специальную Комиссию! Я обязана отвезти это председателю Васнецову! Лично в руки! Он должен знать правду.
— А что там? — заинтересовалась Паулина.
— Государственная тайна! — немедленно выпалила Александра и сделала страшные глаза, призывая меня молчать. Как это мило всё, конечно. Просто Панова не знает, кто стоит перед ней, и на каком месте госпожа Князева крутит эти тайны.
— Мы сможем решить эту проблему? — спросил я Паулину и подошёл к Хаирову, который пришёл в себя, но делал вид, что ещё без сознания. Один аккуратный удар, и младший сержант снова отправился отдыхать.
— Конечно, Миша-Мишенька-МихалИваныч. Но сначала ответь, тебе нравится эта девочка? — повернулась ко мне Паулина.
Я с улыбкой скрестил руки на груди и сделал жест, мол, продолжай.
— Если нравится, то почему ты не отговоришь её от такого необдуманного поступка? — подчинилась Князева. — Она ведь уедет в Петербург и исчезнет, как и все другие, кто находит то, что может бросить тень на власть предержащих. Особенно на Специальную Императорскую Комиссию. Потом, может быть, её прекрасное тело найдут, но я сомневаюсь. Тебе её не жаль ни капли?
— Что вы такое говорите⁈ Как вы можете! Ведь это председатель! Князь Васнецов лично назначен Его Императорским Величеством на эту должность! — вспыхнула Панова.
— Когда вы последний раз выгуливали своего единорожка в своей сказочной стране? — живо поинтересовалась Паулина.
Оперативница изменилась лицом, ей очень хотелось ответить что-то хлёсткое, но Александра была в невыгодном положении человека, которому нужна помощь. Трясти регалиями в такой ситуации не самый лучший выход. И, хвала ей, Панова это поняла раньше, чем ответила.
— Вам нужно больше верить людям, — только и сказала девушка. — Мне надо идти. У вас здесь ходят автобусы? Может быть, кто-нибудь ездит в город? Я должна спешить, пока они… Пока…
— Я могу вызвать такси из Малориты, — произнёс я. — Но вряд ли это выиграет время.
— Миша-Мишка-Мишок… — покачала головой Паулина. — Неужели ты рыцарь в душе? Она хорошенькая, но не теряй голову.
Я же тем временем набрал Дигриаза, глядя на Хаирова. Чего с ними делать? Кидать сержанта в трансмутатор, как и Смирнова, ещё отдыхающего в «Ангаре»? Я так маньяком стану, на этом фронтире.
— Хэллоу! — отозвался американец.
— Есть дело, — сказал я ему. — Срочно. В трактире.