Меня привлекали терзания Джаспера. Мне казалось таким романтичным, что я одна его понимаю. И должна признаться: пачки зеленых купюр тоже влекли меня.
О, эти деньги. Две сотни долларов. Такая малость для Джаспера и его подземелья с сокровищами дракона. Но для меня это было целое состояние, спрятанное под матрасом. В ту ночь я лежала на нем без сна, словно фальшивая принцесса на сухой горошине. Я ворочалась от кошмара, в котором сплелись запекшаяся кровь и пачки денег. Вспоминался окровавленный глаз Кэла. Пьяные поцелуи. И тот вопрос.
Я ответила согласием, но могла еще отказаться.
На рассвете, прежде чем меня могли бы обвинить в краже, я отправила сотню долларов – пять двадцаток – матери вместе с письмом. «Мне удалось получить дополнительную работу в особняке», – написала я ей. И добавила пару новостей: «Профсоюз скоро завершит забастовку. Мисс Редмонд шлет наилучшие пожелания. Осенние листья прекрасны». Вторая сотня оставалась спрятанной в лифе. Эти деньги могли мне понадобиться.
Все утро я провела в тревожном ожидании. Хотела, чтобы Джаспер поторопился и пришел за мной, как обещал, прежде чем я потеряю остатки самообладания. И мы предстанем перед судьей и поженимся. Но мне представлялось более вероятным, что шериф бросит меня в тюрьму, обвинив во взломе сейфа. Я надеялась, что Джейс придет до того, как я передумаю. Или до того, как передумает сам. Мы убежим вместе, а потом пожертвуем тысячи долларов семьям в поселке у Собачьего Клыка как справедливую компенсацию. Чтобы отдать то, что им причитается. Поступить правильно.
Здравомыслие потонуло в потоке событий, благих мыслей и роковой решимости доказать свою значимость принцу. Любила ли я Джейса Паджетта? Его странности и пьянство, его эксцентричные увлечения свидетельствовали против него. Но шутки и разговоры про книги, его гнев и идеализм говорили в его пользу. Его доброта, поцелуи, а еще деньги. Тебя прельщает роскошь, моя милая? Любовь, которую я испытывала к нему, была неотъемлемо связана с деньгами. Я надеялась, что он поторопится.
Чтобы отвлечься, я перебрала стопки старых газет, протерла плиты пресса, выкинула золу из ведра и все это время старалась не обращать внимания на зловещее молчание «Лосиного рога». Что, если герцог убил своего сына – которого из двух? – в порыве ярости? Или сыновья убили его, ударив по голове каким-нибудь бюстом или столкнув с лестницы. Впрочем, более вероятно, что Джейс сбежал без меня, набив карманы наличными. Это странное предложение руки и сердца было лишь пьяной болтовней, словами помешанного.
После полуденного свистка я стояла у пресса, печатая извещение для Объединенных горнорабочих, когда ворвался Джейс. Он судорожно метался, как птица, по ошибке залетевшая в комнату.
– Сильви!
Моя нога замерла на педали пресса.
– Здесь еще кто-нибудь есть? – взволнованно спросил он.
– Мисс Редмонд уехала до завтра.
– Я везу Кэла на прием к врачу в Руби, – затараторил он. – Не уверен, что удастся спасти ему глаз. У него трещина в глазнице. Возможно, отслоилась сетчатка. Батлер из нашей больницы… не питает надежд.
– Я найду того, кто это сделал, – пообещала я. – Спрошу Керригана.
– Поедем с нами. Калеб уже на станции. Не хочу оставлять его одного надолго. Собери вещи, ладно? Поторопись.
– Какие вещи?
– Все, что понадобится… – Джаспер покраснел. – Мы можем купить новые вещи, все, что захочешь, Сильви. Мы можем…
– Джаспер…
– Собирайся, если поедешь, – повторил он. – Поезд через тридцать минут.
В его глазах светилась одержимость, они покраснели. Волосы растрепались. Он больше не упоминал женитьбу. Говорил только про врача. Он посмотрел на часы.
– Сильви. Давай сбежим от всего этого. Ты говорила, что согласна… – Он улыбнулся ребячески. – Ты говорила.
Да, я согласилась. Я этого хотела, или мне так казалось. Легкости и элегантной жизни. Пан или пропал. Падай или лети.
– Хорошо, – решилась я. – Пять минут.
– Ангел! – На его нервном лице засветилась улыбка. – Найдем судью прямо сегодня. Встретимся в депо, поторопись.
И он умчался в дикой спешке. Может, за ним кто-то гнался? Его отец? Я быстро упаковала вещи. Сунула в чемодан новое синее платье вместе с дурными предчувствиями. Написала лживую записку мисс Редмонд: «Отправилась в Руби расследовать ситуацию с обучением штрейкбрехеров». Я солгала ей с той же легкостью, с которой лгала теперь самой себе. Что Джейс и Сильви сбегают из-за чисто романтических чувств.
Если много раз проговаривать свои желания, иногда это может помочь им сбыться.
В депо я огляделась в поисках Джейса. Из-за волнения я не обратила внимания на груз поезда: огромный блок мрамора размером с кита. Он был закреплен цепями на платформе, прицепленной к локомотиву. У меня не было причин задаваться вопросами. Не в тот момент. Такие глыбы перевозились по этой дороге каждую неделю. Меня занимали тяжести другого рода. Наконец я увидела Джейса и Калеба Грейди.
Голова Кэла была обернута свежей белой повязкой, локоть болтался на перевязи, а на лице, словно броня, сияла яркая улыбка.
