— Вы не доверяете гвардии?
— Когда речь идёт о деньгах? Проконсультируйтесь со своим собственным опытом.
Прошло несколько секунд. Потом он сказал:
— Понятно. К сожалению, мне не выдали средств для ведения каких-либо переговоров.
Палёная сказала:
— Это ваше дело, констебль.
Она отправилась в дом. Где она нашла это название? Возможно, выдернула из воздуха.
Я пожал плечами:
— В конторе у вас есть. След, может, ещё продержится до утра.
Я проследил, как Палёная заперла за собой дверь, и сказал Синку:
— Кстати о задержанных, вы не получите большой радости от ареста людей Белинды Контагью.
Синк занялся со мной небольшим семантическим спором, настаивая, что никто не арестован.
— Нелегко вам придётся, когда будете внушать это людям, агентов которых вы увезли.
— Я ничего не должен внушать.
Он, возможно, был штатским бухгалтером, но у него была полная порция самомнения гражданской гвардии. Он выдал мне обычное дерьмо о заключении для защиты свидетелей и о том, что они получат наилучшее медицинское обслуживание.
— Мистер Синк, я должен передать это вам. Вы гений гвардейской фигни, и идеальный Шустеровский говорун. Вы далеко пойдёте, если у вас не будет прямых отношений с недовольными людьми, вроде Белинды Контагью.
Синк доказал, что он полный конторский профан, тем, что не беспокоился о возможном недовольстве принцессы гангстеров.
«Пусть так и будет, Гаррет. Он хороший человек, полагает, что его совершенство является щитом само по себе. Я понимаю, что ты думаешь, что должен заботиться обо всех, но падение, которое грозит этот человеку, может стать наукой гвардии в целом».
— Каким уроком?
«Что праведность не щит. Хорошие умирают быстрее, чем плохие».
Он тоже чертовски субъективен, но я не стал поднимать эту тему.
Я достиг точки, в которой мои надежды и стремления циркулировали исключительно вокруг перспективы возвращения в кровать.
Однако некоторым вещам необходимо было уделить внимание, нужно было проверить, как Морли выдержал прошедшие несколько часов. Как оказалось, он всё проспал. И ещё я хотел услышать о том, почему Седлающая Ветер так мрачна.
У меня появились подозрения.
Покойник заявил мне, что я неправ. Он не желал спорить об этом сегодня ночью, мне нужно было вернуться в кровать, потому что на горизонте маячило напряжённое завтра.
Мой план упасть поспать пришлось придержать, пока я не убедил Неистовый Прилив Света, что Палёная сделала всё правильно, поместив её в спальне для гостей. Хотя ничего не случилось бы, если бы она разрешила уютно устроиться со мной. Я выдохся и не в настроении. Нюх Палёную не обманывал, но существуют правила приличия, которые необходимо соблюдать, а это относится и к ней.
Я пошёл на компромисс, поцеловал Седлающую Ветер в лоб, когда Палёная отвернулась. Минуту спустя я был в безопасности под своим одеялом. Окно было закрыто и заперто. Я запустил цикл храпа.
51
Покойник был прекрасным прогнозистом. Следующий день стал кошмаром от посетителей. Генерал Туп приходил и уходил, Белинда Контагью делала то же самое, а ещё нянчилась, как мамуля, с Морли, пока он не попросил её уйти. Заявился, собственной персоной, Дил Шустер, в сопровождении Налима Синка. Я думал, мы никогда не избавимся от него, хотя сначала, как ни странно, он решил, что должен добиться от меня правды.
Мне трудно было сохранить серьезный вид — Шустер носил изготовленный по спецзаказу металлический чепец из серебряных колец. Его нелепые уши торчали из предусмотренных для них щелей. Странно, я никогда раньше не замечал его ушей. Они всегда были скрыты под волосами.
Головной убор предназначался для сокрытия мыслей. Покойник заверил меня, что Директора обманули, ему не потребовались и тридцати секунд, чтобы прорваться.
Я Шустера об этом предупреждать не стал.
Не думаю, что хочу знать о сокрытом в его голове.
Седлающая Ветер убралась наверх подальше от чужих глаз. Она не выказывала желания уехать, Палёная держалась стоически и выдала ей завтрак и обед.
Появился Сарж. Я ушёл вместе с ним к Морли. Мы почти не разговаривали, Сарж просто стоял с затуманенным взором.
Пока я был с ним, приходили другие люди с предварительными докладами. Большинство просто проходили мимо дома и давали Старым Костям выдёргивать то, что ему нужно из их разума, таким образом, скрывая связь с нами.
Покойник мысленно коснулся меня: «Ты нужен мне, чтобы поймать мистера Шустера. Он застрял к востоку от Сферы Магов, инструктирует несколько своих людей».
Я побежал сломя голову, меня засыпали донесениями и я обрадовался, что окажусь на свободе.
Я начал кашлять и задыхаться до того, как нашёл Директора. Он был без своего волшебного головного убора и выглядел, как просто ещё одна красная фуражка, остальные пять уже приготовились атаковать меня, но Шустер остановил их, необходимости делать это прямо сейчас не было.
— Ты потерял форму, Гаррет, а ведь ещё совсем молодой, чтобы хрипеть после четвертьмильной пробежки.
