– Нормально. Я выиграла два сета, но тут гордиться нечем: моей матери скоро стукнет семьдесят. Пойду в душ.
– Хорошо, – кивает Зак.
Памела уходит по лестнице на второй этаж, а он с облегчением падает обратно на диван и запрокидывает голову так, что становится виден кадык, который судорожно двигается вверх-вниз.
Карсон босиком бежит по Грэй-авеню и запрыгивает в машину. Оказавшись на Хупер-Фарм-роуд, она произносит:
– Господи, спасибо тебе.
– Это была я, дорогая! – кричит Виви.
– О, Вивиан, – качает головой Марта.
Карсон едет домой, заказывает себе и брату по бургеру и в десять часов идет спать, не выпив даже снотворного.
Когда дочь засыпает, Виви наконец может отправиться в прошлое.
Сейчас 2011-й, винный магазин работает уже три года. Доход от «Пробки» стремительно падает, и Джей Пи задолжал своей матери за аренду; он уже вежливо поинтересовался у Виви, может ли она заплатить из их совместных отложенных денег, и Вивиан сказала, что подумает. Она не хочет уступать в этом Джею Пи, но разве у нее есть выбор? Люсинда – суровый арендодатель, не станет прощать даже сыну. Хочется верить, она просто его выселит, а потом как мать скажет Джею Пи то, что боится сказать сама Вивиан: у него нет деловой хватки. Ему нужно совсем закрыть магазин, когда кончится лето, и заняться чем-нибудь другим. Виви теперь зарабатывает достаточно, чтобы муж просто сидел дома и полноценно занимался детьми, сняв часть родительских обязанностей с плеч жены.
Однажды в последнюю, медово-золотую, неделю августа Джей Пи возвращается домой в явном подпитии. Это уже не первый раз, и, пожалуй, одна из причин, почему затея с винным магазином провалилась, заключается в том, что Джей Пи расходует товар не по назначению.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – заявляет он.
«Аллилуйя», – думает Виви. Он дошел до нужного вывода своим умом, магазин закрывается.
– Что сказать?
Виви очень хочется услышать от него эти слова, но у нее полно дел. Она все лето развозила детей туда-сюда. Уилла – ей исполнилось четырнадцать – уже не ходит на пляж с матерью, они с Рипом ездят на велосипедах и проводят время со своими друзьями, но Виви по-прежнему надо катать Карсон, Лео и Круза. Отец Круза, Джо, который все это время продавал сэндвичи, делая их на собственной кухне, снял исторический особняк в центре города. Закусочная называется «Никель» и, Виви уверена, будет иметь колоссальный успех, но Джо нужна помощь с Крузом, и она рада помочь чем может. Круз всегда благодарен Виви, а ее дети просто ждут, что чистые пляжные полотенца, буги-доски, зонт и приготовленный ею обед уже аккуратно сложены в багажнике ее джипа. Виви только что отвезла Круза домой и пытается приготовить ужин.
– Поговорим в спальне, – просит Джей Пи.
– Мне надо почистить кукурузу, – отвечает Виви.
– Оставь пока кукурузу. – Муж уходит по коридору в сторону их спальни, и Виви, чувствуя, что речь о чем-то посерьезнее рухнувшего бизнеса, идет за ним.
Джей Пи сообщает ей, что «увлекся» своей сотрудницей Эми Ван Пелт.
– И что это значит? – спрашивает Виви.
Она незнакома с мисс Ван Пелт, хотя Джей Пи постоянно поет той дифирамбы: Эми «милая», «симпатичная», девочка из университетского сообщества, которая выросла в Алабаме, «по-южному обаятельная».
– Ты в нее влюблен?
– Я бы так не сказал. Пока. Но я хочу быть с ней. Я хочу от тебя уйти, Виви.
– Ты хочешь уйти от меня? К своей двадцатитрехлетней продавщице?
– Да, – отвечает он. – Извини.
Ей это кажется какой-то манипуляцией. Джей Пи похож на рассерженного ребенка, который собрал все свои вещи в наволочку и «сбежал из дома», то есть ушел сидеть на тротуар в конце подъездной дорожки. Но муж настроен решительно: он хочет строить свое будущее с Эми. Хочет разрушить семью, сжечь дотла все их мечты и надежды.
Злость, растерянность, злость, ярость, злость, грусть, отрицание, злость – и, наконец, очень сильная злость.
Они назначают экстренную сессию у своего семейного психотерапевта Бри (когда супруги в настроении шутить, то называют это «сырной терапией», но сегодня не тот день). Бри повергает Виви в изумление, заявляя, что ответственность за измену лежит на каждом из супругов.
– Если бы вы, Вивиан, чаще давали Джею Пи почувствовать, что цените его, любите, ставите в центр своей жизни, тогда он не стал бы искать самоутверждения вне брака. Я наблюдала за вами восемнадцать месяцев. Джей Пи всегда ясно озвучивал, что его эмоциональные потребности не удовлетворяются, но вы не внесли никаких перемен. Честно говоря, не удивлена, что это случилось.
– Минуточку, – говорит Виви. – Вы обвиняете в этом меня?
– Вина лежит на каждом из вас.
Сначала Виви отказывается это признавать. Но если она хорошенько прислушается к своим чувствам, которые долго сублимировала и игнорировала, придется признать, что за прошедшие годы Виви потеряла уважение к мужу. Он для нее находится в той же категории, что и дети. Его нужно поддерживать, направлять. На предыдущих сессиях Джей Пи говорил о своих чувствах: ему не кажется, что он так же важен для Виви, как дети, как ее книги, как бег. Настолько ли муж был неправ? Могла бы Виви променять все это (даже бег) на него? Не задумывалась ли она иногда о том, чтобы самой уйти? Виви не хотела доводить до разрыва потому, что у них вместе выстроена целая жизнь: дети, дом, друзья, рутина. У них есть стабильность. В их доме всегда царит счастье, даже веселье – и Джею Пи, и Виви не хватало этого в детстве.
