– Но ты могла бы просто посмотреть на телефоне.
– Надо знать пароль. А я не знаю.
– У него на телефоне стоит пароль?
– У всех на телефоне стоит пароль, Уилла.
– У меня – нет. У Рипа – тоже. Мы все время берем телефоны друг друга.
– Ну, вы ребята странные.
Уилла расслабляется. По крайней мере, такая Памела ей знакома. Уилла знала, что у них с Рипом удивительно близкие отношения. И спасибо за напоминание, она этим гордится.
– Ты что-то еще замечала? – спрашивает она.
– Он счастлив, – говорит Памела, и ее глаза снова наполняются слезами. – И это исключает всякие сомнения. Он насвистывает. Он поет.
– Может, это вызвано чем-то другим? – предполагает Уилла.
– У него бессонница, из-за которой он уезжает из дома каждый раз, как я засну. И тем не менее за последние годы я никогда не видела его таким счастливым.
Уилла должна признать, что в таком уравнении может быть только одно неизвестное.
– Что собираешься делать? – спрашивает она.
– Я намерена выяснить, кто она, – отвечает Памела.
Уилла заинтригована, и ей тяжело, что не с кем поделиться новостью. Рипу говорить нельзя. Он каждый день работает с Памелой, и, если ему доверяют секреты, обычно нем как могила, но сестра – его слабость. Он сломается, и Уиллу заклеймят как человека, которому нельзя доверять.
Ей не хватает матери. Будь мама жива, Уилла рассказала бы ей.
Может, довериться Карсон? Сестры сблизились после смерти Виви. По просьбе Уиллы Карсон время от времени пишет ей, а еще старшая позвала младшую поужинать в «Уи Бит» как-нибудь, когда у нее будет выходной. Но Карсон недолюбливает Бонэмов, считает их холодными и высокомерными, и, если Уилла скажет, что Памела подозревает Зака в измене, сестра только закатит глаза: «Ну и что теперь?»
Уилла могла бы рассказать Саванне, но та уже и так столько всего делает, пытаясь уладить финансовые дела Виви. Уилла предложила взять на себя администрирование страницы в память о Вивиан Хоу на «Фейсбуке», и Саванна согласилась, кажется, даже с облегчением.
– Прочитай сообщение человека по имени Бретт Каспиан, хорошо? – попросила она. – Он утверждает, что они с твоей мамой встречались в школе.
– Мама ни с кем в школе не встречалась.
– Уилли, просто прочитай, ладно?
С момента последнего посещения на странице появилось больше двухсот новых сообщений. Уилла начинает прокручивать комментарии – столько любви, столько разбитых сердец. Одна женщина по имени Эден Ф. из Ниагары, штат Нью-Йорк, пишет, что все время плачет и лично звонила в полицию Нантакета, чтобы потребовать правосудия.
Это, кажется, уже чересчур. Но Виви возбуждала в людях такое поклонение. Она делилась неприглаженными эпизодами из своей жизни: снимала видео на кухне, когда в раковине громоздилась грязная посуда, или в коридоре, когда у лестницы валялась куча вещей, – и читатели ценили эти детали. «У нас всех есть грязная посуда, нестираное белье, неразобранные вещи у лестницы, даже у нашей любимой писательницы». У читателей Виви создавалось ощущение, что они знали ее лично. Конечно, все расстроены.
Уилла думала, что сообщение Бретта Каспиана будет иголкой в стоге сена, но нет, потребовалось пролистать всего лишь несколько постов, и вот оно, отправлено сегодня утром.
Надеюсь, это прочитает кто-нибудь из родственников Виви. Мне удалось благодаря нескольким звонкам в издательство получить один из первых экземпляров «Золотой девочки». В школе я написал песню, на которую меня вдохновила Виви, она называлась «Золотая девочка». Мы встречались с сентября 1986-го по август 1987-го. Прочитав книгу, я увидел, что совпадают не только названия. Это наша история. Я рискну и оставлю здесь свой номер телефона в надежде, что кто-нибудь из членов семьи мне перезвонит и мы сможем подробнее это обсудить. Спасибо. Бретт Каспиан.
Уилла дважды перечитывает сообщение. Бретт Каспиан написал песню под названием «Золотая девочка», на которую его вдохновила Виви? Мать рассказала их историю в своем новом романе? Уилла осилила только две книги своей матери из тринадцати (она предпочитает нон-фикшн, особенно биографии), но это уже на две больше, чем читали Карсон и Лео. Уилла знает примерный сюжет «Золотой девочки», там идет речь о школьном романе и песне под названием «Золотая девочка», но она думала, что все это – выдумка.
Уилла пытается погуглить «Бретт Каспиан» и «Золотая девочка». Вылезает только реклама нового романа, а все остальные совпадения – про ситком о старушках.
Виви никогда не говорила, что встречалась с кем-то в школе. Она много училась, и у нее были две хорошие подруги, Стефани и Джина, о которых мать иногда упоминала, но, насколько Уилла знала, не поддерживала с ними связи.
«Ты какой-то мошенник, Бретт Каспиан», – думает Уилла.
И все-таки.
Она записывает его номер, потому что: а вдруг он не мошенник и может приоткрыть дверь в ту часть жизнь матери, о которой Уилле ничего не известно? Что, если она узнает секрет, который Виви хранила до самой смерти? Такое легко могло бы произойти в одном из маминых романов. Грань между реальностью и художественным вымыслом и впрямь размывается.
