– Доброе утро, – приветствовала ее хозяйка. – Наливай себе.
Фэй уселась за стол и потянулась к «ДИ». Прочла передовицу. Просмотрела дебатную статью. Со следующей страницы на нее смотрели голубые глаза Яка. Она вздрогнула, собиралась даже пролистнуть дальше, но ее взгляд уже был прикован к заголовку. Горючее. Ей нужна подпитка.
Подзаголовок гласил: «Адельхейм отрицает слухи о биржевой котировке». Должно быть, Керстин услышала, как Фэй охнула, – во всяком случае, старушка подняла глаза от газеты и внимательно посмотрела на свою жиличку.
– Плохие новости? – спросила она.
– Нет, ничего. Просто увидела знакомое лицо.
В статье Як кратко высказывался о том, что о котировке на бирже для «Компэр» пока речь не идет. Однако он подтвердил, что финансовый директор Ильва Лендорф покинула компанию и перешла в фирму по продаже музыкальных записей «Музифай». Як назвал это взаимной договоренностью и пожелал Ильве успехов в дальнейшей карьере. Ни слова о том, что он сожительствует с ней. Журналисты наверняка в курсе, однако «ДИ» – слишком серьезная газета, чтобы примешивать к делу слухи и пересуды о личной жизни.
«Як уже начал переделывать Ильву, – подумала Фэй. – Следующий шаг – он уговорит ее совсем бросить работу». Она пока не знала, как относится ко всему этому. Должна ли она злорадствовать? Или сочувствовать? В каком-то смысле было бы проще, если б она просто могла признать, что Ильва лучше ее. Умнее, сильнее. Но Ильва уже начала подчиняться. От этого она еще больше воспринималась как очередная любовница Яка, купившаяся на его деньги и шарм.
Фэй пробежала глазами статью еще раз, прежде чем перелистнуть дальше. Пока она не знала, что и как ей пригодится, – четкий план еще не сложился. Сейчас идет лишь сбор информации.
– Что собираешься делать сегодня? – спросила Керстин.
– Хочу пойти прогуляться. Кстати, не знаешь, есть тут поблизости местечко, где можно распечатать несколько объявлений?
– Объявлений?
– Хочу начать свое дело.
– Вот как? – Отложив газету на стол, Керстин с интересом посмотрела на Фэй.
– Да, предложить услуги по выгулу собак. Похоже, в этом квартале в каждой семье есть собака. Предложу им погулять с их питомцами – пока думаю, чем мне заняться. Подзаработаю денег – быстро и просто. Потом посмотрю, что делать дальше. По крайней мере, у меня будет время подумать.
Керстин пристально разглядывала ее. Потом вернулась к своей газете.
– Попробуй обратиться в библиотеку в Далене, – посоветовала она.
Распечатав двадцать объявлений, Фэй развесила их на стратегически важных местах по всему Эншеде. Подумав о том, что сказала бы Алиса и ее подруги, если б увидели ее, она с радостью отметила, что ей плевать. Денег на абонемент в зал у нее не было, а вот постоянные прогулки с собаками обеспечили бы ей необходимый моцион, чтобы похудеть. Одновременно она заработает денег – это ей точно понадобится, чтобы двигаться дальше.
Крис, не колеблясь, дала бы ей в долг, стоит ее только попросить. Но подруга и так столько для нее сделала… Теперь Фэй придется справляться самой, чтобы доказать себе и всем остальным, что она может. И впервые за долгие годы она преисполнилась боевого настроя. Прошлое в конечном итоге оказалось ресурсом – а не только кошмаром, заставлявшим ее просыпаться среди ночи в холодном поту с мыслью о Себастиане. Думать о своем отце Фэй по-прежнему отказывалась. Уж настолько она управляла собой.
Прибавила шагу, остановилась у столба перед виллой из желтого кирпича и достала рулон скотча, купленного в супермаркете.
На газоне во дворе виллы стоял батут, на котором прыгали две девочки в возрасте Жюльенны. Они смеялись и радостно вопили.
Фэй долго стояла, глядя на них.
Сколько раз им предстоит пережить обман и предательство? Крушение всех надежд? Впереди них – длинная цепочка подлостей со стороны мужчин. Чувство собственной неполноценности, когда о тебе судят лишь по твоей внешности, стремление всем понравиться и угодить – вот что объединяет женщин всех возрастов, во всех странах, во все времена.
И вдруг ее посетило озарение. Ведь это целая армия! Она лишь ждет сигнала к атаке. Большинство женщин – какими бы богатыми и успешными они ни были – хоть раз пережили предательство мужчины. Почти у каждой есть бывший – изменник и лгун, обманщик, разбивший и растоптавший ее сердце. Или начальник, отдавший должность коллеге-мужчине, имеющему более низкую квалификацию. Пренебрежительные комментарии, липкие пальцы, хватающие тебя на корпоративах… Большинство женщин имеют боевые шрамы.
Однако они молчали. Стискивали зубы. Проявляли великодушие. Демонстрировали понимание и прощали. Утешали детей, когда папа не пришел, хотя обещал. Заглаживали его грубость и бестактность в разговоре. Продолжали приглашать его родителей на дни рождения детей, хотя те встали при разводе на его сторону и радостно сообщали, какая у него замечательная новая жена. Потому что именно так поступают женщины. Они направляют свой гнев вовнутрь, на самих себя. Они не занимают места и не требуют справедливости. Приличные девочки не дерутся. Этому их учат с самого рождения. Женщины все принимают, сглаживают, несут ответственность за отношения, проглатывают обиды и умаляют себя почти до полного исчезновения.
