Правда, альтернативой этому была перспектива уехать от своего подопечного на длительное время, что тоже может обернуться непереносимой мукой. Но это по крайней мере будет на время, а то, другое, — навсегда. Он отер пот со лба.
— Мне кажется, я вполне могу доверить вашу безопасность коммандеру Монпурсу, мой господин.
Король улыбнулся:
— Умница! Помнишь Эвермена?
Ему пришлось покопаться в памяти. Все-таки прошло шесть лет.
— Кандидата Эвермена? Он был через три человека от меня в Айронхолле.
— Его самого. Того, которого я послал на дело, предназначавшееся для тебя.
Ответа не требовалось, только сердце забилось чуть быстрее.
— Он все еще жив, — сказал Король. — У нас агент в Самаринде. Посылает донесения каждые несколько лет. В последнем он сообщил, что там появился шивиалец… Ты ведь об этом ничего не знаешь, нет? — Он подозрительно посмотрел на Дюрандаля.
К счастью, на это он мог ответить так же искренне, как отвечал бы на допросе у Инквизиции.
— Совсем ничего, сир. Ходили слухи, что его связали Узами с каким-то таинственным джентльменом, о котором никто ничего не знал, и что они оба исчезли. Ничего больше.
— Мастер Жак Полидэн, купец, путешественник, возможно, мошенник. — Король неловко кашлянул. — Это долгая история. Великий Инквизитор ознакомит тебя с деталями. Ходили слухи, что рыцари из Самаринды владеют философским камнем — средством, обращающим свинец в золото и дарующим бессмертие. Если ты заикнешься об этом вне этих стен, мой мальчик, я укорочу тебя на голову!
— Я понимаю, сир. — Тогда Король был моложе, и раздаривал титулы направо и налево. Впрочем, ему и тогда было больше лет, чем Дюрандалю сейчас.
— Великий Инквизитор все тебе объяснит. Я считал, что оба погибли, но теперь выяснилось, что Эвермен жив и выступает кем-то вроде гладиатора. Разумеется, это известие двухлетней давности, так что он мог с тех пор и погибнуть. Но я не потерплю этого, слышишь? Я не хочу, чтобы одного из моих Клинков превратили в балаганного медведя! Ступай и верни его.
— Слушаюсь, сир. — Дюрандаль встал, хотя ему показалось, будто он падает.
Что еще можно сказать, если у тебя из-под ног выбивают опору, если весь твой мир рушится? Это вызов всей его жизни. Где она, эта Самаринда, если только новости оттуда идут два года? Даже не в Эйрании. Ох, Кэт! Он не посмеет ослушаться своего повелителя. Он мог бы возражать, мог объяснить все, но нечто, не уступающее силой Узам, не позволит ему этого — гордость. Какую дурочку сваляла Кэт, полюбив Клинка!
С минуту Король молча смотрел на него, потом мрачно улыбнулся.
— Или по крайней мере узнай, что случилось. Сотвори новую легенду! Мне не хочется терять тебя, но я не знаю другого, кого бы мог послать туда. Только тебя. Ты встретишься с Великим Инквизитором завтра утром. Она пошлет с тобой одного из своих людей. Казна даст столько денег, сколько понадобится. Да помогут вам духи в вашем деле.
Разрешение идти — так легко посылает сеньор вассала на смерть.
КАК? КОГДА? КУДА? С КЕМ? ЧТО БРАТЬ С СОБОЙ? Все эти подробности оставлены на его усмотрение. Это вполне в духе Амброза. Лихорадочно размышляя, Дюрандаль обратился к Королю:
— Один вопрос, сир?
— Спроси у Великого Инквизитора.
— Ваши распоряжения, сир? Должен ли я вернуть его вне зависимости от того, хочет он этого или нет? И потом… что с философским камнем?
Король уже открыл было рот, но задумался.
— Поступай по своему разумению. Я не могу принимать решения насчет того, что происходит на другом краю света. Поэтому я и выбрал тебя. Это твое дело; поступай, как лучше. Ах, да, пока ты еще не ушел… — Он подошел к заваленному бумагами креслу и принялся рыться в свитках.
Кэт, Кэт, Кэт…
Другой край света?
Он может уволиться! У него в кармане титул барона, и Король дал ему право заявить свои права на него в любой момент. Нет, его Узы не позволят ему воспользоваться этим правом — Король, наверное, с самого начала понимал это. И упоминание о Кэт сейчас прозвучит как признание в трусости и попытка уклониться от поручения.
— Вот! — Король нашел то, что искал, на полу. Он выпрямился с клочком пергамента в руке. — Я хотел внести изменения в устав Айронхолла. Позволять четырнадцатилетним юнцам самим выбирать себе имя — чистая… Гхм! Ничего личного, наделось, ты понимаешь? С твоим именем все в порядке, ты достоин его. Может, и твое имя станет легендой.
— Ваше Величество очень добры.
— Бываю иногда. Особенно когда молчу в тряпочку. Но как тебе нравится сэр Змей, например? Вот теперь у нас имеется Кандидат Бычехлыст. Идиоты молодые! Нынешнего Первого зовут Волкоклык.
Дюрандаль собирался стать Кроворуком, если бы ему не позволили стать Дюрандалем.
— Полагаю, сир, у всех этих имен имелись прецеденты.
— Да, иначе Великий Магистр не разрешил бы их. Как бы то ни было, Великий Магистр утверждает, что этот Волкоклык — лучшее, чего они достигли после тебя. Я приберегал его для какого-нибудь особого случая. Теперь ему двадцать один год, и он рвет и мечет.
