Она летела с Нантакета в Бостон авиакомпанией «Кейп Эйр» на девятиместном «кукурузнике». Зак Бриджман летел тем же рейсом. Когда Карсон увидела его в терминале, помахала ему, а он с улыбкой помахал в ответ. Она задумалась, стоит ли подойти поздороваться, или можно продолжать сидеть и слушать музыку. Бриджманы – Зак, Памела, Питер – теперь считались ее родичами со стороны Уиллы. Зак был для нее кем-то вроде далекого дяди или какого-нибудь четвероюродного брата.
Она решила, что ей повезло, когда досталось место за креслом Зака, потому что так не пришлось бы с ним разговаривать. Садясь в самолет, они обсудили единственную доступную им тему – куда каждый из них направлялся. Зак собирался на конференцию диспетчеров в бостонском отеле «Харбор» («Вот оно как, – сказала Карсон, искренне впечатлившись. – Звучит роскошно»). Карсон рассказала Заку, что будет ходить на курсы барменов и остановится в доме Саванны на Марльборо-стрит («Надо было все-таки поработать в какой-то момент барменом, – заметил Зак. – Я упустил такую возможность»). В тот момент Карсон вспомнила, что он дружелюбный и приятный человек. Сама она держалась от Памелы подальше, потому что та часто была раздражена и враждебно настроена. Она вполне могла бы сказать Карсон, что ей следует вернуться в колледж, получить диплом и добиться чего-то в жизни.
Самолет попал в зону турбулентности где-то к югу от Бостона – кажется, недалеко от Плимута. Карсон всегда старалась отмечать какие-то видимые объекты внизу на земле, чтобы наблюдать, как быстро они движутся, но, перед тем как налетел порыв ветра, успела заметить только, что они летят где-то над трассой номер три. Самолет мотало из стороны в сторону, а дождь барабанил по окнам, точно мелкий гравий. Они оказались в «ватном шарике» – из окна Карсон было видно только плотную темную тучу. Женщина, сидевшая за креслом пилота, потянулась за мешком. Карсон же сохраняла спокойствие. Ее происходящее даже забавляло: как на американских горках.
Естественно, самолет вынырнул из облаков в полосу ясного неба, и внизу снова стало видно землю. Вдалеке Карсон заметила линию небоскребов Бостона. Все расслабились.
Пилот повернул на запад, и они полетели над водой.
Карсон рывком очнулась ото сна, когда самолет сильно тряхнуло, – ей показалось, что они уже приземлились, но нет, по-прежнему были в воздухе, в очередном «ватном шарике». Такой турбулентности она раньше никогда не испытывала. Казалось, будто самолет – это стаканчик с игровыми кубиками, который трясет рука Господа. У Карсон улетела вперед сумка, мужчина слева потерял свои папки с документами, а женщину на переднем сиденье снова вырвало. Самолет накренился и нырнул вниз. Раскачиваясь, они отвесно падали вниз; Карсон видела, что пилот сражается со штурвалом, чтобы выправить нос.
Самолет падал. Они вот-вот умрут. Она потянулась вперед и почти инстинктивно схватила Зака за руку.
– Всё в порядке, – заверил тот. – Он нас вытащит. И если увижу, что дело совсем плохо, то помогу. Я смогу посадить такой самолет.
Карсон это успокоило лишь отчасти. Она наклонила голову вперед, к спинке кресла Зака, и позволила себе излить поток ругательств. Карсон подумала о матери, об отце, о брате и своей бедной сестре, у которой только что случился второй выкидыш. Они бы никогда не пережили ее гибели. Но то была только часть треволнений Карсон. Главный ее страх заключался в том, что она еще так молода и никогда не сможет сделать все то, что собиралась: три недели жить одной в большом городе, есть в «Пэммис», получить сертификат бармена, чтобы следующим летом стать в «Ойстеркэтчере» боссом. Карсон мечтала как-нибудь поехать в Лондон на Рождество, пересечь Таиланд на мопеде и увидеть, как Серена Уильямс выступает на Открытом чемпионате Австралии по теннису. Мечтала заработать денег, купить маленький катер и ездить в Котью, когда захочется. Ей только что исполнился двадцать один год, и у нее впереди была целая жизнь алкоголя, который теперь можно покупать легально. Она хотела влюбиться. Ее совершенно не привлекала возможность выйти замуж, завести детей и каждое Рождество рассылать открытки с именами своих домашних курсивом, но нравилась думать, что когда-нибудь появится мужчина, который станет ей одновременно и другом, и любовником. Пока все ее мужчины были либо тем, либо другим.
Самолет так сильно занесло влево, что Карсон испугалась: вдруг они сейчас перевернутся.
– Мы зацепили край воронкообразного облака, – сообщил Зак.
– Это что, торнадо? – спросила Карсон. Она чувствовала, насколько неустойчив воздух вокруг них. Карсон так сильно вцепилась в пальцы Зака, что боялась их сломать, и в то же время не могла отпустить его руку. Обручальное кольцо из темного металла врезалось ей в кожу.
Человек, который потерял папки, начал молиться по-испански.
– Помоги нам, – попросила Карсон. – Сможешь?
