Шеф позвонил ему и на заднем плане услышал громкую музыку и смех; подчиненный, кажется, предавался увеселениям. Он был очень молод; шеф вспомнил, что подозрительно часто видел Питчера у стойки Алексис Лопрести; видимо, тот пытался уговорить ее на свидание.
Питчер сказал, что одежду забирал не он.
– Я бы точно запомнил. Одежда и кроссовки, да?
– Да, – ответил шеф. – То есть ты все-таки видел пакет?
– Нет, – возразил Питчер. – Но я знаю, что ее сбили, когда она бегала, так что должны быть кроссовки. Просто хочу сказать, что кроссовки бы запомнил.
Совсем отчаявшись, шеф позвонил Лайзе Хитт в надежде, что Божьей милостью вещи окажутся у нее.
– Нет, – сказала она. – А что, они пропали?
Шеф не может отдать Крузу машину, пока они не найдут одежду, и знает, что это нужно объяснить Джо Де Сантису, причем сделать это лично.
Он подъезжает к «Никелю» в половине третьего, когда рассеивается толпа обедающих. Шеф чувствует облегчение, увидев, что в кафе нет никого, кроме Джо – он нарезает стейк в служебном помещении.
Когда Джо замечает начальника полиции, по его лицу пробегает встревоженное выражение, но он тут же расплывается в улыбке.
– Багет с тунцом «Нисуаз» распродан, Эд, извини. Ты же знаешь, что за ним нужно приходить пораньше.
У шефа урчит в животе. Он не отказался бы от стейка со швейцарским сыром, аругулой и чертовски острым соусом Джо из хрена на теплой булочке – но не за тем сюда пришел.
Бывают дни, когда Эд ненавидит свою работу, и он только что пережил несколько таких дней подряд.
– Есть минутка, Джо?
Тот идет к входной двери, вешает табличку «Закрыто» и достает из холодильника две колы. Сесть негде, поэтому они опираются на стойку.
– Если ты не пообедать пришел, то дело серьезное.
Шеф вздыхает.
– Круз вообще говорил с тобой о том, что произошло, когда он обнаружил Вивиан Хоу?
Джо качает головой и открывает свою банку с колой.
– Ни слова, только то, что все тебе рассказал. – Он делает глоток. – Я не понимаю, почему вы до сих пор не отдали ему машину.
– Кое-что получается неважно, – признается шеф. – Один из офицеров видел, как Круз проехал на красный на перекрестке Хупер-Фарм с Серфсайд и погнал на всех парах по Серфсайд, все это за несколько минут до того, как позвонил «девять-один-один».
Джо молчит.
– Когда я спросил Круза, откуда он ехал, тот сказал, что из дома, и это не сходится с рассказом офицера.
– Твой офицер уверен, что это был Круз? На этом острове полно белых джипов, Эд.
– Офицер сказал, это был он, но мог и ошибиться. – Шеф открывает свою банку и пытается получить удовольствие от первого глотка, терпкого и холодного. – Отпечатки шин ничего не дали. Люминол показал следы крови миссис Хоу на ручке двери, но не на радиаторе или бампере – а судя по ране на ноге миссис Хоу, на бампере должна была остаться кровь.
– Это не Круз ее сбил, – говорит Джо. – Этот мальчик… – Он крутит банку в руках. – Мой сын никогда не лжет, Эд. Если бы он сбил Виви, сам бы нам сказал.
– Зачем он так рано ехал к Хоу в субботу? – спрашивает шеф. – Семь пятнадцать утра. Я спрашивал его, но он не отвечает.
– Я так понял, они с Лео поссорились, – говорит Джо. – Что-то, видимо, произошло накануне вечером – в выпускной год такое случается, эмоции зашкаливают, люди говорят то, о чем потом жалеют. Круз не видел Лео с тех пор, как они встретились в больнице. Я еле уговорил его пойти на отпевание.
– Круз очень нервничал в управлении, и я решил, что здесь кроется что-то еще.
– Вививан Хоу, по сути, стала Крузу матерью. Он любил ее. – Джо откашливается. – Виви всегда удавалось сделать так, чтобы Круз чувствовал себя частью их семьи, она заботилась о нем, как заботятся только матери. Смерть Вивиан – это большая потеря для моего парня и для меня тоже. Но, Эд, это не он ее сбил.
– Как скажешь.
– Ты сомневаешься? – Джо выпрямляется в полный рост, и комната внезапно как будто становится меньше. – Думаешь, он что-то скрывает? Думаешь, он тебе лжет?
– Ему есть что терять.
– Конечно, ему есть что терять, – говорит Джо. – Этот парень достиг того, о чем большинство может только мечтать. Я не понимаю, почему к Крузу относятся как к подозреваемому, а не как к убитому горем ребенку, который первым оказался на месте и нашел тело. Или он подозреваемый, потому что черный, а как только черный оказывается рядом с местом преступления, его автоматически начинают обвинять?
Шеф стушевывается.
– Дело не в расе, – говорит он.
Эд чувствует смущение и пытается проверить самого себя. Фалько и правда видел именно Круза? Или просто какого-то черного парня за рулем белого джипа? Может, офицер решил, что это Круз, именно потому, что разглядел черного? Может, из-за того, что Круз черный, всем на Нантакете проще говорить, будто он сделал что-то плохое? Шеф не намерен возглавлять управление, в котором к черным гражданам относятся не так, как к белым. Но уже знает, что расизм – это системная проблема. Обычно она так глубоко скрывается, что ее не видно, но предрассудки по-прежнему никуда не делись.