Даже набрать номер уже кажется чем-то противозаконным. Уилла напоминает себе, что Саванна попросила ее обратить внимание на сообщение этого человека и что она просто выполняет обязанности администратора страницы памяти Вивиан Хоу.
Бретт не подходит к телефону, на автоответчике стандартное сообщение. Она оставляет голосовое послание: «Меня зовут Уилла Бонэм, я дочь Вивиан Хоу. Я прочитала ваш пост на “Фейсбуке” и перезваниваю по вашей просьбе».
Она вешает трубку, и не проходит и двух секунд, как у нее оживает телефон – на экране высвечивается номер Бретта Каспиана.
Господи. Уилла смотрит на телефон, держа его в одной руке, а вторую положив на живот.
– Да?
– Здравствуйте, это Бретт Каспиан. Вы звонили?
– Да, – говорит Уилла. Она решает, что голос у него приятный, сильный, с хрипотцой. – Меня зовут Уилла. Я дочь Вивиан Хоу.
– Ох, – произносит Бретт и со свистящим звуком выдыхает. – Не могу поверить. Я… ну, во-первых, мои соболезнования.
– Спасибо, – отвечает Уилла, пусть все это и странно, но так принято говорить.
– Так вот… Не знаю даже, с чего начать. Мы с Виви вместе учились в школе.
– В какой школе? – спрашивает Уилла.
Он колеблется.
– Э-э-э… в Парме, Огайо. Вы же знаете, что ваша мама там выросла?
– Знаю, знаю, – смеется Уилла. – Я просто хотела убедиться, что вы тоже это знаете. Мама никогда не рассказывала про своего школьного бойфренда. Она говорила, что была ботаном.
– Это правда. – У Бретта вырывается смешок. – Самый красивый ботан на земле, не высовывала носа из книжек и постоянно тянула руку на уроке.
– И вы встречались?
– Да, в последнем классе. В год, когда умер ее отец.
«Ладно, – думает Уилла, – он не врет».
У нее начинает покалывать в ногах, и внезапно она чувствует, что ей надо в туалет.
– Извините, просто она мне про вас не рассказывала.
«Интересно почему?» – гадает Уилла. Может, мать не хотела, чтобы Джей Пи ревновал? Или была какая-то другая причина?
– Под конец все очень запуталось, и мы тяжело расстались. Она уехала в Дьюк, я – в Лос-Анджелес, и мы больше ни разу не виделись. Я сейчас живу в Ноксвилле, Теннесси. Я менеджер в отеле, иногда играю на гитаре, но не люблю всего этого – «Фейсбук», соцсети, – поэтому не поддерживаю отношений ни с кем из родного города, кроме ребят из моей старой группы. Они до сих пор сильно обижены на Виви; почему – позже вам расскажу, и мы никогда о ней не говорим. И только на прошлой неделе один из них, Рой, сказал, как слышал от сестры, что Виви умерла, что она была писательницей. Я посмотрел в интернете и увидел, что последняя ее книга называется «Золотая девочка», как моя песня.
– Ваша песня?
– Я написал ее в школе для Виви. Только вчера закончил читать книгу, и – вау – очень многое в ней основано на том, что на самом деле с нами произошло.
– Я еще не читала, – признается Уилла.
– Я хотел бы с вами об этом поговорить.
«А мы что делаем?» – думает она.
– У меня накопился отпуск, и я подумал, что могу приехать через неделю. Остановлюсь в «Холидей Инн» в Хайаннис, а потом сяду на паром, чтобы встретиться с вами.
– Вы хотите приехать сюда? – спрашивает Уилла. – На Нантакет?
– У меня есть фотографии нас с вашей мамой, – говорит Бретт. – Достал из старого чемодана, и… мы там такие молодые. Я бы хотел вам показать.
Уилла не знает, что ответить этому парню. С ним вроде все в порядке, и, может, он действительно встречался с Виви в Парме, Огайо. Мама почти никогда не говорила об этом периоде своей жизни. Как будто ее собственная история началась в первую неделю в Дьюке, когда она познакомилась с Саванной. Все, что было до этого, описано очень размыто – пунктирные линии, ни цвета, ни деталей.
– У меня есть свободный дом на Нантакете, если захотите устроить себе настоящий отпуск и осмотреть остров получше, – говорит Уилла и мгновенно обрывает себя, пытаясь представить реакцию Рипа, когда муж узнает, что она пригласила какого-то левого незнакомца со страницы Виви в «Фейсбуке» пожить в их доме на Квакер-роуд.
– Да нет, мне будет хорошо в «Холидей Инн», – заверяет Бретт. – Я привык. Давайте через две недели?
– Хорошо, – отвечает Уилла и испытывает странное возбуждение. Она может заполучить частицу Виви, о существовании которой и не подозревала. – Звучит отлично. Держите меня в курсе, я подъеду встретить вас у парома.
– Договорились. Спасибо, что позвонили, Уилла. Для меня будет большой честью с вами познакомиться. Дочь Виви. В «Википедии» написано, что у нее трое детей.
– Да, у меня есть брат и сестра.
– Помню, она говорила, что хочет пятерых детей. И собиралась назвать их в честь своих любимых авторов. – Бретт замолкает. – Вам дали имя в честь какой-то писательницы?