– Кто мог это сделать? Ты знаешь этого Дональда?
– Нет. Я работаю только днем и знаком только с дневным сторожем, Джастином. Он… необычный, но нормальный парень.
Шеф возвращается к магазину.
– О чем ты хотел поговорить с Питером Бриджманом?
Круз качает головой.
– Если не скажешь сам, я спрошу у Питера.
Круз выдыхает, и у него раздуваются ноздри.
– В пятницу он сделал снимок на той вечеринке на пляже Фортис Поул и отправил мне посреди ночи. Я проснулся, увидел фото, позвонил ему, но он не ответил, так что я поехал к нему домой.
– Он оказался дома?
– Его машины не было, но я решил, что Питер мог бросить ее у пляжа и доехать с кем-то, ведь он пил на вечеринке. У него отдельный вход, Питер живет над гаражом своих родителей, поэтому я поднялся по внешней лестнице и долго стучал. Он не ответил, и я ушел. Решил, что его либо нет дома, либо он меня избегает.
– Тебя кто-то видел?
– Нет. Не знаю. Его родители не выходили, по крайней мере.
– То есть от дома Бриджманов ты сразу поехал к Хоу?
– Да.
– Почему?
Круз в отчаянии смотрит на шефа.
– Лео – мой друг. Я хотел с ним поговорить.
– Ты из-за этой фотографии туда поехал?
– Да. Я знал, что Лео тоже получил фотографию, и хотел с ним об этом поговорить. К тому же мы поссорились…
– Он тогда еще тебя ударил? И поставил тебе фингал?
– Видите? Вам уже все известно.
– Не возражаешь, если я спрошу, что было на том снимке?
– Возражаю, – отрезает Круз. Они уже подъехали к магазину. – Я могу идти?
Шеф еще побеседует с ночным сторожем Дональдом и с парнем Бриджманов.
– Да, – говорит он. – Можешь идти.
Эми
Она приходит домой с работы с бутылкой каберне «Клифф Леде» – одним из любимых вин Джея Пи, когда он хочет шикануть, – и маринованными в бурбоне стейками с нантакетского мясного и рыбного рынка. Для местной кукурузы пока еще рано, но это отличная возможность опробовать новый рецепт теплого картофельного салата, который Эми вычитала в кулинарной колонке «Нью-Йорк Таймс».
Джей Пи сидит в спальне, включив кондиционер на полную мощность (небольшая деталь: если бы Эми сидела одна в спальне, врубив кондиционер на всю катушку, он выключил бы его со словами: «Эта штука жрет деньги»).
– Привет, – говорит она.
Эми не ожидала его здесь увидеть: кажется, Джей Пи говорил, что вернется домой около восьми.
Он резко оборачивается, словно она застала его за каким-то недостойным занятием. И действительно, на кровати перед ним лежит картонная коробка с фотографиями: Виви, он и Виви вместе, дети, когда они были маленькими. Эми отвлекается на снимки и не сразу замечает, что Джей Пи плачет.
Она выходит из спальни, закрыв за собой дверь, и идет на кухню, чтобы прийти в себя. Вино, ей нужно выпить вина. «Клифф Леде» – слишком роскошное, но Эми находит полбутылки розового со вчерашнего вечера. Она наливает себе бокал и отпивает глоток. «Это была не порнография», – думает она, а ей известно множество женщин, застававших мужей или партнеров за этим. Но, наверное, ее вариант даже хуже: все эти фото Виви, наслаивающиеся одно на другое. Как будто сцена из ночного кошмара.
Вивиан мертва, напоминает себе Эми. Она никогда не вернется, так что больше ей не соперница. Джей Пи может вздыхать по ней сколько хочет. Как сказала Лорна, он имеет право скорбеть. «Родная, они были женаты шестнадцать лет. Она мать его детей».
Может ли Эми найти в себе силы оказать ему сейчас поддержку? Да, конечно.
С бокалом в руках она снова входит в спальню и осторожно кладет руку на спину Джея Пи:
– Как ты?
Он качает головой.
– Не могу поверить, что она умерла. Просто в голове не укладывается.
Джей Пи держит фотографию Виви с красной розой в зубах. Эми хочется вырвать снимок у него из рук и разорвать пополам.
Но она не будет культивировать в себе ревность. Лучше ее отпустить.
– Она была такая красивая, – говорит Эми. – Такая… живая.
Джей Пи улыбается, глядя снизу вверх, благодарный за комплимент в адрес его бывшей жены. Эми садится на противоположный угол кровати и просматривает фотографии. Где он их прятал? Она думала, что обшарила каждый уголок этого дома. Это сокровищница с кадрами из жизни Джея Пи до появления Эми: супруги перед рождественской елкой в Рокфеллер-центре; Виви падает лицом вперед, катаясь на коньках; Виви отпила горячий шоколад, и на носу у нее осталась капля взбитых сливок. Здесь есть и свадебные фотографии – у Виви было платье из белоснежного сатина с оголенными плечами, зауженной талией и пышной юбкой в три четверти длины, подбитой тюлем. Такие платья не в стиле Эми, но Виви, естественно, выглядела сногсшибательно со своей симпатичной короткой стрижкой и эффектной красной помадой. Саванна, подружка невесты, пришла в безвкусном платье в цветочек. Видимо, это было до того, как она переключилась на нейтральные тона, а может, именно тот наряд стал причиной такой перемены. Снимки из путешествий: пустынный пляж, забегаловка в каком-то богом забытом пыльном городишке, горнолыжный спуск, Биг-Бен, Колизей, Сиднейский оперный театр, Виви на фоне какого-то вида, то ли Торонто, то ли Сиэттл – Эми не решается спросить. Фото с новорожденными детьми: Виви в нантакетской больнице с Уиллой, потом – с Карсон, а старшая дочь стоит рядом с хмурым видом. Рождественские фотографии (один из младенцев лежит под елкой, завернутый как подарок) и снимки с Дня благодарения (Виви, Джей Пи, двое детей, Саванна, Люсинда и Пенни Роузен). Кадры нантакетского лета: пикники на пляже, морской окунь на крючке; Виви лежит поперек носа принадлежавшей Люсинде яхты «Арабеска»; Джей Пи и Виви за ужином в «Гэлли»; Виви в пляжном шезлонге, укутанная в одеяло, во дворе дома Люсинды смотрит фейерверк в честь Дня независимости.