– Поздравляю, мисс Сильви, – сказал он. – Слышал хорошую новость.
– Поторопимся.
Джейс оглянулся через плечо, взял меня под руку и помог зайти в пассажирский вагон. Следом вошел Кэл, Джейс за ним. Мы сели возле двери: Кэл подальше от прохода, Джейс рядом с ним. Я села с другой стороны прохода и поставила сумку.
Вошла пара, стала выбирать места. Джейс натянул на лоб поля шляпы, прикрыв лицо. Похоже, он не хотел, чтобы его заметили. Мужчина оказался успешным фермером из долины, выращивал картофель. Жена его, женщина с желтоватым лицом и мешковатой фигурой, презрительно сжала губы, а увидев Кэла, побелела от ужаса.
– Господи Иисусе.
Фермер обнял ее, словно защищая. Они пошли дальше по проходу, перешептываясь. Женщина выбрала место как можно дальше от нас, поглядывая в нашу сторону с нервным возмущением. Потом закрыла глаза. Может, молилась? Она двигала губами, а ладони ее были театрально сложены вместе.
Мужчина подошел к нам и указал на Кэла.
– Он не может ехать в этом вагоне. Отведите его в багажный.
– Сэр, я путешествую вместе с этим мужчиной, – объяснил Кэл своим сердечным глубоким голосом.
Фермер не обратил на него внимания и продолжал говорить с Джейсом.
– Я знаю свои права. Уведите его отсюда, во имя Иисуса.
Я чуть было не спросила: «Кажется, Иисус сказал: “Какая радость человеку, если он получит весь вагон, но душу свою потеряет”?»
– Мой друг останется здесь, – процедил сквозь зубы Джейс. – Он ранен. Я везу его к врачу.
– Ради безопасности моей жены и защиты этой юной невинной девушки, – он посмотрел на меня праведным взглядом своих маленьких глазок-картофелин, – ему место в багажном вагоне.
– Мистер Грейди останется с нами, – сказала я. – Здесь полно места.
– Не для него, – фермер положил руку на бедро, и мы увидели пистолет.
Джейс встал, сжав кулаки. Он хотел быть спасителем, но глупо противостоять человеку с оружием.
– Джейс, – тихо проговорил Калеб, – не надо.
Он поднялся с места и пошел по проходу. Поравнявшись с фермером, он сменил выражение лица: на нем появилась широкая улыбка, исполненная одновременно прощения, жалости и горечи.
– Да пребудет с вами Господь, – произнес Кэл. – Я помолюсь за вас.
Мужчина снова положил руку на пистолет.
– Я научу тебя уму-разуму.
В тот день в роли учителя выступил Калеб, преподав урок высоких моральных устоев. Он покинул вагон, а Джейс последовал за ним, кипя от ярости. Через минуту он вернулся и опустился на сиденье рядом со мной. Пара картофельных фермеров смотрела на нас с улыбками превосходства.
– Мне надо было драться с ним, – заявил Джейс, все еще кипя от злости. – Если бы не твое присутствие, Сильви, если бы обстоятельства были другие, я бы это сделал. Прошу, не думай, что я слабак…
– Нет, конечно. Эти люди просто чудовищны.
– Я не хотел устраивать сцену. Никогда не знаешь, что такие люди сделают.
– Кажется, было дело в суде, верно? И есть закон о раздельных вагонах.
– Но это не Божий закон, – ответил Джейс. – И не мой. В других обстоятельствах, Сильви, я поставил бы этого парня на место. Я в этом уверен.
Поезд стал двигаться вниз по склону, подгоняемый тоннами камня в багажном вагоне, тормоза скрежетали о сталь. Мы проезжали мимо оврагов, где торчали кресты, сколоченные из двух палок, и я молилась, чтобы поезд не сошел с рельсов. Вернись. Неужели я и вправду на это решилась? Напряжение висело между нами, словно натянувшаяся ткань или сеть.
– Ты побледнела, – заметил Джаспер и предложил мне глотнуть из фляги.
Спиртное ослабило узел, завязавшийся в моей груди. Мунстоун исчезал вдали, за хвостом вилявшего поезда. Фермер с женой уснули: головы их запрокинулись, а рты открылись, и из них вырывался храп.
– Посмотри, – я указала на них пальцем. – Можно засунуть в них перья.
– А ты коварная девчонка, – заметил Джейс.
– Или пчел, – добавила я.
– Червей, – предложил Джейс. – У тебя извращенное воображение.
– Как и у тебя.
Мы развеселились и хихикали, представляя, как праведные супруги кашляют и давятся предметами, которые мы суем им в горло. Огненные муравьи, мелкие рыбешки.
Наконец Джейс резко посерьезнел.
– Тебе надо кое-что знать перед тем, как мы… на случай если ты передумаешь.
– Мы вне закона?
– Нет! – Он горько рассмеялся. – Я не крал те деньги, если ты так подумала. Это мое законное наследство. Я говорю про Калеба. Ты не против его присутствия?
– Нет.
На самом деле я была против. Но не по той причине, о которой говорил Джаспер. Не потому, что они братья. Меня беспокоило, что наше совместное бегство и роман оказались переплетены не только с кражей, но и с постыдными семейными секретами. Теперь я оказалась вместе с ними в этом болоте? Похоже на то.
– Я не против.
– А все остальные против. В клубе все сильно возражают, как будто у половины из них нет цветных слуг, связанных с ними кровным родством. Я ничего не знал до тех пор, пока… Они об этом не говорили.