— Старые Кости просил передать вам, что в окрестностях появилось четыре новых наблюдателя, и он не может читать их сознание. Ваших и Организации он видит и считает безвредными, а эта группа отличается. Они обнаружились сразу после вашего ухода. Их может оказаться и больше четырёх, очень трудно определить точнее.
Уродливое маленькое личико Шустера побледнело, он спросил, где их искать, я рассказал.
— Спасибо, Гаррет. Я хочу взять сказанные раньше резкие слова о тебе назад. Иди домой, спрячься внутри, запри дверь и не впускай никого после захода солнца.
— Зачем? Почему не впускать?
— Потому что оно может вернуться и, возможно, к этому причастны меняющие форму, а это гарантия весьма весёлых приключений.
Он отвернулся и раздал поручения своему эскорту, те, в свою очередь, поспешили прочь.
Директор заметил меня, стоявшего рядом и ковыряющего большим пальцем в ухе.
— Какого чёрта, ты все еще здесь, Гаррет?
Я отправился домой. Всю дорогу пришлось идти в гору, не круто, но достаточно, чтобы поиздеваться над моими одряхлевшими мышцами. Люди Директора набросились на свою первую жертву, когда я поднимался на крыльцо.
В процессе ареста раздавались крики и угрозы. Пленник считал себя не подлежащим контролю со стороны гражданской гвардии. Шустер был не согласен. Окончательным аргументом в споре стало применение дубинок.
Покойник чувствовал себя настолько самодовольным, что я ощущал это на улице.
Но, как только я проник внутрь: «Запрись на двойной замок, а затем попроси у Дина соль».
Это было нереально.
— Хорошо, — я отправился на кухню, где нашёл недовольного старика, занятого приготовлением ужина для толпы в два раза большей, чем обычно, и в нагрузку двух блюд пригодных для потребления инвалидами. Он делал это и не жаловался, поэтому я не стал напоминать, как легко ему жилось раньше.
Думаю, ему больше нравилось, когда кормить и обманывать нужно было только одну Палёную.
— Соль, — сказал я.
— Чего?
— У нас она есть? Его Милость сказал, попросить у тебя соли. Я прошу тебя. Он должен был сообщить. Чёрт! Как вкусно пахнет.
Я начал пускать слюни на содержимое кастрюли.
— У меня есть два фунта и ещё щепотка. Я взял на прошлой неделе немного.
— И у меня есть чуток, дали в доме, где мы сидели до этого.
Я думал, знаю, что задумал Старые Кости. Он дал мне подтверждающий толчок.
52
Я поел. Главным блюдом для меня и Дина были свиные отбивные, Палёная и Доллар Дан Справедливый, пришедший к Морли на ночь, получили колбаски и любимые крысюками тушёные яблоки. Я зацепил ложку яблок себе, Дин вкусно их готовит. Для Морли и Плеймета был наварен куриный суп.
Надеюсь, шурин Плеймета не развалил бизнес Плея, пока тот отсутствует.
Сперва все забыли о Седлающей Ветер, Старые Кости подтолкнул меня.
Я побежал наверх, чтобы дать ей знать, что всё в порядке и можно идти вниз. Посторонние ушли, а мы ужинали. Уже внизу Палёная намекнула ей, что всё в порядке для нее настолько, что можно отправляться домой, никто не заметит её ухода. Интересно, неужели она считала, что наблюдатели поражены слепотой.
Усы Палёной дергались в манере, которая показывала, что она раздражена, наверное, потому что ей не понравилось то, что она получила от Покойника.
Седлающая Ветер держалась поближе ко мне, это означало, что она втиснулась на кухню со мной и Дином. Она надела свой легкоранимый облик и сразу завоевала Дина. Мягким с придыханием голосом она сказала мне:
— Не думаю, что я понравилась вашему партнёру.
— Мой партнёр боится вас.
— Почему?
— Она думает, что знает меня лучше, чем кто-либо, кроме меня. Она думает, что я страстно влюблюсь, потеряю чувство меры, получу быструю смерть отчего-нибудь и подставлю всех нас.
«Гаррет. Это правда».
Я это и имел в виду. Это была сущность мыслей Палёной.
— Может она ревнует.
— Это тоже возможно.
— Ты страстно влюблён?
— Не совсем. Точно заинтригован и отважно пытаюсь с этим бороться.
Она чуть-чуть улыбнулась, возможно, ей грустно.
— Не делайте так, как только что сделали, это заставляет любого мужчину поблизости превращаться в пускающего слюни поклонника, раба любви.
— Я буду заниматься только делом, вот увидите. Вы даже не поймёте, что я девочка.
Да. Конечно. Не рой другому яму.
Большинство мужчин и некоторые женщины не смогли бы игнорировать её пол, когда она была рядом, даже если ей хотелось оставаться незамеченной.
Я хотел позволить узнать ей, что Покойник читает её мысли, но передумал. Не нужно напоминать ей о его существовании.
Дин налили свежего чая. Мы неспешно пили его, когда я сказал:
— Палёная была права, сейчас самое время, когда можно незаметно сбежать.
— Я не хочу.
— Отлично, тогда вы сможете помочь с солью.