Я подумал было, что Старр отлучился домой на обед. В три часа вернулся в магазин. Его все еще нет. Захотелось бросить взгляд на надпись – как я и опасался, листок исчез. Зато чуть в стороне на стене висели несколько листков с заметками, и один из них заполнен печатным шрифтом, от вида которого меня бросило в жар. Рука Зодиака! И подпись: Старр.
В полиции Вальехо мне сказали, что у них якобы нет образцов почерка подозреваемого – хотя я своими глазами видел в том же служебном кабинете письма Старра из тюремной психбольницы. Он полностью перешел на печатный шрифт.
В магазине слишком темно и полно народу, фотографировать, не возбуждая интереса окружающих, невозможно. К тому же Старр должен прийти с минуты на минуту. Поэтому я выскочил наружу и через некоторое время вернулся с дамой. Мы отобрали несколько покупок, а затем ненароком оказались возле записок. Здесь мне «захотелось» сфотографировать свою подругу, шаловливо замахнувшуюся на меня декоративной деревянной ложкой. На фоне записок, разумеется. Безо всякой конспирации, совершенно открыто и естественно.
Потом предстояло профессионально обработать негативы, увеличить их и отпечатать. Поскольку условия съемки были далеки от оптимальных, то на случай, если снимок не выйдет, я задумал довольно нелепый трюк: выполнить копию заметки и подменить ею листок Старра. В конце концов, я все-таки достаточно хороший художник, чтобы правдоподобно скопировать какой-то мелкий стикер!
Гэри Фонг проявил мою пленку.
– Зернистость заметная, – поморщился он.
– Ничего, – успокоил его я. – В Сакраменто люди опытные, разберут.
Гэри еще повозился с моим снимком, и вот я держу в руке четкий черно-белый отпечаток размером восемь на десять. В полпятого вечера я отправил его Моррилу заказным письмом. На почте меня заверили, что утром адресат уже получит письмо.
Утром, в семнадцать минут одиннадцатого, из Сакраменто позвонил Моррил. Он уже просмотрел снимок вместе с Дэйвом де Гармо.
– Во всяком случае, могу сказать, Роберт, что авторство Зодиака не исключается. Де Гармо того же мнения. Нам бы еще парочку образцов…
Я пообещал, что постараюсь.
И решился действовать прямо.
В половине девятого утра я побеспокоил звонком хозяина магазина, работодателя Старра. Объяснил ему, что прошу помощи в серьезном вопросе конфиденциального характера, что мне нужны образцы почерка одного из его сотрудников. Подчеркнул, что меня интересует не содержание, а лишь индивидуальные черты почерка. Фамилии Старра не упоминал, не желая без достаточных оснований подвергать того риску потерять работу.
И действительно, босс Старра сразу насторожился:
– Погодите, погодите… Значит, у меня работает уголовник? Мне не нужны преступники в магазине.
– Нет-нет, – поспешно заверил я его, – речь идет о письме с угрозой, причем десятилетней давности.
– Надо поразмыслить, – недовольно протянул босс. – Что-то не нравится мне это…
Размышлял он долго, не одну неделю, не раз меняя решение, и в итоге отказал.
Из-за неудачного обыска у Старра в 1971 году полиция Вальехо не решалась повторить попытку. К тому же Старр теперь жил в ином округе. Хастед, по горло заваленный другими делами, не возражал, если часть работы возьмет на себя гражданское лицо. Договорились, что я добуду образцы почерка, а Моррил их проверит…
Чтобы заполучить образчик почерка Старра, я попросил нескольких знакомых что-нибудь у него купить.
– Знаете, что я одно время работал учителем? – спросил как-то Старр одну из моих знакомых. – Преподавал даже в восьмом классе, но в начальной школе интереснее. Я их здорово натаскал. Одна третьеклассница знала математику за десятый. И весь класс читал, как семиклассники. Интересно было с ними…
– Да, замечательный возраст! – с энтузиазмом согласилась моя знакомая.
– А теперь вот пашу здесь за пять долларов тридцать два цента в час, шесть дней в неделю. Единственный выходной – пятница.
– Все время шесть дней в неделю? Невероятно.
– Да. Раз вырвал у них с трудом пару дней без оплаты, но это ж такая зубная боль…
– Сейчас в Калифорнии трудно устроиться учителем.
– Трудно, но завтра вечером я пойду устраиваться в школу для взрослых. Двадцать часов в неделю по десять долларов в час. Всяко лучше, чем здесь. – Старр помолчал. – Но здесь тоже неплохо. Мне нравится общаться с людьми, – сказал он, глядя куда-то сквозь собеседницу.
19Зодиак
Я приехал в Напу, беседую с Кеном Нарлоу. Спрашиваю, считает ли он, что Зодиак убивал студенток в Санта-Розе.
Нарлоу отвечает без колебания:
– Не думаю. Мы вообще-то взвешивали эту возможность, но слишком уж многое не сходится. У каждого, видите ли, свои фавориты. Тоски с Армстронгом всегда склонялись к Старру. Мне Эндрюс больше нравится. Однако доказательств по-прежнему нет, и нам остается только гадать.
