Час спустя дверь открылась, и она почувствовала, как защекотало в животе от сладкого предчувствия. Окликнула Яка, и тот заглянул в кухню. Скоро озабоченная морщинка между его бровей разгладится.
– Дорогой, у меня для тебя потрясающая новость, – сказала Фэй. – Иди сюда, сядь со мной.
Як вздохнул.
– Я устал. Твоя новость не может подождать, пока…
– Нет, иди сюда.
Фэй не могла ждать ни секунды.
Як приподнял бровь, но присел за кухонный стол. Она знала, что осчастливит его своим сообщением, поэтому проигнорировала его напряженное выражение лица.
– Так что? – спросил он.
Фэй улыбнулась ему.
– Дорогой, я беременна. У нас будет еще один ребенок.
Выражение его лица не изменилось.
– Возможно, это мальчик, – продолжала Фэй. – Ты всегда мечтал о сыне.
Провела рукой по животу и улыбнулась. Он всегда любил ее улыбку – говорил, что она такая заразительная… Но сейчас лишь устало провел ладонью по лицу.
– Что такое? – спросила Фэй.
В горле снова встал ком.
– Сейчас неподходящий момент, Фэй. Я не хочу больше детей.
– Что ты хочешь этим сказать?
Что с ним такое? Почему он не рад?
– Мне кажется, Жюльенны вполне достаточно.
– Но…
Голос изменил ей. Она смотрела на Яка – и не узнавала его взгляда.
– Не получится. Мне очень жаль, но тебе придется… сама понимаешь…
Фэй встряхнула головой.
– Ты хочешь… ты хочешь, чтобы я сделала аборт?
Як кивнул.
– Само собой, это неприятно, но другого выхода нет.
Ей хотелось кинуться на него, встряхнуть его за плечи. Но она понимала, что сама во всем виновата. Застигла его врасплох, не дала ему привыкнуть к этой мысли…
Як поднялся.
– Все хорошо? – спросил он.
Фэй сглотнула ком в горле. Он с утра до ночи убивается ради нее и Жюльенны. Чего она еще может требовать?
– Да, я понимаю, – пробормотала она.
Лицо Яка смягчилось. Наклонившись, он чмокнул ее в лоб и сказал:
– Пойду лягу.
По дороге в спальню обернулся.
– Завтра позвоню своему врачу – надо сделать это как можно быстрее.
Дверь спальни закрылась, и Фэй вскочила. Побежала в туалет, сорвала крышку. Спагетти и соус с мясным фаршем хлынули наружу, смешиваясь с резким вкусом желчи. Спустив за собой, она припала головой к холодному фарфору и разрыдалась.
Стокгольм/Барселона, сентябрь 2001 года
Почти сутки я проспала мертвецким сном, когда меня разбудил резкий телефонный сигнал. Это был Аксель. Когда я услышала его надломленный голос, когда он рассказал, как Виктор погиб, заснув в постели с зажженной сигаретой, из глаз у меня потекли слезы. Я громко всхлипывала, дрожа всем телом.
Я вынуждена была сделать то, что сделала, выбора у меня не было, но цена оказалась высока. Цена всегда высока.
После разговора с Акселем я долго лежала в постели, подтянув колени к груди, сосредоточившись на дыхании. Вдох-выдох.
В ушах у меня все еще звенели слова Виктора: «Я знаю, кто ты. Вопрос в том, знает ли он…» Виктор ни за что не согласился бы молчать. Если б он остался жить, Фэй пришлось бы умереть.
Несколько дней спустя за окном упали большие капли дождя. Они освежили воздух, смыли удушливую жару, нависшую над Стокгольмом.
Крис уехала. Ее родители пригласили ее поехать вместе с ними в их квартиру на Мальорке, а я опять осталась в Стокгольме абсолютно одна. Когда послала ей краткую эсэмэску о смерти Виктора, она предложила прилететь домой, но я заверила ее, что со мной всё в порядке.
Я с головой ушла в микро– и макроэкономику, статистику и финансовый анализ. Единственным делом моей жизни стала учеба. Быть успешной, стать лучше всех. Все зависело только от меня, за меня никто учиться не будет. А я уже приняла решение. Я создам для себя иную жизнь. Открою собственную фирму, буду ездить только бизнес-классом, зарабатывать больше, чем мне нужно, выйду замуж за красивого мужчину (Яка), заведу красивых воспитанных детей, буду иметь дома и квартиры в разных интересных местах, о которых только читала или видела их в кино. Я хочу всего. И я всего добьюсь.
Зазвонил телефон, лежавший у кровати на зарядке. Скорее всего – Крис, которой не терпится рассказать о своих похождениях в Испании. Я улеглась на кровать и посмотрела на дисплей, прежде чем ответить. Неизвестный номер.
– Да, алло!
– Привет!
– Кто это? – спросила я, хотя мгновенно узнала этот голос.
– Это Як. Як Адельхейм.
Я закрыла глаза. Не желала выдавать свои эмоции.
– А, привет… – проговорила я.
– Помешал?
Голос у него звучал радостно и возбужденно. На заднем фоне слышалась музыка.
– Да нет, не очень. Ну, рассказывай.
Я изо всех сил старалась говорить небрежно. Перекатилась на спину.
– Хотел спросить, не хочешь ли ты куда-нибудь поехать. Прямо сегодня вечером. Мне надо отдохнуть от Хенрика.
