тся перестраиваться, — согласился сторонник божественности Зодчего. — Да только если он посланник Божий, так может быть, малая жертва с нашей стороны-то?
— У тебя хозяйство большое, тебе есть что пожрать, — не сдавался Никита. — Сталкеров ты будешь кормить?
— Да что ты заладил?
— Потому что сказки рассказываешь!
— Сам ты сказки! Вон, Слава очнётся, сам тебе всё расскажет, Никитос! Ему-то поверишь?
— Ему поверю. Но когда он очнётся-то⁈ — ухмыльнулся Никита.
— Дочка Вепря быстро в себя пришла, и Глебов мужик крепкий, выберется, — уверенно заявил собеседник. — Ты просто за важным не следишь!
— Ой, да слежу! Я ж врубаюсь, что он человек не простой, но ты сам-то за языком следи. Услышит отец Игнатий такие речи — онемеет язык у тебя молитвы искупительные читать, — поморщился Никита. — Придумал тоже… Свет божественный.
— Вот ты неверующий! Да отец Игнатий сам так считает, что послан нам Зодчий самим Господом! За стойкость нашу. Да чего я тебе доказываю-то⁈ Вон, чего молчишь, Лёха?
— Чего Лёха? — дёрнулся третий.
— Ты сегодня там был, похож наш Зодчий на посланника, а?
— Слушай, я не знаю, — пожал плечами тот. — Но это… Он мужик что надо. Ты стрельбу сегодня слышал?
— У Сани-то? Ну, вся деревня слышала. Там же комаровские с заезжими схлестнулись вроде как. А чё, прибили кого-то, Кабалыч?
— Не комаровские они, — вмешался в разговор четвёртый мужик, самый крепкий из них. — Гвардия.
Он произнёс это слово почти мечтательно.
— Да всё не наши, а порядки тем временем у нас устраивают, — продолжил возмущаться Никита.
— Слушай, да чего тебе надо? — не выдержал Кабальный. — Чего он тебе сделал-то?
— Дворянин он, Лёша. Дворянин. Высшее существо, — сплюнул недовольный. — Ненавижу.
— А я тебе говорю, нормальный он мужик! Захлопнись.
— Дураки вы. Купил вас он электричеством, что ли? — Никита не сдавался.
— Саня сказал, что гвардейцы троих положили чужаков, которые до него на трассе докопались. А четвёртого Зодчий сам прикончил, — сказал, наконец, Кабальный, понизив голос.
— Да ладно! — опешил Никита. — Он ещё и душегуб⁈ Как это вообще бьётся с божественным, а?
— Слушай, ну ты дурак, что ли? В кои веки за кого-то из наших кто-то сверху вступился! — воскликнул первый. — Тебе всё не так.
— Поддержу, — присоединился Кабальный. — Если бы не гвардейцы Михаил Ивановича, то я не знаю, что б Саня делал. А то, что из наших там никого нет… Ну так и желающих нет! Вон, Ваня, ты же мужик крепкий. Чего теперь будешь делать, без рейдов, а? Может, подашься к Зодчему, а?
— Может, и подамся, — задумчиво проговорил четвёртый. — Может, и подамся.
— Ну вас, холопское племя, — сплюнул Никита и двинулся по освещённой ночной улице к себе домой.
У самого порога его нагнали.
— Ты это, Никитос, — пропыхтел Кабальный. — Не болтай особо, ладно? Ещё раз услышу, что Зодчего нашего поносишь, нос сломаю, понял?
Лёха огляделся по сторонам, убедившись, что их никто не видит, и поднял кулак, показав его испуганному Никите:
— Ты меня знаешь.
Глава 22
К усадьбе Скоробогатовых вела отдельная дорога. Мы свернули на неё с основной трассы, и вскоре шоссе с идеальным асфальтом побежало вдоль озера, мимо клёнов, дубов и берёз. Я сидел на заднем пассажирском месте, в дорогом и строгом костюме, и любовался красотами природы.
Новенький чёрный представительский «Метеор» нижегородской автомобильной мануфактуры, шёл очень мягко. За рулём сидел Капелюш. Его наряд был чуть попроще, чем у меня, но тоже разительно отличался от привычного армейского вида. Юра выглядел так, как должен выглядеть шофёр важного человека, которому доверили дорогой автомобиль.
И ведь на самом деле дорогой. «Метеор» я купил в Кобрине, в автосалоне. Обошлось почти без торгов. Представитель магазина попытался назначить мне вилку цен, добавлять коврики и прочую защиту, но я просто тихо ему объяснил, что-либо беру машину за ту сумму, которая указана на их ценнике, либо иду в соседний центр. Когда продавец принялся рассказывать, что я должен понимать ситуацию, и там условия будут ещё хуже, да ещё и обманут — я направился к выходу, и он нагнал меня на парковке.
Через десять минут мы уже подписывали договор на выбранный мной автомобиль. Покупка, конечно же, ударила по бюджету, но благодаря Нямко, Ферме Кристаллов и отсутствию лишних вопросов у скупщиков Кобрина — на жизни моих поселений такие траты отразятся не сильно. Легко пришли эти деньги — пусть легко уходят. Ну и, разумеется, с пользой для дела. Потому что в том месте, куда я еду —судят по одёжке, и мне не следует являться на званый ужин в камуфляже и верхом на квадроцикле цвета морской волны. Такси вызывать тоже несолидно. Посему будем считать затраты на «Метеор» прямыми вложениями в репутацию.
