А затем начался кашель. Поначалу он списал его на усталость и долгие ночи, проведённые в лаборатории вместе со своим мастером. Но однажды, в одну из таких ночей, приступ кашля заставил его сложиться пополам, и он увидел на полу первые брызги крови.
Мастер Януш приводил к нему лучших магов земли, но они не смогли его исцелить. Его магические силы таяли вместе с физическими, и он стал пленником своей мансарды, ел лишь тогда, когда домовладелица или мастер Януш приносили ему еду, и с неутихающей яростью ждал неминуемого.
Пока не настал день, когда его осенило.
Он всегда это знал. Противоположностью хаоса была душа. Но он никогда всерьёз не задумывался, что это значит. Но стоило его мыслям потечь в этом направлении, и всё остальное отошло на второй план. Лёжа в постели, он прикидывал возможности, просчитывал способ и подходящий момент…
Дверь в мансарду открылась. Мастер Януш. Всё ещё здоров и полон сил. Он засуетился вокруг кровати умирающего мага, который ненавидел своего бывшего учителя. Он уже столько прожил, почему же у него было будущее?
Он кипел от гнева, пока мастер Януш поправлял его подушки и с помощью магии огня зажигал стоящую рядом с кроватью свечу, разогнав сгустившийся в комнате мрак. Он слушал заверения пожилого мага, что скоро ему станет лучше, как только на улице потеплеет.
– Чушь, – не выдержал он. – Я умираю. Ты и сам прекрасно это знаешь.
Мастер Януш с несчастным видом помолчал.
– Бедный Маугрис, – сказал он. – Мне так жаль. Ты мог стать великим творцом. Одним из величайших в мире. Это так ужасно, так печально, что ты умираешь таким молодым.
Маугриса охватила ярость. Он не нуждался в жалости.
– Я бы стал величайшим творцом за всю историю! – закричал он. – Весь мир пал бы к моим ногам!
Тогда-то мастер Януш и совершил свою роковую ошибку. Вытянув перед собой руки, он направился к лежащему на кровати ученику.
– Тебе необходимо успокоиться, мой мальчик…
Умирающий маг потянулся к нему, вложив в это все свои силы, не только тела, но и разума. Идея, что давно не давала ему покоя, была готова воплотиться в жизнь. Он мог манипулировать хаосом. Что ему мешало манипулировать душами?
Его руки, слепленные из дыма и пустоты, вошли внутрь мастера Януша, и глаза того выпучились. Собрав все силы, он вырвал свою душу из тела и втолкнул её в пожилого учителя. И лишь тоненький вскрик указал на то, что душа мастера была изгнана в небытие…
Несколькими мгновениями спустя дверь распахнулась, и в мансарду, привлечённая шумом, вбежала домовладелица. Сцена, представшая перед её глазами, была ожидаемой: белый как полотно юный жилец лежал неподвижно на кровати. Мастер Януш с оглушённым видом стоял посреди комнаты.
– Мальчик, – сказала она. – Он умер?
Реакция мастера показалась ей очень странной: он расплылся в улыбке.
– Да, – ответил он. – Он мёртв. Но я буду жить вечно.
– Аарон, – произнёс голос Тамары. – Аарон, я знаю, что ты там.
Колл открыл глаза. Веки словно налились свинцом. Селия успела уйти, если она вообще приходила. У кровати сидела Тамара и держала его за руку.
Но странно, почему она зовет его Аароном? Он ведь не Аарон. Однако он уже ни в чём не был уверен. В голове заклубились воспоминания: Охваченный хаосом волчонок, горящая башня, монстр из металла, он в комнате, полной магов. Он убил их всех, одного за другим, чтобы они не смели идти против него. Он смотрел, как они падают, и смеялся…
– Я был Косой Душ, – прохрипел он. – Я был Хохлатым Пустельгой, Пражской Людмилой, Бичом Люксембурга, Командиром Пустоты. Я тот, кто сжигал дотла крепости по всему миру, кто разделил море. Смерть умрёт раньше меня!
Тамара подавилась воздухом.
– Аарон, я знаю, что ты там. Я знаю, что это Константин. Это он сводит Колла с ума.
«Это не Константин». Эти слова все крутились и крутились в голове Колла. Их смысл ускользал, но он знал, что это крайне важно. И вдруг услышал собственный голос:
– Это не Константин. Это другой маг, ещё страшнее и намного древнее. Его воспоминания были запечатаны, но мы их высвободили, и теперь они буквально поджаривают Коллу мозги.
Тамара округлила глаза.
– Аарон, – выдохнула она и подалась всем телом вперёд. – Аарон, ты должен спасти Колла. Запечатай назад эти воспоминания! Колл, постарайся помочь Аарону. Позволь ему это сделать.
На секунду ему почудилось, что его засасывает трясина из воспоминаний, будто время расщепилось и потекло мимо него, но затем пришло новое ощущение, словно на лоб положили смоченный в холодной воде платок. Как если бы в твоё отсутствие кто-то пришёл в твою комнату, где царит полный бардак, и расставил всё строго по своим местам, куда бы ты сам это положил.
– Аарон? – позвал Колл.
Ему вновь удалось «вынырнуть» из потока чужих воспоминаний.
«Я здесь, – отозвался голос Аарона. – Ты знаешь, кто ты?»
– Да, – ответил Колл.
Тамара пристально наблюдала за ним, сидя на углу кровати, явно ещё не решив, считать ли тот факт, что Колл говорил вслух с самим собой, хорошим знаком.