– Ты мне нравишься, Эд. Я считаю тебя своим другом. Я бы никогда не стал злоупотреблять твоей дружбой. Но это не мой сын сбил Виви. Этот мальчик сразу бы признался и протянул руки, чтобы на него надели наручники. Он так сильно любил Виви Хоу, что никогда бы себе этого не простил. Я, конечно, знаю, что у них с Лео Куинсборо что-то произошло. По его лицу это вижу, мне не нужно спрашивать. Но вот чувства вины за то, что сбил женщину, я не вижу. Он проявляет большое терпение, пока вы проверяете его машину. Не жалуясь, ездит на работу на старом велосипеде – потому что доверяет системе. Но я не буду стоять и смотреть, как вы делаете из него козла отпущения, потому что вам нужно кого-то арестовать. Это не Круз ее сбил, Эд.
В ту же секунду, как прозвучали эти слова, шеф понимает, что сам не верит в то, будто Круз Де Сантис сбил Хоу. Кто-то другой это сделал и сбежал, видимо, за несколько минут до того, как Круз ее нашел.
– Я верну ему машину сегодня вечером, – обещает шеф.
– Спасибо, Эд, – говорит Джо, и они обмениваются рукопожатием.
Виви
Виви отдыхает в бархатном шезлонге, когда в зеленую дверь входит Марта со своим планшетом в руках.
– На странице в «Фейсбуке», посвященной вам, есть несколько замечательных постов, – говорит она. – Хотите взглянуть?
– Они там все замечательные? – спрашивает Виви.
Единственное, что она выяснила про «Фейсбук», – люди там считают нормальным писать то, что никогда в жизни не сказали бы человеку в лицо. В последние годы Виви стала сторонницей хороших манер в интернете: если не можешь сказать ничего приятного, просто продолжай скроллить!
– Ну, как сказать, – отвечает Марта.
Виви становится любопытно. Она берет из рук помощницы планшет.
Не стесняйтесь поделиться здесь своими мыслями и воспоминаниями о Вивиан Хоу. Мы призываем вас сохранять позитивный настрой. Родственники и близкие друзья Вивиан будут искать утешение в словах ее читателей. Спасибо.
Прошлой зимой мне диагностировали трижды положительную внутрипротоковую карциному второй степени, и я прошла восемнадцать сеансов химиотерапии в больнице им. М. Д. Андерсона в Хьюстоне. На каждый трехчасовой сеанс я приносила один из романов Вивиан Хоу. Медсестры всегда спрашивали, нравится ли мне книга, и это давало нам возможность обсудить что-то, помимо моего рака. Я всегда буду благодарна Вививан Хоу за то, что она была «со мной» в самые трудные минуты.
ВИВИАН ХОУ – КОРОЛЕВА! ПОКОЙСЯ С МИРОМ, ВИВИ!
Я даже не хочу читать «Золотую девочку», потому что, когда закончу, больше Виви у меня не будет, и тогда я окончательно пойму, что ее больше нет. Кто-нибудь чувствует то же самое?
Ответ: Я!
Ответ: И я! [смайлик с поднятыми ладонями]
– Пока все хорошо, – говорит Виви.
Всем привет! Я, конечно, очень грущу, что потеряла одного из своих любимых авторов, но также хотела бы внести предложение. Пожалуйста, может кто-нибудь еще раз просмотреть романы миссис Хоу и исправить ошибки? На с. 201, строчка 21, романа «Фотограф» стоит «Трумэн», а должно было быть «Дэвис». Кроме того, я была поражена, как корректор допустила, что произведения миссис Хоу испещрены интерробангами. Для тех, кто не знает, интерробанг – это не признанная официально комбинация вопросительных и восклицательных знаков. Как такое могло произойти??!!!??? (из моего примера вы видите, как странно это выглядит). Благодарю, мои соболезнования семье.
Ответ: Выглядит точно как моя реакция, когда кто-нибудь из детей стучит в дверь, когда мы с мужем занимаемся сексом (извините, не могла удержаться, решила, что Виви могла бы так пошутить).
– Это правда, – говорит Виви. – Я бы точно могла так пошутить.
Марта молчит.
Всем привет, я новенький в «Фейсбуке», буквально впервые им воспользовался. Не мог бы мне кто-нибудь подсказать, как связаться с семьей Виви? Даю слово, я не маньяк и не сталкер. Я учился с Виви в старших классах в Парме с 1983 по 1987 год. Мы встречались 11 месяцев. Я не видел ее с августа 87-го, но услышал от сестры моего друга, с которым мы раньше играли в группе, что она неожиданно скончалась, и хотел бы выразить семье свои соболезнования и поделиться воспоминаниями о ней. О том, что она писательница, и довольно известная, я тоже узнал недавно (я не особенно много читаю). Я залез на «Амазон» и увидел описание ее книги, которая выходит через месяц, и об этом тоже хотел бы поговорить с семьей. Поэтому, если кто-нибудь может мне помочь, я был бы благодарен. У меня нет страницы в «Фейсбуке» (я пишу с профиля своего коллеги), меня зовут Бретт Каспиан, я главный менеджер в отеле «Холидей Инн» возле Университета Теннесси в Ноксвилле. Можно позвонить на ресепшен и попросить меня. Сожалею о смерти Виви. Она была особенной девушкой.