– Ты можешь точнее выражаться? – спросил Кэлдон, проводя рукой по деревянному мечу.
Кива уперла руки в бока и бесстыдно соврала:
– Хотела избавить тебя от подробностей, но раз тебе так надо – у меня месячные, и мне нужен луноцвет.
Кэлдон посмурнел.
– Надо было сразу сказать, я бы не нагружал тебя так, если бы знал, что тебе плохо.
– Мне из-за тебя каждое утро плохо! – парировала Кива, ощущая укол вины за его неожиданное сочувствие. – Раньше ты что-то не беспокоился.
– Это другое, – ответил он, – и ты это знаешь.
Если бы Кива и в самом деле страдала по вине цикла, вполне вероятно, что она бы расчувствовалась и полезла к нему обниматься. Вместо этого она подавила свой приступ благодарности и согласилась встретиться после того, как примет ванну.
Вторая часть плана разыгралась в Серебряном Шипе: Кива с облегчением вздохнула, заметив Рессинду на той же скамье, где она сидела и в прошлый раз.
– Не против, если мы побеседуем с глазу на глаз? – спросила Кива Кэлдона, указывая на Ресс. – Я, эм, я хотела бы обсудить некоторые, м-м, симптомы.
Ее ложное смущение будто удивило принца, и она внутренне обругала себя: она же лекарь, ей должно быть совершенно нипочем обсуждать любые телесные вопросы. К счастью, Кэлдон не стал развивать тему и остановился на тропе подождать, прислонившись к каменной арке.
Кива поспешила к Рессинде, которая поднялась навстречу.
– А что с высокородным телохранителем? – спросила она, перекидывая пепельную косу через плечо.
– Это не телохранитель. Скорее, полная благих намерений, но ужасно приставучая нянька, – Кива покачала головой. – Да неважно. Помоги мне! Можешь провести меня в аптекарский огород?
Рессинда не стала тратить время на вопросы.
– Конечно. Ты, наверное, торопишься – пошли через сады.
Обернувшись к Кэлдону, Кива жестами изобразила, что скоро вернется. Она была даже удивлена, что он не пошел следом за ними с Ресс через лужайку, но потом напомнила себе: она не пленница, Кэлдон проводит с ней время, чтобы ей не было одиноко, и думает, что она ему рада. Джарен думает, что она этому рада. В другое время она была бы польщена такой предусмотрительностью и благодарна за часы, которые Кэлдон тратил, чтобы познакомить ее с этим прекрасным городом.
– Не хочешь рассказать, что происходит? – буднично поинтересовалась Ресс, пока они шли через узкий ручей и сквозь небольшую рощицу цитрусовых деревьев, где воздух полнился нотками апельсина, лайма и лимона.
– Я попрошу тебя об одолжении, но не хочу втягивать в неприятности, – ответила Кива.
Ресс фыркнула:
– Да ладно. Я похожа на человека, который боится неприятностей?
Точно нет. Поэтому Кива и пришла за помощью к ней.
– Мне надо сегодня уехать из Валлении.
– Опять в Окхоллоу? – спросила Ресс, пока они шли к внушительной теплице. В прошлый раз Кива тут не побывала – она увидела лишь лабораторию, где готовили лекарства.
– Нет, в другое место.
Кива все больше ценила дружбу Ресс, но у нее все еще оставалось полно секретов, которые нельзя было разглашать. Впрочем, лекарь и не настаивала, лишь спросила:
– Что тебе нужно?
Кива в паре слов объяснила, что Кэлдон ходит за ней по пятам, так что нужно убрать его из уравнения, и закончила:
– Я думала о снотворном. Может, морадин с розоцветом?
Обычно использовался только морадин; например, именного его королева дала Типпу в ночь похищения Кивы, но Кэлдон взрослый человек, и розоцвет погрузит его в более глубокий сон.
– Должно сработать, – не стала осуждать Ресс.
Они прошли через аптекарский огород, где низенькие заборчики из штакетника разделяли грядки лекарственных растений. Будь у Кивы время, она бы часами бродила по рядам и осматривала теплицу в центре, но сегодня было некогда любоваться.
– Куда нам? – спросила она у Ресс: все-таки огород был огромный.
Лекарь замешкалась, и Кива заподозрила, что она передумала помогать в краже. Но тут Ресс шагнула через заборчик и целеустремленно направилась к указателю. Заметив его, Кива поняла, что можно было вовсе не посвящать Ресс в свои планы: на указателе имелась подробная карта всех грядок.
– Морадин и розоцвет, да? – уточнила Рессинда.
– Верно, – подтвердила Кива.
Ресс изучила карту, обнаружила оба растения на одной грядке и пошла к ним.
– Итак, ты собираешься опоить принца Кэлдона и куда-то улизнуть из дворца? – спросила лекарь, пока они шли по тропинке. – Отличный план.
– Мне нужно к родным, – сказала Кива.
– Я думала, ты уже к ним ездила.
– К другим родным.
– Лишь бы ты не навредила себе в результате моей помощи и пособничества, – заметила Ресс. – Или не потерялась. Куда тебе надо?
Кива кусала губы, пока они шли к нужной грядке: поняла, что забыла посмотреть на карту.
– Чернотопье. Знаешь, где это?
– Конечно. Это неподалеку, к северу, – ответила Ресс, останавливаясь.
