, и протягивает руку президенту. Его зовут Уолтер Роузен, его жена Пенни – лучшая подруга Люсинды.
– Вивиан Хоу. Приятно познакомиться.
Уолтер подмигивает Виви и тепло сжимает ее руку.
– Мы слышали про вас столько хорошего, – говорит он. – Кому-то наконец удалось завоевать сердце нашего Джея Пи. Добро пожаловать, Виви. Моя жена будет мне страшно завидовать, ведь я познакомился с вами первым.
Будущего президента зовут Чес Бонэм. Он всего лишь на десять лет старше Виви и Джея Пи и, хотя не такой открытый, как Уолтер, все же очень добр.
Приветственный ритуал завершен, и Джей Пи, положив руку Виви на спину, ведет ее к официанту, который держит поднос с бокалами шампанского. Кавалер берет один бокал для Виви и два других – для себя.
– Давай уже покончим с этим.
Они видят Люсинду – она стоит в кругу друзей на лужайке. По совету Саванны Виви надела балетки на плоской подошве и теперь очень благодарна за подсказку. Она бесшумно пересекает лужайку и встает у локтя матери Джея Пи в ожидании, когда их представят. Люсинда, конечно, не могла не заметить, что к ней подошли сын и его девушка, но беседует с женщиной, которая стоит от нее по левую руку, обсуждает конфликт, что произошел сегодня на парковке перед супермаркетом. Какой-то мужчина торопился на паром и проехался своим чемоданом по эспадрилье Люсинды.
– Мама, – окликает Джей Пи.
– Джеки! – восклицает она. – А вы, наверное, Вивиан. Джей Пи постоянно о вас говорит, и теперь я вижу почему. Моя дорогая, вы очаровательны.
Виви протягивает руку, но голос ее подводит.
– Увидимся за ужином, – говорит Джей Пи и утаскивает Виви обратно к барной стойке. И всё? Все закончилось? Она и глазом моргнуть не успела и не произнесла ни слова.
Виви гадает, не посадят ли ее рядом с Люсиндой за ужином, но нет, по правилам за столом должны сидеть: женщина, мужчина, женщина, мужчина, – поэтому Виви оказывается между Джеем Пи и Уолтером Роузеном. Люсинда устроилась в противоположном конце стола, поэтому поговорить с ней Виви не удается. Сначала она этим разочарована. Ее главной целью сегодня было произвести впечатление на Люсинду, и первый шанс она упустила. Может, выглядела Виви очаровательно, но стояла там как столб.
Ей нужно не просто казаться очаровательной, а очаровывать. Она не станет страдать из-за Люсинды и воспользуется моментом. За ужином подают вино и теплые булочки с маслом, которое выложено в форме розочек. Уолтер расспрашивает Виви об учебе в Дьюке. Он фанат баскетбола, поэтому она небрежно упоминает имена игроков, с которыми, по ее словам, выпивала в баре «Хайдэвей»: Леттнер, Херли, Хилл, – и Уолтер заглатывает наживку, как желторотик (ладно, не слишком-то Виви преувеличивает – они с баскетболистами сидели за соседними столиками).
Пока не подали ужин, начинает играть оркестр. Уолтер подает ей руку:
– Потанцуем?
«Сейчас?» – думает она. Да, на танцполе уже кружатся несколько пар, и к ним присоединяются Виви и Уолтер Роузен, президент яхт-клуба «Весло и поле». Уолтеру, должно быть, где-то под шестьдесят, он умелый танцор; ей остается только позволить ему вести. Она чувствует себя легкой как перышко; юбка закручивается вокруг ног, Виви улыбается Уолтеру, а также фронтмену группы, который щелкает пальцами в такт «Баллады о Мэкки-Ноже», другим парам на танцполе и тем, кто еще сидит за столом. Она видит Боба и Мэри Кэтрин Хэмильтон. Последняя машет Виви и показывает ей два пальца вверх, что совсем на нее непохоже. Такой явный признак одобрения!
Песня заканчивается. Виви вежливо аплодирует, а потом Уолтер предлагает ей руку и ведет обратно к столу.
Джей Пи наклоняется к ней и шепчет на ухо:
– Ты была восхитительна. Вся сияла. Я не мог отвести от тебя взор. Никто не мог.
Виви бросает взгляд через стол. Люсинда увлечена разговором с Пенни Роузен.
Виви помнит еще кое-какие детали того вечера: классический ужин из филе-миньон и печеной картошки с гарниром из спаржи и помидоров на гриле. Торт «Аляска» на десерт. Она кружится в объятиях Джея Пи, пока Боб Хэмильтон не просит разрешения с ней потанцевать.
– Ты главная красавица на этом балу, Виви, – говорит Боб. – Мы с Мэри Кэтрин очень гордимся тем, как ты собственными руками построила свое лето. Хотя, откровенно говоря, я предпочел бы, чтобы ты осталась у нас. Саванна по-прежнему со мной не разговаривает.
– Так вышло даже лучше, – заверяет Виви. – Я рада, что у меня все получилось.
Когда оркестр уходит на перерыв, Джей Пи отправляется к бару, чтобы взять им еще коктейли, а Виви идет в дамскую комнату припудрить носик.
Две кабинки заняты. Из одной доносится голос:
– Я не знала, чего от нее ждать, но она прелестна.
– Глоток свежего воздуха, – отвечает голос из второй кабинки. – Наш клуб – это какой-то… питомник, все женят друг с другом своих детей. Нам нужна новая кровь. Как думаешь, у них все серьезно?
