«Люблю тебя в горе и в радости, в болезни и здравии…» – напевает Эл Грин.
Теперь вокруг Виви кружатся воспоминания поприятнее. Джей Пи сидит на краю ванны и держит коробочку с кольцом. Джей Пи стоит в халате и шапочке, пока на свет появляется Уилла. А потом – Карсон. Затем – Лео. Джей Пи стоит на лестнице возле дома в Серфсайде и вешает рождественские гирлянды. Джей Пи и Виви сходят с ума, когда у Лео из-за отита поднялась температура до сорока градусов. Джей Пи и Виви сидят в баре на 21-й Федерал в ту ночь, когда Саванна забрала всех троих детей с ночевкой в дом на Юнион-стрит (больше она эту ошибку не повторяла), а затем напиваются так, что заваливаются в «Розу и корону» попеть караоке. Джей Пи и Виви болеют за «Патриотов» и дают друг другу пять каждый раз, когда Дэнни Вудхед делает тачдаун. Они плавали на «Арабеске», смотрели фейерверки с переднего двора Люсинды, жарили гриль на пляже Фортит Поул, посетили бог знает сколько коктейльных вечеринок, на которых сначала расходились, чтобы пообщаться с гостями, а потом вновь сходились, пока кто-то один не шептал: «Земля горит» – условный сигнал, означающий «пойдем отсюда». По дороге домой они всегда останавливались у Стабби, чтобы перекусить жареными куриными ножками и вафлями фри; какое бы платье ни было на Виви, оно неизбежно попадало в химчистку из-за пятен кетчупа.
Кстати, о химчистке: Виви вспоминает, как впервые увидела этого мужчину и как разволновалась. Наконец-то заглянул симпатичный парень ее возраста! Джеки Пейпер.
Джей Пи замечает, что Виви смотрит на него снизу вверх, прижимает ее к себе чуть крепче и наклоняется, чтобы прошептать ей на ухо:
– Виви, – говорит он, – мне жаль.
На мгновение она кладет голову ему на грудь. Песня почти закончилась.
– Ничего страшного, – отвечает Виви. – Я прощаю тебя.
Марта появляется в понедельник днем, на закате солнца. Сегодня День труда, день, который Виви всегда считала самым грустным в году. На Нантакете много людей, которые радуются виду внедорожников, под завязку набитых багажом и кофрами, досками для серфинга, привязанными к крыше, и велосипедами, свисающими сзади. Вся эта вереница выстраивается в очередь, чтобы подъехать к парому. Но картина наполняет Виви меланхолией. Эти люди возвращаются к своей обычной жизни: стригутся и покупают школьную обувь, сгребают и сжигают сухие листья, ходят на футбольные матчи. Дети возвращаются в колледжи; летние романы завершаются.
– Вивиан, – окликает Марта. Она снова напустила на себя деловой вид, держит блокнот и нацепила дешевые очки для чтения. – Пора.
– Вы сказали мне, что я могу понаблюдать все лето, – напоминает Вивиан. – Сентябрь – еще лето.
– Я сказала: до Дня труда, Вивиан.
Правда? Если честно, Виви не помнит.
– Я не хочу уходить, – признается она. – Хочу остаться там, где смогу видеть своих детей. Хочу знать, что с ними все в порядке.
– Вы помогли им всем, чем нужно, – заверяет Марта. – Им пора научиться жить без вас.
– Но столько всего еще не решено, – упрямится Виви. – Я хочу знать, останутся ли вместе Карсон и Маршалл. Хочу убедиться, что Лео устроится в колледже. Хочу посмотреть, встречаются ли Саванна и Джей Пи. А Лорна поправится? А как же Пенни Роузен? Эта боль в груди какая-то нехорошая. – Виви сглатывает. – Я хочу познакомиться с моим внуком, Марта. Просто позвольте мне остаться, пока он не родится, и тогда я уйду без единой жалобы.
– Мы с вами не торгуемся, Вивиан.
– Мне просто нужно еще несколько глав. Прошу, Марта. – Как может Виви покинуть зеленую комнату с ее краской оттенка «стебли петрушки» и забавными полосатыми обоями, место, которое было если не райскими кущами, то тем раем, где Виви все еще могла влиять на события? Судя по выражению лица Марты, задержки не предусмотрены, поэтому Виви придется полагаться только на свою веру. Марта была и ангелом, и пастырем; она умело направляла Вивиан и давала хорошие советы. Марта – необыкновенная личность, лучше и не пожелаешь.
Виви думает о том, как ей нравится заканчивать собственные книги. Она благополучно отпускает своих персонажей и уходит. Ей не нравится аккуратно и красиво завязывать бантиком каждую нить.
Тем не менее она колеблется.
– В хоре есть люди, которых вы захотели бы увидеть, – говорит Марта.
Виви сильно в этом сомневается.
– Да? И кто же?
– Ваш отец.
У Вивиан перехватывает дыхание.
– Мой отец в хоре?
– Да. – Марта улыбается. – Судя по всему, у него отличный баритон.
В глазах Виви проступают слезы.
– Он когда-нибудь наблюдал за мной?
– Да, – отвечает Марта. – Даже использовал тычок.
– Мой отец меня подталкивал? – переспрашивает Виви. Она было решила, что Марта шутит, но, конечно же, та абсолютно серьезна. Виви ломает голову. Отец не помешал ей солгать Бретту о беременности. Отец не подарил ее первому роману мгновенного ошеломительного успеха, который мог случиться еще в 2000 году, если бы он подтолкнул Опру взять с собой «Дочерей дюны» в отпуск на Гавайи. – Когда же?