Самолет грохотал, как грузовик на ухабистой дороге, и не только подпрыгивал вверх-вниз, но и раскачивался из стороны в сторону. Женщина впереди плакала. Пилот нажимал на кнопки и двигал рукоятки; Карсон видела, что у него шевелятся губы. Он разговаривал с диспетчерским пунктом в Бостоне.
– Мне кажется, у него все под контролем, – сказал Зак, и в этот момент самолет рухнул вниз, и все выпрыгнули из своих кресел. Карсон задела потолок головой. Она тоже начала плакать и молиться. Уже видела, как погибает в охваченных пламенем останках самолета или тонет, если судно упадет в океан. «Пожалуйста, Господи, пусть это закончится. Я вернусь в колледж, буду учиться, приносить пользу обществу, стану хорошим человеком, начну получать награды за гражданскую активность».
Внезапно перед ними появилась посадочная полоса, и самолет, все еще раскачиваясь, устремился прямо к ней. Они снизились. Они сейчас сядут.
– У него все под контролем, – повторил Зак, и самолет плавно коснулся земли.
Карсон отпустила руку Зака. Каждый ее мускул был так сильно напряжен, что она не сразу почувствовала, как по телу разлилось облегчение. И только потом хорошая энергия заструилась по венам с такой силой, что немного закружилась голова. Напряжение ушло из шеи. Она осталась жива. Они ехали по посадочной полосе к воротам. Сейчас она встанет на твердую землю; снова сможет вернуться к своим планам. Но не подумайте – Карсон уже не та. Отныне она ничто не будет принимать как должное.
Пилот снял наушники.
– Извините за тряску, – сказал он.
– Извините за тряску? – прошептала Карсон Заку.
Когда они поднимались по лестнице к терминалу, он сказал:
– Не знаю, как ты, но мне нужно выпить.
– Я только за, – отозвалась Карсон.
– Я бы предложил пойти в «Лигал», но там сейчас полно народа. Во сколько у тебя занятие?
– Курс начинается завтра. Сегодня я свободна.
– Пойдем выпьем ко мне в отель, – предложил Зак. – Я угощаю.
Карсон собиралась было отказаться. Ей хотелось поскорее доехать до дома Саванны; в Бэк-Бэе имелись десятки баров, куда она могла наведаться сама. Но она вспомнила о своей клятве быть добропорядочной гражданкой. Что с ней стало бы, если бы не поддержка Зака?
– Звучит отлично, – сказала Карсон.
Они доехали на «Убере» до отеля «Бостон Харбор», где Карсон бывала однажды в детстве (Виви произносила речь на приеме, и Саванна привела дочь послушать. Карсон помнила ротонду, неброскую элегантность фойе, огромную композицию из цветов на круглом столе и симпатичное мыло в дамской комнате. В тот день Карсон впервые поняла, что ее мать знаменита: в зале было столько людей, и все ей аплодировали).
Зак сказал, что хочет зарегистрироваться и отнести чемодан в номер. Он предложил Карсон оставить свой багаж на стойке и пойти найти им свободные места в баре. В «Роус Уорф» повсюду были темное полированное дерево и замысловатая лепнина, а еще ряд низких столиков с плюшевыми креслами и уютными полукруглыми диванами. Зал светился золотистыми огнями и казался идеальным местом, чтобы провести сумрачный осенний день. Карсон села на диван в углу, и официант в черном предложил ей меню.
Она думала о том, сумеет ли когда-нибудь работать в подобном месте. В этом баре, казалось, происходили настоящие события: заключались деловые сделки, начинались любовные романы. Цены были близки к ошеломительно высоким, но Зак сказал, что угощает, поэтому Карсон заказала бокал «Вдовы Клико».
В этот момент появился Зак.
– Принесите сразу бутылку, – велел он.
Официант принес закуски, настолько красивые, что их даже жалко было есть, охлажденную бутылку, ведерко со льдом и два вытянутых бокала. Карсон наблюдала за его изящными движениями, у него как будто было четыре руки. Когда хлопнула пробка, по телу пробежал холодок. Она осталась жива и теперь могла наслаждаться приятным звуком вылетающей из бутылки шампанского пробки.
Карсон и Зак подняли свои бокалы и очень осторожно соприкоснулись ими.
– Прорвались, – сказал он.
Они выпили.
– Ты боялся? – спросила Карсон.
– Я боялся, что пилот запаникует и потеряет управление. Тогда пришлось бы вызваться самому в помощники и посадить самолет.
– Надо было так и сделать.
– Он во мне не нуждался, а вот ты – да. – Зак наполнил их бокалы и признался: – Я думал, что останусь без пары пальцев.
Сначала у Карсон не было никаких сексуальных или романтических чувств, а только ощущение товарищества, а потом, когда они заказали вторую бутылку шампанского и бургер с картошкой фри на двоих, – еще и озорное веселье. Карсон Куинборо и Зак Бриджман хорошо проводят время, напиваясь в дорогом баре отеля!
С ним было легко разговаривать. Карсон уже слышала, что, окончив Массачусетский технологический университет по специальности «авиационный инженер», он приехал на Нантакет на лето, чтобы найти работу, перед тем как начать магистратуру в Ренселлере. Тем летом Зак работал в яхт-клубе, и там на него нацелилась Памела Бриджман. После этого он в ускоренном режиме был введен в семью Бонэмов и устроен на Нантакете.
– Под ускоренным режимом имеешь в виду…