– Это летний роман, – говорит голос в первой кабинке. Виви уже поняла, что это Люсинда и Пенни Роузен. Нужно срочно уходить – они ведь говорят о ней, ужасно неловко! – но хочется услышать конец разговора.
– Летние романы лучше всего, – заявляет Пенни. – Помнишь братьев Тибери?
– Как можно забыть братьев Тибери? – подхватывает Люсинда. – Единственное, что плохо в летних романах, – они быстро заканчиваются. Нет смысла узнавать эту девушку поближе, какой бы она там ни была, к концу сентября все равно испарится. Следующим летом мы даже не вспомним, как ее зовут.
С приходом осени и Виви, и Джей Пи остаются на Нантакете. Он живет в доме Люсинды, который напоминает морозилку. Там так неуютно и холодно, а нагреватель воды так ненадежен, что большую часть времени Джей Пи проводит в съемной комнате Виви – унылой, но теплой – на Фэйрграундз-роуд. Осень сменяется зимой. Все закрывается; жизнь перемещается внутрь помещений; единственные места, где бывает много народу, – это парковки перед школой во время баскетбольных матчей, перед магазином товаров для дома и перед винной лавкой. Джей Пи с Виви едят много лапши и тостов с яйцами. По пятницам ездят на Фортис Поул смотреть на тюленей. По субботам ужинают в «Атлантик Кафе» или «Бразерхуде», иногда смотрят кино в «Стардасте».
Март, кажется, длится восемь недель вместо четырех – пронизывающе холодный, с яростным северо-западным ветром. Никаких признаков весны: ни крокусов, ни кроликов, ни мягкого солнца. Виви обещала себе писать, но с этим как-то не складывается. Она переделывает рассказ, над которым работала еще в школе, «Кони Айланд Бэйби», о женщине, которая думает, будто у ее мужа любовница, а потом выясняет, что он поет в квартете а капелла.
На День святого Патрика Виви и Джей Пи идут в «Мьюз» играть в бильярд, пить зеленое пиво и танцевать под кельтскую музыку. Это, конечно, не «Якорный бал» в клубе «Весло и поле» летним звездным вечером, но тоже весело. Виви думает, что с Джеем Пи весело где угодно.
Она слишком много выпила и отрубается в одежде, не почистив зубы. А на следующее утро, нетвердым шагом зайдя в ванную, начинает моргать от удивления.
На зеркале приклеена записка: «Выйдешь за меня?»
– Что? – ахает Виви.
Она оборачивается; на краю ванны сидит Джей Пи, у него в руках коробочка с кольцом.
– Виви, – говорит он, – пожалуйста, будь моей женой.
Шеф
В деле Вивиан Хоу никаких подвижек. Это плохо потому, что они зашли в тупик, и хорошо потому, что Круз Де Сантис временно соскочил с крючка. Однажды в июле шеф чувствует, что может наконец снова зайти в «Никель» и купить себе сэндвич на обед. Выходя из участка, он видит офицера Питчера – тот опирается на машину Алексис Лопрести и ведет с хозяйкой задушевную беседу. Шеф машет им рукой; они прерывают разговор, и офицер идет в участок. Ничего страшного в том, что Питчер и Алексис встречаются, нет – пока они не расстались. Но потом, если оба не станут вести себя как взрослые люди (что вряд ли, они ведь так молоды), все вокруг будут страдать.
Шеф приезжает в «Никель» в четверть первого. В кафе забирает заказ жизнерадостная пара – судя по одежде, они едут на пляж. При виде шефа Джо Де Сантис поднимает брови, но не улыбается.
Сегодня четверг, и шеф делает выбор в пользу багета с жареными креветками и острым домашним салатом «Коулслоу». Как только довольная пара уходит, Эд спрашивает:
– Как дела, Джо? Сделай мне, пожалуйста, особый.
Джо отворачивается к сковороде и бросает на нее креветки.
– Бизнес просел на восемь процентов, Эд. – В его голосе слышится осуждающая нотка.
– Ты же не думаешь, что это из-за…
– Потому что люди вокруг, местные, считают, будто мой сын убил Виви Хоу? Потому что твой отдел не может понять, кто это сделал?
Креветки начинают шипеть, и один только запах пробирает Эда до дрожи в коленях, но он не может позволить себе отвлечься на еду.
– Каждый раз, когда на городском собрании встает вопрос, я голосую за увеличение бюджета полиции. У твоего отдела полно ресурсов. Почему ты не можешь выполнить свою работу?
Джо рассержен гораздо сильнее, чем ожидал Эд. И в его словах есть резон.
– Убийство на дороге сложно раскрыть, Джо. Я скажу тебе вот что. Мы проверили все страховые компании и мастерские на острове, спрашивали, не обращался ли кто-нибудь с вмятиной на бампере, но без отчета о ДТП. Мимо. Мы узнали у каждого ландшафтного дизайнера и ремонтника, которые работают на Кингсли-роуд, не отправляли ли они кого-нибудь рано утром в субботу. Фалько опросил всех соседей: не видели ли они автомобиль, который развернулся на подъездной дорожке, или просто любой незнакомый транспорт в субботу утром. Я попытался связаться с парнем Бриджманов, но он уехал в Мэн. Я приехал купить сэндвич и спросить, как дела, но раз мы об этом заговорили, не мог бы ты мне дать список остальных друзей Круза? Расспрошу их про вечеринку в ночь накануне смерти Вивиан Хоу.
Джо резко оборачивается.
– Почему тебя так волнуют подростковые дела? Ответ лежит не там. Мой мальчик не убивал Вивиан Хоу.