Белокаменная усадьба Скоробогатовых располагалась на небольшом холме у озера, за высоким каменным забором, утыканным камерами наблюдениями. Ну и, разумеется, выстроена она была руками, а не при помощи Конструкта. Впрочем, находилась в зоне покрытия. Я с интересом прикинул расположение местного Колодца и его размах. Вероятно, здесь можно говорить о десятом-одиннадцатом уровне. Неплохо, для глубинки. Очень мало для меня.
Когда мы подъезжали, то за несколько сотен метров до ворот нас с визгом шин обогнала красная иномарка. То ли персидская, то ли индийская, я не разбираюсь. Верх автомобиля был откинут, и за рулём в солнечных круглых очках по-хозяйски расположился светловолосый юноша с широкой улыбкой. Одной рукой он держал руль, а вторая была опущена на обнажённое бедро сидящей на пассажирском месте блондинки. Я увидел испуганный взгляд девушки, которая что-то сказала спутнику, и рука юноши тут же убралась. Благодаря тонированным стёклам моего лица возлюбленные не видели.
Мы подъехали к воротам в имение, как раз когда красный автомобиль уже скрылся на территории. Одарённый охранник в строгом синем костюме подошёл к моей машине со стороны водителя. Дождался, пока опустится стекло.
— Михаил Иванович Баженов, — ровным голосом произнёс Капелюш. — К Его Сиятельству.
Опытный страж порядка в мою сторону взглянул лишь мельком, но при этом с максимальным уважением и почтением. Я почувствовал колыхание силы, когда охранник просканировал машину.
— Добро пожаловать, ваше благородие, — с поклоном отошёл он от автомобиля, ворота послушно распахнулись и мы оказались за огромным каменным забором. Вот забор, кстати, был возведён уже при помощи Зодчих. И пусть он казался собранным из больших камней, скреплённых друг с другом цементом, а от моего взора не укрылся типовой рисунок.
Неплохая схема, конечно. Интересно, оптимизирована по затратам реогена или нет?
Мой «Метеор» почти бесшумно поднялся по петляющей среди дубов дороге к огромному особняку, возвышающемуся над парковкой. Капелюш плавно повернул к парадному входу, от которого уже один из слуг отгонял красную иномарку.
— Ваше благородие, — сказал телохранитель, когда машина остановилась напротив парадной лестнице, ведущей к верхнему саду. — Умоляю вас, будьте осторожны.
— Я всегда осторожен, — без улыбки ответил ему я. Встретил взгляд водника, едва скрывающий возмущение, и подмигнул в ответ, а затем вышел.
Пахло цветами. Сверху играла приятная музыка, а возле лестницы застыл человек в шикарном фраке и в белых перчатках. Стоило мне ступить на мощёный из крупного плоского камня тротуар, как мужчина плавно оказался рядом.
— Ваше благородие! — почтительно склонился он. — Бесконечно рад встретить именно Вас, Михаил Иванович. Нижайше прошу за мной. Его Сиятельство с нетерпением ожидают Вас!
Мой «Метеор» (красивый, зараза, вот бы самому за рулём покататься), важно свернул в сторону гостевой парковки, на которой стояли автомобили совершенно разных моделей, объединённых высокой ценой. Большая часть по-представительски чёрные, но встречались и исключения вроде знакомой красной иномарки, бирюзового внедорожника с огромными колёсами, подготовленного для экстремальной езды и розовый «Закат» Светланы. Машину последней я узнал сразу.
Слуга Скоробогатова с идеальной осанкой двинулся по ступеням наверх, и я последовал за ним, храня максимально серьёзный и спокойный вид. Да, здесь я чужак, но внимания ко мне будет гораздо больше, чем к кому-либо другому. Так что надо вести себя соответствующе.
Лично встречающий гостей граф стоял под огромным зонтом перед входом в шикарный сад, откуда и слышалась музыка. Увидев меня, Скоробогатов широко улыбнулся и зашагал навстречу.
— Михаил Иванович! — он распахнул руку, словно для объятий, но ограничился лишь протянутой ладонью. — Наше знакомство прошло максимально неудачно. Примите ещё раз мои нижайшие извинения.
Он сжал руку довольно крепко, при этом пытаясь будто притянуть меня к себе. Чуть нахмурился, когда у него это не удалось.
Зато удалось у меня.
— Ваше сиятельство, пустое, — сдержано ответил ему я, не разрывая зрительный контакт. — Вы, как отец, были в своём праве.
— Благородный человек обязан держать себя в руках, — разжал ладонь проигравший в поединке граф, но ни единый мускул на его лице не дрогнул. Слишком хорошо владеет собой Скоробогатов, для того чтобы так психовать, как он психовал в день нашего знакомства.
— Очень рад, что вы до нас добрались, несмотря на вашу занятость, — очень тепло улыбнулся граф, глаза лучились заботой. — Светлана спрашивала о вас уже, наверное, раз десять. А вот и она!
— Михаил Иванович! — на аллее появилась спасённая от Скверны дочка. Она была в шикарном чёрно-белом платье, выгодно подчёркивающим соблазнительную фигуру. — Мой герой!
Она заключила меня в объятья, а затем отстранилась, заглядывая в лицо.
— Вы прекрасно выглядите! — не удержалась девушка.
— Благодарю, но рядом с вами я всего лишь серая тень.
— Бросьте, — польщённо заулыбалась Светлана. — Папа, я украду твоего гостя? Покажу ему наши владения!