А теперь – Эми?
Со стороны Виви было справедливо попросить Джея Пи съехать; в конце концов, это он решил покончить с их браком. Но, как ни удивительно, муж отказывается. Он хочет жить в этом доме, чтобы они продолжали жить в этом доме, пока Джей Пи строит отношения с Эми. По его словам, для детей так будет лучше.
– Да ты кто вообще, Франсуа Миттеран[34]? – спрашивает Виви, но понимает, что это имя Джею Пи ни о чем не говорит.
Она не собирается жить с мужем под одной крышей, пока он спит со своей двадцатитрехлетней продавщицей. Уж извините. Супруги постоянно ругаются шепотом в кабинете Виви: эта комната дальше остальных от той, где дети смотрят телевизор.
Джей Пи всегда получал то, что хотел, без всякой необходимости брать на себя ответственность – но не в этот раз.
– Оставайся, – говорит Виви. – А я уеду.
Ее роман «Вдоль южного берега» хорошо продавался даже несмотря на то, что она отказалась ехать в тур в поддержку книги. Дети еще не выросли, Виви им нужна (а еще она весь год ждала, когда на Нантакете наступит лето, и не собирается его пропускать). Но может, ей удастся поехать сейчас, в конце августа – начале сентября? Она обсуждает это с Флор, своим рекламным агентом.
– У меня десятки предложений, – говорит та. – Ты превратилась в эдакую загадку из-за того, что никуда не ездишь. Я посмотрю, что удастся организовать. На сколько хочешь уехать?
– На месяц, – предполагает Виви, – на два.
Флор организует тур на семь недель по двадцати девяти городам – целый марафон по стране. День труда Виви проводит в «Браузебаут Букс» и «Бетани-Бич Букс» на побережье штата Делавэр. Потом приходит черед «Политикс и Проуз» в Вашингтоне, затем «Фаунтэн Букс» в Ричмонде. Позднее Северная Каролина: «Куэйл Ридж Букс» в Роли, «Малапропс» в Эшвилле. Дальше Юг, «Фокс Тэйл» в Вудстоке, штат Джорджия, и «Пэйдж энд Палетт» в Фэйрхоупе, Алабама.
Она едет в Оксфорд, штат Миссисипи; Новый Орлеан; Хьюстон; Даллас; Сан-Антонио; Феникс; Уичиту; Эдмонд, штат Оклахома; и легендарный «Тэттерд Кавер» в Денвере.
Виви пропускает первый день школьного года; у Куинборо есть традиция фотографировать в этот день всех троих детей на веранде. Когда Виви просит Джея Пи прислать ей снимок, он не отвечает. Позже она видит фотографию в «Фейсбуке», потому что по какой-то непонятной причине они с Джеем Пи все еще там друзья. Виви скачивает себе фотографию и делает заставкой на рабочем столе, а потом показывает каждому из читателей, кому интересно посмотреть. На снимке у Карсон дырка на плече свитера, у Лео прилизаны волосы, а хмурый взгляд Уиллы как будто выносит матери обвинительный приговор.
«Но я не виновата!» – хочется крикнуть Виви детям. Бри ясно дала понять, что так делать нельзя, и к тому же, очевидно, все-таки отчасти вина самой Вивиан в случившемся есть.
На каждое из мероприятий с участием Виви приходит разное количество людей: иногда шестьдесят человек, а порой – и шесть. Но читатели всегда полны энтузиазма. Одна проехала три с половиной часа из Канзас-сити в Уичиту с тремя детьми, один из которых – грудной младенец. Другая взяла отгул на работе и примчала из Нью-Мексико в «Пойзонд Пен» в Скотсдейле.
Виви каждый вечер звонит детям. Те плачут. Особенно тяжело Карсон. Она спрашивает, приедет ли Виви домой на ее одиннадцатый день рождения. Ответ отрицательный. Виви будет в Сан-Франциско на автограф-сессии в «Бук Пассаже».
– Извини, милая, – говорит она. – Я пришлю тебе подарки.
Виви не признается, что это она заказала торт в «Джус Баре» и отправила Джею Пи контакты родителей, чтобы он разослал приглашения друзьям Карсон на праздник с ночевкой.
Добравшись до Калифорнии, Виви начинает понимать, почему рок-звезды становятся наркоманами. Жизнь в разъездах никого не щадит. Агент Виви, Джоди, выторговала для нее самые выгодные условия: у нее везде есть машина с водителем, она всегда останавливается в отелях с круглосуточным обслуживанием номеров, и за все платит мистер Хупер. Вначале Виви с изумлением, облегчением и восторгом набирала номер ресепшена, чтобы вскоре забрать из-под двери поднос с клаб-сэндвичем, картошкой фри, салатом «Коулслоу», куриным бульоном с вермишелью, ванильным крем-брюле и бутылкой вина, а через час поднос уже испарялся и возвращался утром со свежесваренным кофе и кувшинчиком настоящих сливок. Чемодан Виви становится все толще по мере того, как она подворовывает мыло, крошечные бутылочки с шампунем и лосьоном для тела, блокноты с названием и логотипом отеля в верхней части страницы (подойдет, чтобы составлять списки покупок), ручки и шоколадки в индивидуальных обертках.