– Памела забеременела.
– А, – сказала Карсон. – Ты был так молод.
– Да, друг мой, я был молод. Не такую жизнь я для себя планировал, но удалось все наладить. Мне нравится работа диспетчером. Нравится летать самому, когда получается. Обожаю Нантакет. И был бы идиотом, если бы начал жаловаться.
Появился официант и спросил, не хотят ли они заказать что-нибудь еще. К этому моменту Карсон уже была недалека от того, чтобы опьянеть окончательно, и, хотя знала, что правильно было бы поблагодарить Зака, взять сумку и вызвать себе «Убер», она заметила что-то в выражении его лица, какую-то трещину на дружелюбном, невозмутимом фасаде. Может, он хотел стать идиотом, хотел пожаловаться, и если так, то Карсон готова была выслушать.
– Думаю, мне пора переключиться на коктейли, – сказала она.
Думала, Зак тактично скажет, что ему уже хватит, что у него дела, но он даже не заколебался.
– Мне – тоже. «Мэйкерс Марк» со льдом…
– А мне «Бельведер» с тоником и лимоном, пожалуйста.
Когда Карсон поняла, что хочет с ним переспать? Может, после нескольких глотков своей водки с тоником, когда она извинилась и сказала, что ей нужно в дамскую комнату, а Зак встал (ее отец тоже так всегда делал, и Карсон обожала старомодные манеры у мужчин; каждый парень, с которым ей когда-либо довелось встречаться, хватался за телефон еще до того, как она выходила из-за стола). Может, это произошло минуту спустя, когда Карсон, сидя на унитазе, подумывала написать Уилле: «Ты не поверишь, с кем я сейчас пью!» Она не хотела ничего говорить сестре, потому что та сказала бы Рипу, а Рип передал бы Памеле, а пикантность сегодняшнего вечера заключалась именно в том, что между Карсоном и Заком сейчас устанавливалась какая-то связь и никто из их семейств об этом не знал.
За одним коктейлем последовал второй. Прежде чем они заказали по третьему, Зак произнес:
– Мне кажется, нужно отправить тебя домой, пока не случилось что-то неподобающее.
Карсон, которой придало храбрости одно упоминание о том, что может случиться что-то неподобающее, скользнула по дивану ближе к Заку, пока не начала ощущать тепло, исходившее от его тела. Да, ему перевалило за сорок, но он был довольно секси, а еще такой милый, умный (инженерный факультет Массачусетского технологического!) и в самолете повел себя как герой. Сегодня был первый день новой, свободной, взрослой жизни Карсон, а лучшие сюжетные повороты, как сказала бы ее мать, происходят, когда меньше всего их ждешь. На то они и повороты!
– Думаю, ты уже знаешь, что я в своей семье паршивая овца.
– Мне всегда казалось, что ты из всех Куинсборо самая необычная. И сегодня я в этом убедился.
– Правда? – Карсон легко положила руку Заку на бедро. Это было очень плохо и очень дерзко. Он взял ее ладонь в свою, поцеловал и сказал:
– Ты невероятно красивая, Карсон. Но я женат, у меня есть ребенок, и я в два раза старше тебя.
– Но мы чуть не погибли, – напомнила Карсон, – и должны радоваться жизни. Я чувствую, что сегодня должно что-то случиться.
Зак жестом попросил счет.
– Сейчас случится то, что ты поедешь к Саванне, и в следующий раз мы увидимся на Нантакете… на День благодарения. У Уиллы дома, да?
– Да.
– Наверное, не стоит никому рассказывать о том, что сегодня было.
– Но мы же не делаем ничего плохого, – возразила Карсон. – Ты отвергаешь мои ухаживания.
Зак сжал ее руку.
– Когда-нибудь ты будешь мне благодарна за то, что я отверг твои ухаживания. Из этого ничего хорошего не вышло бы – ни для меня, ни для тебя.
Зак расплатился по счету, потом проводил Карсон в фойе и дождался, пока портье принесет ее чемодан. Затем дал служащему чаевые, и это был такой хороший и щедрый жест, что Карсон не могла не увлечься Заком еще сильнее.
– Мне подождать, пока приедет твой «Убер»? – спросил он, выходя с ней из отеля.
– Нет, спасибо, – ответила Карсон. – Я в порядке.
Зак осторожно поцеловал ее в губы. Поцелуй оказался где-то на границе между романтическим и по-родственному заботливым.
– Спасибо тебе. Это был лучший вечер за долгое время.
– Мог бы стать еще лучше, – намекнула Карсон.
Зак рассмеялся и вошел в крутящиеся двери.
Она растерянно стояла несколько секунд, пытаясь разгадать смысл этого поцелуя. Потом отменила «Убер» и потащила свой чемодан обратно в фойе. Она сразу прошла к лифтам. Ей повезло, что там уже стоял какой-то мужик (окинувший ее с головы до ног не слишком двусмысленным взглядом) с карточкой, чтобы вызвать лифт.
– Какой этаж? – спросил он.
– Одиннадцатый, – ответила Карсон. Все это время карточка Зака, которую он так и не достал из картонного кармашка, лежала между ними на столе. Комната 1112.
