– Ясно, – говорит Карсон. – Тебе стоит отдать мое место Джейми. Она отлично справится.
С этими словами она выходит из офиса и направляется к дверям «Ойстеркэтчера», прихватив по дороге бутылку водки.
В машине она проверяет телефон. От Зака ничего. Карсон отправляет ему сообщение: «Меня уволили».
Уволили. Ее уволили. Это так унизительно – но она это заслужила. Всего пару часов назад Карсон подумывала сказаться больной и решила, что хуже поступить не может.
Ха, очень даже может.
Зак не отвечает на сообщение, поэтому она делает глоток водки, закашливается и звонит ему на мобильный. Сразу же включается голосовая почта. Он заблокировал ее номер. Ей придется туда поехать.
Сейчас половина шестого; он уже вернулся с работы, но и Памела может скоро приехать домой. У нее непредсказуемый график: иногда она работает допоздна, иногда после ужина дома едет в офис и сидит там до полуночи.
Надо все взвесить: может Карсон туда поехать или нет?
Она катит на север по Норт-Бич-стрит, одну руку положив на руль, другую – на горлышко бутылки с водкой, которую поставила в держатель для чашки. Карсон напоминает себе, что следить за кем-то – всегда плохая идея.
Она не может поверить, что ее уволили. Все кажется нереальным. Но да, это взаправду, она сидит в машине в пять тридцать, вместо того чтобы принимать заказы на напитки, делать людей счастливыми, звонить в дурацкий колокол. Ее самоуверенность стремительно испаряется. Карсон потеряла мать, потеряла возлюбленного, потеряла работу. И что от нее теперь осталось?
Она видит: люди идут по улицам с колясками, собаками, маленькими детьми, подростками. У всех них все настолько схвачено, что они могут поехать в отпуск. Карсон чувствует, что глаза наполняются слезами, поэтому начинает играть в игру «Могло быть и хуже». Ее сейчас могли бы остановить за вождение в нетрезвом виде, забрать права, посадить в тюрьму – это было бы хуже. Ей нужно что-нибудь съесть! Она может записать на чей-нибудь счет заказ в баре яхт-клуба, проглотить жареный сыр, хот-дог, сэндвич с арахисовым маслом. Может притвориться женщиной на десять лет старше, которая только что пережила урок яхтинга.
Подъехав к клубу, она видит на парковке красный «Ренджровер» Памелы. «Она здесь, – думает Карсон, – видимо, играет в теннис». А это значит, что Зак дома один.
Она выезжает с парковки и оставляет «Весло и поле» далеко позади.
Карсон не бросит машину напротив дома, у сарая, – на это ей хватит ума. Поэтому она паркуется в дальнем конце Грэй-авеню. Затем бежит обратно к дому Зака и стучит в парадную дверь, потом решает, что стучать необязательно, и распахивает дверь с криком: «Зак!»
Он сбегает вниз по лестнице.
– Господи, что ты здесь делаешь?
– Я видела машину Памелы у клуба, – говорит Карсон.
– Да, она играет в теннис со своей матерью. Почему ты не на работе?
– Меня уволили, – признается Карсон и начинает всхлипывать. Ей так грустно, так грустно, она чувствует себя уязвленной, потерянной. Тот водитель убил не только Виви. Он убил всю их семью.
Зак заключает Карсон в объятия и качает ее из стороны в сторону.
– Детка, мне ужасно жаль. Но тебе нельзя здесь оставаться. Лучше уходи.
Она поднимает голову, и они начинают целоваться. Карсон чувствует, как тело Зака будто возвращается к жизни; он ничего не может с собой поделать, когда они вместе. Как Зак вообще пришел к мысли о том, чтобы с ней расстаться?
Он запускает руку ей под футболку и расстегивает юбку.
Виви
Она внимательно наблюдает за Карсон, беспокоится, что дочь выкинет какую-нибудь глупость: навредит себе или другим. Виви нужно было воспользоваться тычком и закрыть дверь кабинки, чтобы Джейми – бедная, милая Джейми – не увидела Карсон и ту не уволили. А лучше всего было заставить дочь спустить кокаин в унитаз. Джордж прав: она нуждается в помощи. Карсон на пути к саморазрушению.
Чем Виви может помочь?
В это мгновение распахивается зеленая дверь, и входит Марта. Ярко-синий шарф от «Эрме» она завязала на концах и продела в отверстия руки, чтобы получилось маленькое болеро.
– Ого, – замечает Виви. – Это самый классный из всех ваших луков. – А потом, опомнившись, спрашивает: – Что вы здесь делаете? Вы мне нужны?
– Взгляните вниз под более широким углом, – предлагает Марта.
– С удовольствием, – отвечает Виви. Она и так собиралась оставить Карсон и Зака одних – по совершенно очевидным причинам. Виви была бы рада затыкать их так, чтобы они оказались подальше друг от друга, но любой дурак увидит: одним тычком здесь уже не обойтись.
Виви взлетает повыше – и ахает. Красный «Ренджровер» Памелы двигается по Хупер-Фарм к Паркер-лейн. Она будет дома через две минуты.
– Карсон! – кричит Виви.
– Она вас не слышит.
Виви сдерживается, чтобы не выругаться, но, конечно, напрасно, Марта ведь читает мысли.
– Что же я могу сделать? – спрашивает она.
«Ренджровер» поворачивает на Паркер и, прежде чем Виви удается сказать еще хоть слово, на Грэй-авеню.