– На краю Бесщадных топей, прямо за Необузданным лугом, – процитировала Кива.
Лекарь, прищурившись, повернулась к ней.
– Ты понятия не имеешь, куда ехать, верно?
Вздохнув, Кива покачала головой.
Ресс хохотнула:
– Не бойся, туда несложно добраться. Просто езжай из Валлении на север, а дальше – по указателям. Тебе нужно доехать только до восточного края Необузданного луга, не заходя глубже, так что это недолго. – И она торопливо предупредила: – И в глубь самого Чернотопья не ходи. Это болото тебя живьем проглотит.
Киву передернуло.
– Спасибо, – сказала она, отлично понимая, что многим обязана Ресс.
Лекарь лишь пожала плечами в ответ и указала на грядку:
– Пришли.
Кива наклонилась и сорвала пару ярко-красных лепестков морадина и еще несколько листьев с желтыми прожилками с куста розоцвета.
– Отлично.
Понимая, что Кэлдон в любой момент может отправиться искать их – а это была одна из причин, почему она не рискнула идти сюда без него, ведь обнаружь он ее отсутствие, ей пришлось бы за это поплатиться, – Кива вместе с Рессиндой поспешила покинуть огород и вернуться через сады. Когда они подошли к принцу, он улыбнулся Ресс – та не обратила на его флирт внимания – и предложил Киве отправляться дальше.
– А можем сначала быстро забежать обратно во дворец? – спросила она, переходя к следующей стадии своего плана, когда они попрощались с Ресс. – Новые ботинки натирают. Не хочется заработать волдыри.
Принц никак не выказал нетерпения, а согласился, что обувь нужна подходящая, учитывая, сколько им придется сегодня ходить пешком.
Кива была как на иголках, когда они зашли в гостиную: предстояла самая сложная часть задачи.
– Может, присядешь? – предложила Кива, указывая на кресло у окна. – Вернусь через пару минут.
Кэлдон сел. Он явно никуда не торопился, хоть и ответил:
– Просто нацепи любую удобную обувь.
Вместо того чтобы сразу отправиться в спальню, Кива отошла к чайному столику – дворцовые слуги следили за тем, чтобы в комнате всегда имелся горячий чай. Дрожащими руками налив две чашки, она аккуратно достала из кармана лепестки морадина и листики розоцвета и окунула их в чай Кэлдона, придавив ко дну.
Проведя вместе с ним несколько недель в зимнем дворце, одно она поняла точно: чай поутру он обожает. Молясь, чтобы и сегодня все осталось по-прежнему, она повернулась и с широкой улыбкой подошла вручить ему чашку.
– Могли бы и в городе перекусить, – заметил Кэлдон, принимая исходящее паром угощение. – Я хотел показать тебе славную чайную по пути в храм. Ее хозяйка раньше занималась лекарствами, так что в чайную будто половина леса переселилась. Подумал, тебе будет интересно посмотреть, но, наверное, можем и на обратном пути заглянуть.
Он поднес чашку к губам, и Киве пришлось сдержаться, чтобы не выбить ее у него из рук. Может, Джарен и попросил Кэлдона показать ей город, но это Кэлдон тратил время и тщательно выбирал, куда Киве будет интересно сходить. Ей претило отвечать на его доброту тем, что она опаивает его, пусть даже выбора у нее и не было.
Сделав глоток, Кэлдон облизнул губы.
– Привкус какой-то.
Сердце Кивы замерло, но он принюхался и спросил:
– Ты добавила корицу?
Он отпил еще один большой глоток, но она не успела ответить: мощное снотворное начало действовать.
Кива раньше никогда не пускала в ход ни морадин, ни розоцвет: они не росли в ее садике в Залиндове; но отец научил ее использовать оба растения. Дозы, которую она подмешала Кэлдону, хватило бы, чтобы он проспал несколько часов, при этом не получив никаких побочных эффектов, кроме головокружения и дезориентации после пробуждения, что было ей только на руку.
Вот только она не ожидала, что снотворное подействует так скоро – пришлось податься вперед и подхватить Кэлдона, чтобы не свалился с кресла. Обе чашки упали на пол, и повсюду расплескалась бурая жидкость.
Но Кэлдон спал. И это самое главное.
В гостиной он будет в целости и сохранности. Типп до самого вечера будет занимался с Ориэлем в западном дворце, а если заглянет кто-нибудь из слуг, то решит, что принц просто прикорнул. Кива надеялась, что когда Кэлдон проснется, то решит то же самое, а если и засомневается, она вернется задолго до того, как снотворное перестанет действовать, и у нее будет куча времени, чтобы убедить его: он просто задремал, пока она переобувалась.
Устроив принца поудобнее, Кива быстро прибрала осколки и поспешила за дорожным плащом. Но только она собралась уйти, как дверь открылась…
И в гостиную скользнул Типп.
Он улыбнулся, увидев Киву, но потом заметил в кресле Кэлдона без сознания и лужу пролитого чая, медленно высыхающую на полу.
Типп был не дурак. Ему потребовалась пара секунд, чтобы все осознать, включая дорожную одежду Кивы и ее перепуганный вид, и он обвиняюще уставился на нее.
– Что т-т-ты на-т-творила?!
Кива вскинула руки:
– Это не то, что ты думаешь!
– Я д-думаю, чт-то т-ты опоила К-Кэлдона!