С каждой фотографией сердце Эми все больше тает; она никогда раньше не видела жизни семьи, которую разрушила своим появлением.
Вот это да. Такое надо переварить, как говорится.
Конечно, здесь нет фотографий того, как Виви смотрела на Джея Пи свысока, или пренебрегала им, или была слишком занята, чтобы как следует заниматься своим браком. Как нет снимков их ссоры, когда Виви швырнула стакан о плиточный пол и разбудила детей. Их союз развалился не просто так, и, хотя все думают, что причиной тому стала Эми Ван Пелт, супруги были несчастливы еще задолго до того, как она переступила порог винного магазина. Эми обеспокоена. Теперь, когда Виви мертва, эту историю можно рассказывать по-другому. Вивиан Хоу теперь можно вспоминать как святую, которую обидел Джей Пи, павший жертвой соблазнительницы Эми. Она решает сыграть в адвоката дьявола и посмотреть, что из этого выйдет.
– Вы кажетесь такими счастливыми на этой фотографии, – замечает Эми, беря в руки снимок Виви и Джея Пи с крестин Карсон. Они стоят у алтаря с маниакально возбужденными лицами, держа младенца между собой.
– У Карсон были колики, – говорит Джей Пи. – Мы с ней ни одной ночи нормально не спали. На этом фото два изможденных человека.
– Вам нельзя было разводиться, – откровенно признается Эми. – Я могла бы тихо испариться, чтобы вы двое попробовали все исправить.
– Виви не хотела ничего исправлять, – отвечает Джей Пи. – Она сдалась.
– Ну, в ее защиту надо сказать, что ты ей изменил.
– Да, но…
– «Да, но» что? – Эми сглатывает твердый, как камень, ком в горле. – Да, но это было не всерьез? Да, но это было ошибкой? Я была ошибкой? Я была просто стратегическим ходом в твоей шахматной игре?
Сейчас она понимает, что эти мысли десять лет таились в болотистых глубинах ее подсознания.
– Пожалуйста, Эми, – молит Джей Пи.
– Что «пожалуйста»? – спрашивает она. – «Пожалуйста, не утрируй. – Ей хочется, чтобы он произнес эти слова. – Мы по-настоящему любим друг друга, у нас крепкие отношения, мы встречаемся уже десять лет, три года из которых живем вместе не потому, что все это время мне просто нужно было чувствовать рядом теплое тело».
– Пожалуйста, можно мы не будем об этом сейчас говорить? Наверное, нам стоит в какой-то момент все обсудить, но не сегодня. Я без сил.
От этих слов Эми замирает. Им нужно поговорить в какой-то момент? Что это значит? Она думает о коробочке с кольцом в ящике комода. Может, разговор все-таки закончится предложением? Но почему-то ей так не кажется.
– Я купила бутылку «Клифф Леде», – говорит Эми. – И стейки. Я давно хотела попробовать один рецепт картофельного салата с соусом из бекона…
– Я сегодня ужинаю не дома, – заявляет Джей Пи.
– Что? – Она делает большой глоток вина из бокала, но оно оказывает не больше эффекта, чем какая-нибудь розовая вода. – Где ты будешь ужинать?
– На Юнион-стрит. У Саванны. Она предложила вместе поужинать, когда подвозила меня домой с поминок, и сегодня мы оба свободны. Извини, я должен был сказать тебе утром.
Эми знает: ей следует игнорировать первую мысль, что приходит в голову. Она улыбается.
– Без проблем. Стейки могут подождать. Я, наверное, позвоню Лорне и спрошу, не хочет ли она поесть в «Гэзлайт».
– Хорошая идея, – говорит Джей Пи и добавляет: – Спасибо за понимание, я очень его ценю. Это все, наверное, для тебя нелегко.
Эми рыдает в душе во дворе горячими некрасивыми слезами, подавляя завывания роскошными белыми полотенцами из турецкого хлопка от «Серена и Лили», на покупке которых настоял Джей Пи. Бокал «Клифф Леде» стоит на полке для переодевания: стейки могут подождать, а это прекрасное каберне – нет, – и, едва закрыв кран, она с жадностью пьет вино. Эми не может дать определение своей боли. Что ранит ее сильнее всего? Джей Пи идет на ужин к Саванне, и там они вдвоем будут говорить о Виви – делиться воспоминаниями, которые не имеют никакого отношения к Эми. На два или три часа, которые он проведет на Юнион-стрит (в «Энтреню», доме настолько божественном, что одно это уже заслуживает зависти), она будет вычеркнута из его жизни. Еще одна боль – это крайняя степень отчаяния и сожаления, которое Джей Пи изливал на те фотографии. И его заявление, что нужно поговорить, внушает тревогу, если не сказать больше.