«И кто же ты?» – спросил Аарон таким тоном, будто обращался к пугливой кошке.
– Коллам Хант. – Колл повернулся к Тамаре. – Я в порядке. Я знаю, что я Коллам Хант. Я помню… ну, вообще-то я помню многое.
Она шумно выдохнула и без сил привалилась к спинке кровати.
– Долго я был… таким?
У него заурчало в животе. Каскад из воспоминаний накрыл Колла неожиданно, и ему как будто не было конца. Он всё ещё чувствовал их, слышал их шёпот на задворках сознания.
– Пять дней, – ответила Тамара, и Колл уставился на неё, разинув рот.
– Дней? – повторил он.
– Давай я принесу тебе чего-нибудь поесть, – предложила она и встала.
Он поймал её за запястье, когда она направилась к двери.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – выпалил он.
Тамара ласково улыбнулась, что для неё, обычно такой суровой, было весьма необычно.
– Позже, – сказала она, и Колл был слишком вымотан, чтобы спорить. Он проводил её взглядом, затем медленно и с большим трудом принял сидячее положение. Всё тело болело, а нога хуже всего.
В воспоминаниях, когда он был в других телах, нога его не беспокоила. Но Колл ни капельки об этом не сожалел. Быть злым бессмертным магом – ужасная участь. Оказавшись в плену воспоминаний, он чувствовал себя утопающим, сражающимся за каждый глоток, только не воздуха, а собственного сознания. Он не представлял, как Аарону удалось взять их под контроль.
«Ты в порядке? – спросил он Аарона. И добавил, потому что они были одни, и ему важно было это знать: – Тебе страшно?»
«Да, – ответил Аарон. На секунду в голове Колла стало тихо. – И да».
Тамара вернулась с тарелками, полными лишайника, и сладкой газировкой. Следом пришли Гвенда и Джаспер – с сэндвичами и пиццей – и принялись расставлять блюда так, чтобы Колл мог легко до всего дотянуться. Вскоре его кровать стала напоминать обеденный стол.
Гвенда и Джаспер сели рядом с Коллом, а Тамара пошла назад, к двери.
– Вообще-то мы должны сообщить мастеру Руфусу, что ты очнулся, но прежде мы хотели с тобой поговорить, – тихо пояснила она и щёлкнула пальцами. – И есть ещё кое-кто, жаждущий тебя увидеть.
В комнату забежал Хэвок. Он выглядел слегка подавленным и с тревогой посматривал на Колла. Этот волк отменно умел коситься.
– Привет, дружище, – хрипло проговорил Колл, вспомнив, как волк отшатнулся от него в лесу. – Привет, Хэвок.
Волк потрусил к нему и понюхал ладонь Колла. После чего удовлетворённо опустился на пол и лег на бок.
– Мастер Руфус думает, тебе нездоровится, потому что ты применил слишком мощную магию хаоса, – сказал Джаспер, но в его тоне звучало сомнение. Наверное, потому что он слышал, как Колл в бреду вещал о своих воспоминаниях и уничтоженных городах.
– Дело не в этом, – возразил Колл. Никто не был удивлён. Гвенда взяла сэндвич и откусила уголок. – Слушайте, я должен вам кое-что сказать, и обещаю, это мой самый-самый последний секрет. Если на моём пути встретится ещё один, я клянусь, что буду уклоняться и увиливать от него до победного конца.
«Лжец», – сказал его внутренний голос.
Тот, что не принадлежал Аарону, но который он не мог от Аарона скрыть. Если на то пошло, Гвенда и Джаспер всё ещё не подозревали, что внутри него были две души. Ну он хотя бы признался Тамаре. Хотя бы от неё у него больше не будет никаких секретов.
– Ла-а-адно, – протянула Гвенда. – Так ты помнишь, как был Константином?
– Типа того, – ответил Колл. – Но я помню, как я был кое-кем ещё.
– Вроде прошлых жизней? – предположил Джаспер.
– В точку. Только представьте себе, что вместо реинкарнации вы, будучи магом, научились изгонять души из живых людей, заменяя их своей собственной.
– Как в обмене телами? – наморщила нос Гвенда.
– Именно, – подтвердил Колл. – А теперь представьте, что вы обменивались телами только с другими творцами, потому что боялись перестать быть магом хаоса. Представьте, что он – я – изгонял души из творцов в течение многих столетий и каждый раз становился новым Вселенским Злом.
– Сколько их было? – спросила Тамара.
Гвенда встала и пошла к двери. Колл вздохнул. Стоило признать, он этого ожидал.
– Ты куда? – спросил Джаспер.
Колл едва не сказал ему заткнуться, не заставлять Гвенду озвучивать её едкие мысли, потому что он прекрасно обойдётся без этой дополнительной информации. Но Колл промолчал, – ему не хотелось, чтобы Джаспер тоже ушёл. И особенно его пугала мысль, что Тамара могла последовать их примеру.
Но Гвенда быстро вернулась, держа в руках большую книгу под названием «Творцы в веках».
– Ну ладно, – деловито произнесла она, сверкнув глазами. – Ты был Монстром Морвонии?
– Нет, не думаю, – ответил Колл. – Никаких ассоциаций не вызывает.
– Наверное, это хорошо, что не всякий плохой маг прошлого был тобой, – заметила Тамара.
– Хохлатый Пустельга? – спросила Гвенда.