Она покатила чемодан по толстому ковру к двери номера Зака. Постояла перед дверью несколько секунд, и за это время перед ее глазами – говорят, так происходит перед смертью, – пролетела вся ее жизнь. Она увидела все свои нехорошие поступки: как дала Уилле пощечину, как воровала «Тик-так» в «Стоп энд Шоп», как назвала маму «сучкой», как сказала Эми, что у нее толстый зад, как пустила дурной слух про Джулиану Корти в шестом классе, как курила вейп и траву, как воровала мамин джип, чтобы поехать к гольф-корту «Миакомет», как в три утра пила пиво через воронку и трубочку в штаб-квартире университетского мужского сообщества, а потом уединялась с президентом этого сообщества в чулане для верхней одежды, как завалила все экзамены, кроме одного, в первый семестр второго курса и вообще как постоянно умничала, выпендривалась, постоянно требовала к себе внимания и ныла.
Но ничто из того, что Карсон натворила за двадцать один год своей жизни, не могло сравниться с этим.
Она постучала. Зак открыл через секунду. Он удивился, увидев ее на пороге?
Нет.
– Я видел тебя из окна. – Сейчас его голос звучал хрипло.
– И?
Он смотрел на нее несколько мгновений, таких долгих, что Карсон подумала: наверное, перед глазами Зака сейчас проносятся его собственные дурные поступки. Потом он вздохнул и распахнул дверь шире.
Карсон пробуждается от воспоминаний, когда замечает, что по Грэй-авеню медленно ползут два луча фар, и прищуривается. Уже очень поздно. Кто это?
Она замечает, что машина красная, и видит очертания «Ренджровера». Это Памела. Карсон сейчас застанут на месте преступления, она шпионит за домом Бриджманов. Как ей это объяснять?
Девушка сползает вниз по сиденью, борясь с желанием открыть дверь и стошнить на землю. Карсон слышит, как «Ровер» сбрасывает скорость, приближаясь. Она напугана не меньше, чем когда самолет летел вниз. Карсон решает изобразить удивление, когда увидит Памелу. Соврет, что и не поняла, как оказалась перед домом Бриджманов. Может ли Памела на такое купиться? Карсон использует как предлог смерть матери. Скажет, что ехала домой из «Чикен Бокса», свернула не туда и решила остановиться, чтобы протрезветь. Скажет, что совершенно потеряна после несчастного случая.
Карсон была в доме Бриджманов всего раз, на девичнике Уиллы, и считает тот вечер одним из самых невыносимых в жизни. Она вспоминает, как все визжали от восторга при виде полотенец с вышитой монограммой, и ленты и банты, прикрепленные к бумажной тарелке, которую Уилле полагалось носить в качестве шляпы. Карсон тайком вышла на улицу, чтобы покурить травы – потому что другого способа вынести это просто не было, – и, когда вернулась с осоловелыми красными глазами и проглотила сразу полтарелки мини-сэндвичей, которые для Тинк Бонэм доставили из «Ле Пти Шеф» в Филадельфии, к ней подошла, хмурясь, мама и упрекнула: «Хоть бы меня с собой позвала».
«Ровер», кажется, уже несколько минут стоит перед джипом Карсон. Чем Памела занимается? Карсон задерживает дыхание и ждет, когда она постучит в окно. Всё как в фильме ужасов. Памела – это топор, который вот-вот разнесет эмоциональную жизнь Карсон в кровавые щепки.
Она не дожидается стука и видит, что свет фар разворачивается в сторону подъездной дорожки Бриджманов. Карсон выдыхает маленькими порциями и, когда слышит стук двери, слегка высовывает голову. Памела, спотыкаясь, пересекает двор и входит в дом.
Карсон считает до пятидесяти, ожидая, что в доме зажжется свет. Света нет. Она представляет себе, как Памела тащится в темноте по лестнице к своей спальне, а лучше всего – отрубается лицом вниз на полу на кухне.
Карсон поворачивает ключ в замке зажигания и убирается оттуда подобру-поздорову.
Шеф
– Эта комната всегда открыта? – Шеф разговаривает с главным менеджером «Стоп энд Шоп» – парнем по имени Дик из Тонтона. Дик всеми силами пытается защитить своих работников; шефу это нравится. Оказалось, что Дональду, ночному сторожу, скоро должно исполниться восемьдесят; он ветеран на пенсии и плохо слышит, и Дик предпочел бы, чтобы старика привлекли к расследованию, только если это крайне необходимо.
– Да, она всегда открыта, – подтверждает менеджер.
– Даже когда закрывается магазин?
– У нас по ночам работают уборщики и кладовщики, и они пользуются этой комнатой.
– Есть какое-то наблюдение за входом? – спрашивает шеф. – Кто-то положил эти кроссовки в мусорный бак.
Дик дает шефу список работников магазина, а потом признается, что кому-то из покупателей несложно было бы проникнуть в комнату незамеченным. Она находится прямо рядом с туалетом. Достаточно было открыть дверь, сунуть кроссовки в бак и выйти. К сожалению, камер ни в комнате отдыха, ни в коридоре, где располагаются туалеты, нет.
– Зачем нам здесь камеры? – спрашивает Дик. – На случай, если кто-то захочет подложить в мусор улики, касающиеся расследования убийства?
Шеф выходит из магазина в подавленном настроении. Шесть часов вечера, пятница, июль. Андреа готовит ужин для всей семьи, это означает, что Хлое и Финну придется поставить на паузу работу и личную жизнь и Эду – тоже.
По дороге домой он звонит Памеле Бонэм Бриджман и спрашивает, можно ли назначить время для беседы с Питером.