– Хорошо. В каком баре увидимся?
– В баре? Нет, я имел в виду, что мы куда-нибудь поедем.
Я рассмеялась. Он спятил.
– Поедем?
– Да, на несколько дней. Вернемся в воскресенье. Кинь в чемодан пару платьев и давай встретимся на Центральном вокзале – поедем в Барселону.
– О’кей.
Я заметила, что затаила дыхание.
– Так ты готова со мной поехать? – удивленно спросил Як.
– Да.
– Тогда встречаемся через тридцать минут.
Я положила трубку, все еще до конца не понимая, на что согласилась. Потом вскочила с постели и принялась собираться.
Когда самолет приземлился, мы были изрядно захмелевшие. Пить начали еще в Арланде и на всем пути над Европой продолжали вливать в себя напитки. После недолгого ожидания в очереди сели в такси. Я все время хихикала, меня покачивало – я остро ощущала, как кровь несется по жилам, заполняя каждую венку, каждый капилляр.
– Hotel Catalonia, por favor, – сказал Як, когда мы уселись на заднее сиденье. – Esta en el Born, lo conoce usted?[10]
Машина рванула с места, и в ту же секунду я ощутила ладонь Яка у себя на бедре. Его прикосновение буквально обожгло меня.
– А я и не знала, что ты говоришь по-испански.
– Ты еще многого обо мне не знаешь, – усмехнулся он и подмигнул мне.
Его рука плавно скользнула выше, и вся кровь во мне устремилась по жилам к низу живота.
– А что это за отель?
– Ты не будешь разочарована.
Я улыбнулась и отвернулась. Как я могу разочароваться в Яке?
Темная сентябрьская ночь была жаркой и влажной. Легко одетые люди толпами бродили по улицам в поисках прохлады, ужина и общения. Опустив стекло, я наслаждалась потоком свежего воздуха, бившего мне в лицо. Мне надо было охладиться.
До этого момента я никогда не бывала дальше Дании, куда мы с семьей однажды ездили в отпуск на машине. Тогда наш отпуск резко оборвался. Но об этом мне сейчас вспоминать не хотелось. Ветер, дувший в лицо, уносил воспоминания – я внушала себе, что заменю их новыми. Каждая клеточка тела обновляется, заменяется; значит, и с воспоминаниями может произойти то же самое.
– Я люблю этот город. Скоро ты сама почувствуешь, как тут легко дышится, – сказал Як и закрыл глаза. Его длинные темные ресницы веером легли на щеки.
– Ты бывал здесь раньше?
Он снова посмотрел на меня. Уличные фонари и неоновые вывески мерцали, отражаясь в его голубых глазах.
– Дважды.
Мне хотелось спросить, что это были за поездки – такие же, как эта? Приходилось ли ему сидеть в других такси с невысказанными обещаниями в воздухе, положив руку на бедро другим женщинам? Может, у Яка Адельхейма это стандартный прием? И он просто следует своему обычному алгоритму соблазнения? Однако это не имело значения. Трое суток в этом городе с Яком – настолько увлекательно, что я точно не намерена тратить время на бессмысленную ревность. Сейчас я здесь. И рука Яка лежит на моем бедре.
Мы свернули на бульвар, постояли у светофора, пережидая красный, а потом въехали в красивый квартал. Улочки стали теснее. Под шинами машины ощущалась булыжная мостовая. Мы остановились, пропуская встречную машину. Под мышками стало липко от пота, но я решила не обращать на это внимания – закрыла глаза, наслаждаясь звуками. Смех, звон приборов, разговоры и музыка. Повсюду – бары, рестораны, кафе. Сладкий запах марихуаны.
Мне хотелось взять Яка за руку, крепко сжать ее, посмотреть ему в глаза и сказать ему, какой он замечательный, как я рада оказаться здесь с ним. Но я твердо решила не проявлять инициативы, ничего от него не требовать.
– Вот мы и приехали, – объявил Як.
Белый фасад со стеклянными дверями. Над ними – вывеска, где большими буквами написано название отеля – «Каталония Борн». Юный портье поспешил к нам, обогнул машину и открыл мне дверь.
– Gracias[11], – сказала я и улыбнулась ему. Сразу затосковала по теплой руке Яка, едва поднявшись, чтобы выбраться из машины.
– Ты уже кое-что усвоила, – крикнул мне тот, расплачиваясь за такси.
Портье взял наши сумки, мы зашли в холл, и Як заговорил с администратором на ломаном испанском, переходя на английский, когда пропасть непонимания становилась непреодолимой. Мы заполнили анкеты и сдали свои паспорта. Зажужжал ксерокс – и нам их снова вернули.
– Ну вот, теперь всё в порядке, – сказал Як.
Администратор подозвал ожидавшего портье, и мы последовали за ним в лифт, который привез нас на пятый этаж. Когда я вошла в номер, оказалось, что Як заказал нам люкс. Никогда в жизни я не видела ничего подобного.
– Невероятно! – выдохнула я, и все мои намерения изображать человека искушенного в одно мгновение рассеялись. – Боже мой, здесь поместилось бы десять таких квартир, как у меня!
Посреди огромной гостиной монументально возвышался роскошный диван с двумя креслами перед плоским телевизором. Рядом стоял сервировочный столик с разнообразными напитками. Вместо наружной стены – огромные панорамные окна с видом на город.