Марта сверяется с планшетом.
– Он позаботился о том, чтобы вы пошли в колледж без шампуня.
– Что?! – изумляется Виви. И вдруг… понимает. Ей пришлось просить шампунь у Саванны; так они стали подругами. Саванна взяла Виви с собой на Нантакет, где она познакомилась с Джеем Пи, вышла замуж, родила троих детей и написала тринадцать романов!
– Да, – подтверждает Марта. – Это то, что мы называем тычком Руба Голдберга.
– А как же моя мать? – спрашивает Виви. – Я увижу ее?
– Она делает то же, что и я, – отвечает Марта. – Она – Человек в отделе набожных католиков.
«Ха! – думает Виви. – Ну разумеется».
– Вы будете иногда с ней пересекаться, – обещает Марта.
– Хорошо, – говорит Виви. – Я готова. – Она поворачивается к открытой стене, чтобы в последний раз взглянуть вниз. Карсон, Уилла и Саванна сидят на острове, в доме на Юнион-Стрит, обсуждая, какое надгробие поставят Виви.
Вивиан Роуз Хоу, 1969–2021 гг.
Мать. Писательница. Подруга.
А ниже цитата из Камю:
В разгар зимы я понял наконец, что во мне живет непобедимое лето.
– Как думаете, не слишком длинно? – спрашивает Уилла.
– Идеально, медвежонок, – успокаивает ее Саванна. – Уж поверь. Эта цитата – буквально суть Виви.
«Да, – думает Вивиан. – Да».
– Можно ли как-то возвращаться к ним время от времени? – спрашивает она. – Ну, как-то проверять там?
– Что я вам говорила, Вивиан? – отвечает Марта. – Никогда не говори «никогда».
«Никогда не говори “никогда”, – думает Виви. – То есть почти “да”».
– Пойдемте, – зовет Марта, протягивая руку. – Я провожу вас.
Виви сжимает ее ладонь, и они вместе выходят через зеленую дверь в туннель из облаков. «Все не так уж плохо, – думает Виви. – Тут красиво. Мирно». Она с нетерпением ждет Небесного пира.
– Я хотела бы написать обо всем этом книгу, – признается Виви. – Вы, я, Запределье, зеленая комната, хор, тычки, шарфы «Эрме»…
Марта качает головой.
– А как насчет поста в «Инстаграме»? – предлагает Виви. – Он может таинственным образом появляться в моей ленте. Фотография, где мы с вами, и подпись: «Все будет хорошо».
– О, Вивиан, – смеется Марта.
Благодарности
Идея этого романа исходила от четырех человек, и я хотела бы сначала выразить признательность им.
Как некоторые из вас знают, мой отец, Роберт Х. Хильдербранд – младший, погиб в авиакатастрофе в 1985 году, когда мне было шестнадцать, и это событие разделило мою жизнь на до и после. Я давно подозревала, что папа присматривал за мной все эти годы и сыграл важную роль не только в том, чтобы подтолкнуть меня к этой невероятной карьере, но и в том, чтобы поддержать меня во время моего лечения.
В 2014 году у меня нашли рак груди, а в октябре того же года я столкнулась с опасной для жизни инфекцией, из-за которой мне пришлось лететь на вертолете из больницы «Нантакет-коттедж» в Бостонский медицинский центр. Перед моим отъездом медсестра предложила, чтобы кто-нибудь забрал моих детей из школы и отвез в больницу, а я могла с ними попрощаться. Это, друзья мои, был отрезвляющий момент. Я сказала своим детям: что бы ни случилось, я всегда буду с ними.
Если вы прочитали роман, то, вероятно, понимаете, как эти два случая подвели меня к мысли его написать.
Что касается благодарностей, я должна начать с блестящей женщины, редактировавшей этот роман, великой Джуди Клейн. Джуди оставила в книге самые лучшие места и вырезала все, что мешало. Я благоговею перед ее острым глазом, вниманием к деталям и глубочайшим интеллектом и проницательностью.
Спасибо моим агентам Майклу Карлайлу и Дэвиду Форреру, стойким сторонникам и оплоту в издательском деле. Они – моя семья, и я их тоже никогда не брошу!
Спасибо всем в Little, Brown, включая (но не ограничиваясь) Мию Кумангаи, Габриэллу Леопарди, Эшли Марудас, Лорен Хессе, Брэндона Келли, моего замечательного издателя Кэтрин Майерс, Трейси Роу, Джейн Яффе Кемп, Терри Адамс, Крейга Янга, Карен Торрес, Брюса Николса, Майкла Питча и несравненного Марио Пулиса, который оформляет все мои обложки. Я лишь пишу книги. Все остальное волшебство происходит в этих умелых руках.
Спасибо группе в «Фейсбуке» – «Как я рос в Парме, штат Огайо». Все ваши воспоминания о восьмидесятых мне очень пригодились. Любые ошибки, связанные с Пармой, – это лишь моя вина.
Спасибо моему мужу по работе Тиму Эренбергу, который часами просиживал со мной в подвале Mitchell’s Book Corner. Тим снимал фото и видео, придумывал розыгрыши и акции, лично оформлял почтовые отправления и разбирался с замечательными (и чрезвычайно загруженными) людьми в USPS. В эпоху COVID-19 лучшим другом писателя становится его местный независимый книжный магазин, и я хочу поблагодарить не только Тима, но и Кристину, Сюзанну, Сью и их бесстрашного лидера Венди Хадсон. Nantucket Book Partners – мой дом.