Фэй – не первая женщина в истории человечества, которую унизил ее муж, с которой обошлись как с полной дурой, заменив ее на более молодую.
«Но теперь мы положим этому конец, – подумала Фэй. – Вместе мы – сила и больше не намерены молчать».
Едва Фэй переступила порог, как зазвонил ее телефон. В первый же вечер позвонили еще четыре владельца собак, чтобы спросить, есть ли у нее время выгулять их собак. Интуиция не подвела ее. На эту услугу есть спрос.
Из кухни на первом этаже доносился звон посуды. Фэй предложила приготовить ужин, но Керстин настояла, что сделает все сама. По крайней мере, она согласилась, что Фэй будет вносить в общий котел по две тысячи крон каждый месяц. Такое решение устроило их обеих.
Раскрыв ноутбук, Фэй создала файл в «Экселе» и набросала простой график своей деятельности. Уже назавтра у нее запланировано два выгула. Она берет по сто двадцать крон в час. Покончив с графиком, Фэй зарегистрировала на свое имя фирму. Когда пора будет превращать ее в акционерное общество, у нее уже будет готовое название.
Дождь лил как из ведра, проникая под плащ, проникая везде. Фэй и вспомнить не могла, когда она в последний раз так промокала. Зорро и Альфред натягивали поводки – казалось, дождь их совершенно не беспокоит.
Если б несколько месяцев назад ей сказали, что она будет отмечать свой день рождения под проливным дождем вместе с двумя золотистыми ретриверами, она бы заподозрила, что ее собеседник сошел с ума.
Но в жизни случаются неожиданные повороты. Теперь Фэй знала это, как никто другой.
В последние недели она завела себе новый режим дня. Каждое утро вставала в половине шестого, принимала душ, завтракала вареным яйцом и икрой из тюбика и отправлялась на работу. Вместо двух прогулок в день вскоре у нее стало уже восемь – некоторые хозяева просили ее выгуливать их собак дважды в день. Керстин не возражала, когда ее жиличка иногда вечерами подрабатывала собачьей няней.
Фэй чихнула. Так хотелось поскорее прийти домой и залезть в горячую ванну – как она всегда делала после последней прогулки…
– Ну, хватит, мальчики, пора по домам, – сказала она собакам, когда небеса разверзлись и дождь превратился в ливень.
Вернув собак их хозяйке, госпоже Лённберг, Фэй поспешила домой. Давно она так не уставала.
Осторожно открыв входную дверь, чтобы не потревожить Керстин, которая в это время обычно сидела и читала, Фэй медленно поднялась вверх по лестнице и обнаружила, что ванна уже готова. На раковине стояла вазочка с цветами из сада.
Позади нее появилась Керстин.
– Спасибо, – прошептала Фэй.
– Я подумала, что тебе это нужно, – ответила та. – Послушай… Я купила тебе подарок. Он лежит на кухонном столе.
– Откуда ты узнала?
– Что у тебя сегодня день рождения? Это записано в договоре. Я, конечно, старая, но не слепая. А теперь полезай в ванну.
Когда Фэй вылезла из ванны, в животе у нее урчало от голода.
Спустившись вниз по лестнице, она открыла холодильник, достала несколько вареных яиц, нарезала их и выдавила сверху икру из тюбика. Села за стол с бутербродами на маленькой тарелочке и открыла зеленый пакет.
Это были кроссовки «Найк».
У Фэй на глаза навернулись слезы.
Надев кроссовки, она прошлась по гостиной. Они были такие мягкие, так прекрасно сидели на ноге… Остановившись у двери в спальню Керстин, Фэй увидела свет под дверью и постучала.
Хозяйка лежала на постели с книгой в руках. Фэй присела на край и подняла ногу, чтобы показать ей кроссовки.
– Подошли идеально, спасибо большое.
Керстин захлопнула книгу и положила себе на живот.
– Я не рассказывала тебе, как познакомилась с Рагнаром?
Фэй покачала головой.
– Я работала у него секретаршей. Он был женат, на десять лет меня старше – директор и миллионер, с такой улыбкой, что я от нее чуть в обморок не падала. Приглашал меня на обед, дарил цветы, осыпал комплиментами…
Она сделала паузу и провела рукой по одеялу.
– Я влюбилась. Он тоже увлекся мною. В конце концов развелся с женой, она взяла детей и съехала с их виллы. А вместо нее туда въехала я. Уволилась с работы. Целыми днями играла в теннис, вела хозяйство и заботилась о Рагнаре. Летом мы путешествовали – ездили в Испанию, в Грецию. Целый год провели в США. Прошло четыре года. Пять. Шесть. Мне даже не хватало ума понять, как мне должно быть стыдно перед его бывшей женой. Я не решалась ничего сказать, когда видела, как он обращается с ней и с детьми. Напротив – меня радовало, что не приходится его ни с кем делить. Убеждала себя, что они это заслужили – потому что никогда не любили его так, как я…