– Твоя мама не сердилась насчет джипа? – спросил Лео. – Ты ведь сама заехала в пруд.
– И что?
– То, что другой родитель на ее месте заставил бы тебя осознать последствия собственного проступка.
– Я была расстроена из-за нашего разрыва, – пожимает плечами Марисса. – Она все понимает.
Лео и Марисса уже достаточно долго встречаются, чтобы он понял: Кендейс Лопрести из тех матерей, которые больше всего на свете хотят дружить со своими дочерьми. Она никогда не устанавливала никаких правил, в основном потому, что не могла бы следить за их выполнением; все время проводит в командировках. Она дает Мариссе и ее старшей сестре Алексис все, что они попросят, как только они об этом заикнутся. Новенький телефон и новенький джип взамен тех, которые Марисса уничтожила своими руками, – это для Кендейс способ сказать ей: «Я всегда на твоей стороне, детка».
Ничего никогда больше не будет нормально, но Лео пытается погрузиться в работу в гавани Боут Бэйзин, где его ждут клиенты, гольф-кар, рация. Он улыбается и ведет светскую беседу, как будто у него все шикарно; владельцы яхт видят перед собой веселого, дружелюбного нантакетца, который осенью едет учиться в Колорадо и жизнь которого ничто не омрачает. Каждый раз, засовывая в карман чаевые, Лео думает, что ему полагается «Оскар».
А потом однажды утром Марисса звонит ему на работу и говорит, что у Алексис есть новости. Кроссовки Виви, исчезнувшие таинственным образом, нашлись в магазине «Стоп энд Шоп», в мусорке в комнате для персонала. Сторож, который выносит мусор, обнаружил их, потому что иногда заглядывает в бак в поисках ценных вещей, которые кто-то мог выбросить, – никого это открытие не обрадовало. Он нашел кроссовки Виви и хотел забрать себе, пока не заметил на них пятна крови. Тогда сторож позвонил в полицию.
– Ужасно это говорить, но, кажется, Круза не ждет ничего хорошего, – говорит Марисса.
– Почему ты сразу думаешь про Круза? – спрашивает Лео. – В этом магазине и другие люди работают.
– Лео, – тянет Марисса, – ты же понимаешь.
Виви
Ей нужна Марта! Ей нужна Марта! Где Марта?
Виви подходит к зеленой двери, прикладывает к ней ухо и слышит отдаленное пение. Кажется, это… Fool in the Rain Led Zeppelin. Или Виви кажется? Это великая песня, которая заслуживает вечной жизни, но разве не хор должен петь псалмы и мадригалы?
Очень медленно Виви берется за ручку и поворачивает…
– Вивиан!
Внезапно Марта распахивает дверь с другой стороны, и Виви отлетает к книжным полкам. Хвост на голове Марты завязан новым шарфом лавандового оттенка – эдакий молодежный стиль пятидесятых.
– Что я говорила вам насчет этой двери, Вививан?
– Я не должна ее открывать.
– Я могу отобрать у вас неделю наблюдательного периода.
– Нет, пожалуйста! Извините! Вы сказали, что будете приходить, когда я буду в вас нуждаться, и вот вы мне понадобились. Мне необходимо, чтобы вы сказали, что меня сбил не Круз. Я бы простила ему, я простила бы этому мальчику все что угодно. Но, боюсь, мир ему этого не простит: не простят закон, судья, полиция Нантакета, мои дети. Пожалуйста, Марта, скажите, что это был не он.
– Кажется, вы не очень хорошо поняли здешние правила, – ворчит Марта. – Я не могу вам сказать, кто вас сбил, а кто – нет.
– Потому что не знаете или не хотите мне говорить?
– О, Вивиан, здесь, наверху, действуют те же правила, что и внизу.
«Это не совсем правда», – думает Виви.
Марта качает головой, и ее шарф колышется, как занавеска от легкого ветерка.
– До некоторых вещей вам нужно дойти самостоятельно.
Шеф
Диксон снова приносит плохие новости. Сторож «Стоп энд Шоп» нашел кроссовки со следами крови в мусорке, в комнате для персонала, и позвонил в полицию. Диксон сам поехал их забрать, и они точно совпали с описанием кроссовок Виви.
– Да что ж это такое, а? – восклицает шеф, потому что первым делом думает о Крузе Де Сантисе.
– Это хорошая новость, – заверяет Диксон. – Они пропали, а теперь нашлись. И знаете, парень Де Сантиса ведь работает в «Стоп энд Шоп».
– Сторож и одежду нашел?
– Нет, только кроссовки.
Только кроссовки. Бессмыслица какая-то. С точки зрения криминалистов, ценна как раз одежда – майка и шорты, – на которой могли остаться частицы краски. Ни один контакт не проходит бесследно.
– Вызвать парня Де Сантиса? – спрашивает Диксон.
– Пока нет, – отвечает шеф. – Мне надо подумать.
Шеф просит Диксона отправить кроссовки Лайзе Хитт на Кейп-Код. Ему, наверное, надо запросить детектива из управления штата по расследованию убийств, лучше всего – Грека, но он хочет подождать. Грек – занятой человек, а криминалисты пока не нашли ничего, что указывало бы на кого-нибудь из подозреваемых.
Круз Де Сантис – умный парень, слишком умный, чтобы химичить с уликами, слишком умный, чтобы выбрасывать окровавленные кроссовки в мусорку у себя на работе. Так ведь? Шефу надо с ним поговорить.