Мы с Нарлоу просматриваем дело Эндрюса, сравниваем со Старром.
– Дон Эндрюс, ремонт двигателей, – читает Нарлоу. – Уж не знаю, действительно ремонт или просто прикрытие. Отец – Оскар Эндрюс, мать – Бетти Моран[42]. Во время проживания в Лос-Анджелесе он зарегистрировался как Уолт Хансен[43]. Род занятий, видишь ли, певец. Если Эндрюс не Зодиак, то я бы искал другого, точно такого же. – И Нарлоу для убедительности хлопает ладонью по столешнице.
Затем он выкладывает на стол фото Эндрюса 1969 года и фоторобот Зодиака. Сходство разительное.
– Катлин Джонс сказала, что Зодиак носит очки на резинке. И Говард тоже… В шестьдесят девятом в Напе за десять дней произошло три убийства, слишком много для наших скромных сил. Я запросил помощь в департаменте юстиции, и к нам прибыл Мел Николаи, мой добрый знакомый. По Зодиаку составили времены́е таблицы, как всегда делается в случае наиболее серьезных преступлений. Найденные отпечатки пальцев сравнили с отпечатками подозреваемых, отправили в Сан-Франциско. Один образец был испачкан кровью.
Я спросил у Нарлоу о Бобе Старре и тех двух охотниках, которым он якобы поведал о своих планах предстоящих убийств.
– История, конечно, лакомая, но вот достоверная ли? Часто люди искажают правду из самых различных побуждений. И даже сами верят в свои выдумки. Если Старр действительно это говорил, то он почти наверняка Зодиак[44].
Представим себе, что кто-то вдруг заявится в полицию с повинной, сознается, что он Зодиак. Придется повозиться, выявляя, что в его показаниях могло быть просто-напросто вычитано из газет. Конечно, есть некоторые детали, которых мы не раскрываем, – закончил Нарлоу.
С течением времени мне становилось все яснее, что полиция разных городов не слишком стремилась довести до сведения коллег всю собранную информацию. Помню, как Тоски сказал мне: «Нарлоу не имеет представления о риверсайдских связях Эндрюса, а мы об этом знаем. Хотя и не знаем, сколько времени он там был, в Риверсайде».
После встречи с Хастедом я позвонил Тоски.
– Они подозревали, что этот парень, Энди Тодд Уокер, сидел в ресторане и допекал Дарлену. Но Бобби Рамос мне уверенно заявила: «Нет, это не он! Я сразу сказала полиции, что это не он». Конечно, был кто-то, преследовавший Дарлену, вторгавшийся в ее жизнь. Но мне кажется, что не Уокер. Все утверждают, что видели человека в белом седане со старыми калифорнийскими номерами. Бобби тоже видела его. Толстоват, светлые, слегка вьющиеся волосы, – сказал я.
– Немало у вас набралось информации, – похвалил Тоски. – Мне бы хотелось увидеть все в систематизированном виде. Выглядит так, что это кто-то из Вальехо, из круга Дарлены. Чем больше у вас информации, тем больше нитей тянется в Вальехо.
В ответ на мое письмо позвонила сестра Дар-лены Феррин Линда. Со времени смерти Дарлены жизнь ее пошла кувырком. Звонила она откуда-то из-под Стоктона.
Меня интересовал лишь один вопрос:
– Линда, бывала Дарлена на озере Берьеса?
– Да, ей там очень нравилось. И знаете что еще… Я думаю, там она познакомилась с Сесилией Шепард.
Мои попытки проследить за Старром, как всегда, не увенчались успехом. Уверен, что он настороже. Однако ко мне попали некоторые из его заявлений о приеме на работу и товарные чеки за 1980 год. Я доехал до Сакраменто и в восемь вечера был у Моррила.
Шервуд Моррил минут пять всматривался в привезенные мною образцы.
– Что ж, от того выполненного в три касания «k» не осталось и следа. И к тому же «n» Зодиака напоминает птичку или бугорок, а здесь «n» закругленное, «y» тоже ни в какие ворота не лезет. Но в остальном сходство столь велико, что я хотел бы исследовать большее количество материала.
Моррил полагал, что Старр сознательно изменил почерк, выйдя на свободу.
Я позвонил Джеку Мулинэксу, сменившему в свое время Линча и Раста в расследовании нападения на Феррин – Мажо. Он стал частным детективом, берется за работу, лишь если уверен, что его клиент вне подозрений.
– Насколько я могу судить, у вас был «любимый» подозреваемый, – сказал я. И осторожно предположил: – Этот подозреваемый – Старр?
– Да, совершенно верно, – без раздумий согласился Мулинэкс. – Он одно время даже был моим единственным подозреваемым.
– У меня есть о нем кое-какая информация, вам будет интересно посмотреть. Это относится к его обучению.