Памела застукает любовников. Вивиан пытается представить, что произойдет потом. Карсон упадет в глазах Памелы и старших Бонэмов – хотя кого Виви обманывает? Дочь упадет в глазах всего Нантакета. Винить во всем станут ее, а не Зака. Карсон неуправляемая, скажут люди. Сегодня ее уволили, а назавтра она уже разрушила чей-то брак. Виви думает о Питере Бриджмане. Он странный парень, но Вивиан не желает ему зла. Больше всего ее беспокоит Уилла. Бедная Уилла окажется в самом эпицентре скандала. Она встанет на сторону Памелы, а не своей сестры, потому что у нее несгибаемое чувство справедливости; она даже читать о супружеских изменах не может (дочь говорила Виви, что именно поэтому ей не понравился роман «Вдоль южного берега»).
Семья уже достаточно пережила, чтобы им досталось еще одно испытание. Виви подозревает, что увольнение пойдет Карсон на пользу, но вот это – точно нет. Конечно, роман с Закари Бриджманом должен прекратиться, но не таким способом.
– Можно сделать так, чтобы Карсон прочувствовала, что едва не попалась, но все-таки не попалась? – спрашивает Виви. – Можно ее напугать?
– Воспользуйтесь тычком, – советует Марта. – Да поскорее.
Карсон и Зак уже на диване в гостиной. Одежда дочери разбросана по полу и в гостиной, и в коридоре. Когда Памела въезжает на подъездную дорожку, по дому разносятся три мелодичные ноты. Это сигнализация, которая предупреждает жильцов, если кто-то приехал. Виви кажется, что это уже перебор – они ведь на Нантакете! – но Памела работает в страховой компании. Наверное, ей эта сигнализация досталась бесплатно. В нынешней ситуации система полностью себя оправдала.
Зак вскакивает на ноги, столкнув с себя Карсон, та падает на журнальный столик и сбивает пару подсвечников.
– Приехала, – говорит Зак. – Иди через задний вход.
Карсон голая.
– Мне нужно одеться.
Они с Заком кидаются собирать ее одежду с пола. Памела в это время глушит мотор и забирает с заднего сиденья спортивную сумку и ракетку.
– Не могу найти свои стринги, – жалуется Карсон. – Что ты с ними сделал?
Зак начинает лихорадочно шарить по диванным подушкам.
– Бери то, что есть, и уходи.
Памела открывает дверь машины.
– Тычок, – подгоняет Марта. – Она не успеет выйти из дома. Нужен тычок, прямо сейчас.
– Какой? – спрашивает Виви.
– Позвоните Памеле, – советует Марта.
– Позвонить? На мобильный? Как я ей позвоню? Я же мертва.
– На чей звонок она точно ответит? – подсказывает Марта.
– С работы? Рипа? Родителей? – И тут Виви находит ответ, как будто ей самой дали пинка. – Питер.
– Да, – говорит Марта. – Звоните же.
Виви смотрит в сумку Памелы и думает: «Звонок от Питера! Звонок от Питера!» Экран телефона загорается, и начинает играть рингтон «Маримба», у Виви на телефоне стоял такой же. Она чувствует ностальгическую грусть, хотя терпеть не могла, когда звонил телефон, и старалась никогда не отвечать.
На экране высвечивается: «Сын Питер».
Памела не обращает внимания на звонок. Вот черт! Виви в ужасе смотрит, как она ставит одну ногу на землю.
Карсон никак не может натянуть футболку и наконец надевает ее задом наперед и наизнанку. Затем бежит по коридору прямо так. В одной руке у нее юбка, в другой – обувь.
«Ответь на звонок!» – думает Виви. Она тянется сквозь мембрану и переворачивает телефон экраном вверх, чтобы Памела увидела фотографию Питера.
– Ой! – вскрикивает та и выхватывает из сумки телефон. – Милый! Всё в порядке? – Пауза. – Милый! Питер! Питер, это мама. Ты меня слышишь? Связь очень плохая. Алло! Питер! Если слышишь, мы с папой будем у тебя в субботу, около двух. – Памела отнимает трубку от уха и смотрит на экран, чтобы проверить, не прервался ли звонок. Удивительным образом не прервался. – Ладно, дорогой, люблю тебя. Увидимся в субботу.
Карсон выходит через заднюю дверь, прячется за двумя кустами гортензии и натягивает на себя юбку. Она тяжело дышит, а сердце у нее бьется как у испуганного зверька, который едва не стал частью пищевой цепи; Виви слышит стук даже отсюда. Зак находит красные стринги «Хэнки Пэнки» под диваном и засовывает их в карман штанов. Затем поправляет подушки, ставит на место подсвечники. Через окно гостиной он видит, как Карсон проскальзывает между кустами гортензии на соседний участок. Зак с облегчением выдыхает, и тут открывается входная дверь. Памела заходит в дом, не отрывая взгляда от телефона.
– Мне только что звонил Питер, – говорит она. – Но я ни слова не расслышала. От связи там одно название. Надеюсь, что ничего не случилось.
– Уверен, всё в порядке, – отвечает Зак. Он говорит напряженным высоким голосом, но Памела, кажется, этого не замечает. – Наверное, хочет, чтобы мы привезли ему всякой вредной еды. Он любит «Доритос» с белым чеддером. Как теннис?
И только тогда Памела на мгновение поднимает на мужа глаза.