Сейчас одиннадцать часов утра. Звонок в «Стоп энд Шоп» подтверждает, что Круз сегодня на работе. Шеф договаривается о том, чтобы парню дали перерыв, потому что он может помочь с расследованием.
Эд дожидается Круза у служебного входа. Когда тот выходит из магазина, кажется… уставшим, больным, травмированным.
– Круз.
– Я уже слышал, – обрывает Де Сантис. – Я здесь работаю, шеф Кейпнэш.
– Конечно, – говорит Эд. – Пойдем прокатимся.
У них только полчаса, поэтому далеко им не уехать. Шеф делает маленький круг, потом – большой. Машин много; все либо разговаривают за рулем по телефону, либо пишут сообщения. Удивительно, что здесь каждый день не сбивают кого-нибудь насмерть.
– Я знаю, что Дональд нашел кроссовки в мусоре, – говорит Круз. – Я их туда не клал. Откуда у меня могли взяться кроссовки Виви?
– Они пропали из больницы, – поясняет шеф. – Мы потеряли их на полпути между больницей и участком. Одежду так и не нашли.
– Проверьте мою машину, проверьте дом – этой одежды у меня нет. Я не трогал ее, в глаза не видел, понятия не имею, где она. Откуда мне знать?
– Успокойся, сынок, – просит Эд.
– Меня вызвали с работы, чтобы покататься в машине шефа полицейского управления. Вы бы были спокойны на моем месте?
– Нет.
– Это не я сбил Виви, – говорит Круз, и снова что-то в интонации, тембре его голоса заставляет шефа ему верить. – Я нашел ее. Это не преступление.
Эд сворачивает налево с Полпис-роуд на Мономой. Последнее убийство произошло на Нантакете три года назад. Тело подружки невесты – роскошная свадьба в огромном доме под названием «Саммерленд» на берегу – всплыло в гавани. Все списали на несчастный случай, но у шефа по-прежнему неспокойно на душе, и он знает, что Грек тоже до сих пор не угомонился. Если Эд сейчас позвонит Греку, тот примчится расследовать этот случай – наверное. Или может посчитать это гиблым делом, или подумает, что вот же она, разгадка, находится рядом с шефом, на переднем сиденье.
– Ты мне солгал, Круз.
Парень молчит.
– Ты сказал, что ехал к Хоу от своего дома. Но это не так.
– Это не так.
Так, уже что-то.
– Откуда ты ехал?
– С Хупер-Фарм.
– Что ты делал на Хупер-Фарм?
– Это имеет значение?
– Иначе я не стал бы тебя спрашивать.
– Я встречался кое с кем.
– С девушкой?
– С Питером Бриджманом.
«Бриджман?» – думает шеф.
– Это сын Зака и Памелы?
– Да, мы учились в одном классе. Он только что выпустился. Мне надо было с ним поговорить.
– В семь утра? Что же было такое срочное?
– Кое-что.
– Сынок.
– Это обычная подростковая история, шеф, понятно? Но вы ведь хотите знать, откуда я ехал.
– Почему ты мне раньше не сказал?
– Не хотел поднимать эту историю.
– Ты ведь понимаешь, что женщина мертва, и, нравится тебе это или нет, ты участвуешь в расследовании и обязан был рассказать мне правду в любом случае.
Эд включает свой начальственный полицейский голос на полную громкость и замечает, бросив взгляд в зеркало заднего вида, что парень нервничает.
– Да, – признает Круз. – Но об этом я не хочу говорить. Это не имеет никакого отношения ни к чему.
– Но вот только ты был расстроен? Отвлекся от дороги? Ты проехал на красный и понесся дальше по Серфсайд. Офицер Фалько едва не остановил тебя. А несколько минут спустя поступил звонок насчет миссис Хоу. Теперь видишь, почему не стоило мне лгать?
– Да, я проехал на красный и превысил скорость, – говорит Круз. – Я был расстроен и отвлекся от дороги. Но это не я сбил Виви. Я увидел ее. Она лежала на земле, у нее кровь текла изо рта, нога была рассечена. Кто-то сбил ее и бросил на дороге, шеф, и я остановился и позвонил «девять-один-один». Эта женщина была мне как мать!
Судя по голосу, Круз вот-вот расплачется, но вдруг, как будто переключили передачу, он начинает злиться.
– Почему бы вам просто не арестовать меня за убийство? Все на острове уже уверены, что это я: друзья, коллеги, мое так называемое сообщество. Я ведь черный, так что наверняка преступник, верно?
«Не выдавай беспокойства, – говорит себе шеф. – Парень имеет право злиться».
– Я не собираюсь тебя арестовывать, – успокаивает он. – Но ты наша единственная зацепка, и, возможно, если я раскручу до конца то, что с тобой произошло в то утро, это приведет меня к кому-то еще.
Шеф сворачивает на маленькую парковку у пляжа Мономой. Отсюда тропинка ведет к воде. Здесь людно только ранним утром и ранним вечером, когда плавают на каяках.
– До появления кроссовок я, может быть, и купился бы на гипотезу о том, что миссис Хоу сбил какой-нибудь турист, парень или даже взрослый, испугался и слинял. Но то, что кроссовки оказались в магазине, где ты работаешь, заставляет посмотреть на все в новом свете. Я знаю, что не ты ее сбил, ясно? Но кто-то на острове хочет, чтобы мы так думали.
– Меня подставили, – утверждает Круз. – Прямо как в кино.