Ничего удивительного!
— Интересно бы с ним познакомиться.
— Скоро познакомишься. Вот. — Король протянул ему лист пергамента с личной королевской печатью. — Он твой.
5
Дюрандаль поклонился и закрыл за собой дверь. С минуту он стоял молча, глядя на дубовую панель обшивки прямо перед носом, и ему было дурно от того, что он наделал. ОХ, КЭТ, КЭТ, КЭТ! Он отдал королю шесть лучших лет своей жизни, и ничем ему больше не обязан. По всем разумным меркам ему бы прямо здесь и сейчас потребовать обещанной отставки, увезти свою любимую в это как-там-его поместье, и жить там с ней долго и счастливо. Сознание того, что Узы пересилили его собственные желания и здравый смысл, утешало очень мало.
Но сделанного не воротишь. Он повернулся и подозвал к себе ближайшего пажа.
— Ступай и найди двух Клинков, — прошептал он, наклонившись к не слишком чистому уху. — Мне они нужны, первые двое, кого ты увидишь. Если одним из них будет коммандер Монпурс, скажи ему «пожалуйста», остальным не надо.
Парень поклонился и поспешил из приемной. Неожиданная возможность покомандовать Клинками явно произвела на него впечатление. Камергер поспешно нырнул в комнату к Королю. Не обращая внимания на любопытные и неодобрительные взгляды, Дюрандаль сел за его стол, нашел чистый лист пергамента и написал завещание, оставив все Кэт. Как правило, завещать Клинкам нечего, но он владел поместьем, которого в жизни не видел. Он не имел ни малейшего представления о том, сколько оно стоит. Потом Дюрандаль взял новый лист.
Великому Магистру.
Сим поручаю вам приготовить Первого к Узам в ночь на пятнадцатое число текущего месяца.
Написано собственноручно и от имени Короля четырнадцатого числа третьего месяца, в год триста пятьдесят седьмой правления Рэнольфов.
Он сложил письма, накапал воска со свечи и запечатал своей печаткой. Потом подошел к Шримпнелу и Парсвуду, наслаждаясь их озадаченными взглядами и надеясь, что его собственное лицо достаточно безмятежно.
— Чей бросок?
— Твой, разумеется, — ответил Шримпнел. В Гвардии было теперь две группы Клинков, и он принадлежал к младшим, тем, кто не участвовал в Нифийской кампании. Хотя, с рапирой он управлялся здорово. — Да будут духи судьбы благосклонны к тебе там, куда тебя послали.
— Что, писал завещание? — поинтересовался Парсвуд, который был еще моложе, но уже зарекомендовал себя отменным саблистом, да и обстановку схватывал, похоже, на лету. — Ты ведь ничего нам не скажешь, дылда этакая, правда?
Прежде, чем Дюрандаль смог придумать достаточно язвительный ответ, дверь отворилась, пропуская в приемную самого последнего из пополнивших их ряды Клинков. Впрочем, и его опыт службы уже исчислялся несколькими месяцами — наглядное свидетельство того, как долго Его Величество приберегал означенного Волкоклыка. Несмотря на августейшее неодобрение, сэру Змею вполне подходило его имя, ибо он был высок и гибок, как и подобает Клинку. Он гордился своими тонкими усиками, длинным аристократичным носом и манерой держаться в седле. Он вполне подойдет.
Дюрандаль вскочил и перехватил его прежде, чем он подошел к их группе. Он отдал Змею письмо.
— Доставь это Великому Магистру, и только ему, лично в руки.
Парень удивленно вскинул бровь.
— В Старкмур? Сегодня ночью?
— Вчера. И держи рот на замке. По возвращении доложишься Вожаку.
— Но сегодня же… — Змей снова взглянул на лицо заместителя командира. — Будет исполнено тотчас же, сэр.
Когда он вышел, на смену ему явился Чефни. Отлично! Ему продолжало везти.
— Подежурь за меня здесь, пожалуйста, брат.
Чефни кивнул. Он явно удивился, но вопросов не задавал. Дюрандаль вышел следом за Змеем, едва не столкнувшись с вернувшимся пажом. Кэт в коридоре уже не было, но этого следовало ожидать.
Монпурса он отловил, когда тот выходил из фехтовального зала. Откровенно ледяной взгляд позволял предположить, что коммандер уже понял: что-то происходит, но не знал, что именно. Он по-прежнему выглядел лет на пятнадцать.
— Я уезжаю по особому поручению, — сказал Дюрандаль. — Возможно, довольно надолго. Можешь ты это сохранить — это мое завещание — и присмотреть за тем, чтобы мои пожитки перенесли в надежное место? Кубки стоят неплохих денег.
Лицо коммандера посуровело.
— Переговори с людьми из архива. Это их работа, а Клинкам не всегда удается держать обещания. Друг… мне будет тебя не хватать.
— Такое бывает. Он все решает.
— Да, — светлые как лед глаза Монпурса спрашивали, насколько все плохо.
— Я хотел бы, чтобы ты пока носил мой кинжал.
— Я прослежу, чтобы с ним ничего не случилось, — конечно же, он не будет носить кинжал — как его заместитель не будет говорить, куда собрался. — Это прощание?
— Я выезжаю завтра, — Дюрандаль сообщил ему про Змея и про изменения, которые необходимо внести в график дежурств. А потом говорить было уже не