, Кива не представляла, что тогда стала бы делать. Но то же она испытывала и по поводу Джарена, который оказался не в меньшей опасности, если не в большей.
Так продолжаться не могло: она как будто надвое рвалась. Это было очень изматывающе и сводило с ума.
К моменту, когда Кива добралась до люка и спустилась под землю, она уже терла виски. Усталая, замерзшая, она хотела только добраться до своих покоев и упасть в кровать.
Но когда она наконец оказалась в своей комнате в восточном дворце, то поняла, что ночь еще не кончилась.
Потому что на ее кровати в темноте сидела Наари, и она произнесла всего два слова тихим угрожающим тоном:
– Хорошо погуляла?
Кива застыла в проходе, в голове у нее опустело при взгляде в сверкающие янтарные глаза стражницы.
– Тебе повезло, что гроза кончилась, – обманчиво вежливо сказала Наари. – Под дождем гулять неприятно.
– Я не… – начала Кива, решив прикинуться дурочкой, но ее прервали.
– На твоем месте я бы очень тщательно выбирала слова, – предупредила Наари, поднявшись одним плавным движением, и вся ее упакованная в кожаную броню фигура излучала ярость.
Кива закусила щеку и шагнула в комнату. С балкона лился лунный свет, вид был пасторальный, но Киву он не успокоил.
Она вздохнула, сдаваясь:
– Если собираешься на меня орать, то ори.
Наари прищурилась:
– И с чего мне на тебя орать, Кива? Что именно должно меня разозлить?
Кива мудро придержала язык.
– Ты хоть представляешь, чем это все могло закончиться? – прямо спросила стражница. – Если бы я не заметила, как вы с Джареном крадетесь из дворца…
Кива поморщилась, поняв, что ее раскрыли с самого начала.
– …и если бы не рассказала Верису, куда вы, вероятно, отправились… – Наари умолкла и потом рубанула: – Не смотри на меня так! Правда думаешь, что человек, который дал Джарену эту наводку, не понимал, как он поступит, и не рассказал все мне? Да ладно!
Кива тихонько выругалась, осознав, что, разумеется, Эйдран все рассказал Наари. Эти двое вместе с Джареном разрабатывали план проникновения в Залиндов, они были очень близки.
– Честно, не знаю, на кого злюсь больше: на Джарена за то, что он вел себя, как упрямый взбалмошный дурак, или на тебя за то, что пошла за ним, а не остановила, – хмуро и сердито сказала Наари. – Ради всех богов, ну зачем ты за ним пошла, Кива? Совершенно не могу понять!
Кива потерла руки, пытаясь потянуть время и изобрести какое-нибудь правдоподобное оправдание.
– Ну? – подтолкнула Наари.
– Если видишь наследного принца, который пытается незаметно прокрасться по дворцу, разве не станет любопытно? – ответила Кива вопросом на вопрос.
– Но не через полгорода же за ним идти!
Кива решила не указывать на то, что Наари и сама поступила так же. Вместо этого она с чувством сказала:
– Он плохо спит с самого Залиндова. Я беспокоюсь за него.
– Ты определись. – Наари, очевидно, не купилась. – Ты беспокоишься или тебе любопытно?
– И то, и то, – ответила Кива, проклиная свой заторможенный усталый разум. – Я пошла за ним, потому что не хотела оставлять его одного. И понятия не имела, куда мы впутаемся.
– А когда ты это поняла – ну знаешь, когда начались все эти крики и удары, – язвительно сказала Наари, – тебе не пришло в голову признаться и вернуться во дворец с нами?
Кива приняла покаянный вид:
– Не хотелось признаваться Джарену, что я пошла за ним. Как я объясню, зачем?
– В самом деле, как?
Тут Кива спросила с искренней тревогой:
– Ты сказала ему?
Наари долго смотрела на Киву, будто пытаясь понять, в самом ли деле она ни при чем. Наконец громко вздохнула и ответила:
– Нет. Я высказала ему все, что думала о его поведении, отвела в его покои и пошла сюда дожидаться тебя. Он не догадывается, что ты была в Красном Доме и все видела.
– А что именно я видела? – спросила Кива с непонимающим видом. – Кто на него напал?
Наари вернулась к Кивиной кровати и похлопала по покрывалу рядом с собой. Кива с опаской присела на краешек, пытаясь не выдавать своего напряжения.
– В наводке, по которой отправился Джарен, говорилось, что у мятежников есть тайное место сбора в городе, – сказала Наари. – Вот их он сегодня и искал.
Кива изобразила изумление.
– Это мятежники были? Но… Постой! Если Джарен знал, зачем он отправился в одиночку?
Ей следовало выдать медаль за актерскую игру.
– Зачем Джарен вообще что-то делает? – ответила Наари, раздраженно проводя рукой в перчатке по стриженым волосам. – Пытается защитить народ. Мятежники в последнее время притихли, и он хотел выяснить, с чего бы это и собираются ли они и дальше сидеть тише воды ниже травы. По его мнению, ворвавшись туда с вооруженным отрядом, ответов не получить.
– Кажется, он и так никаких ответов не получил, – заметила Кива, продолжая играть свою роль.
– Они будто поджидали его, – хмуро пробормотала Наари. – Гадюка никогда не появляется в городе, ее вообще не должно было там оказаться, а она будто и не удивилась, увидев Джарена. Бросилась на него, не успел он и слова сказать.
Теперь требовалась особая осторожность.
– Гадюка? – переспросила Кива будничным тоном. – Это та в маске?
Наари кивнула, помрачнев.
– Она одна из их командиров, и, возможно, именно она стоит во главе всего мятежа, раз уж королевы у них теперь нет. – Стражница опустила взгляд на свою руку, согнула и разогнула пальцы. – У нас с ней своя история.
Киву охватило ужасное предчувствие, пока Наари неотрывно глядела на кисть своей руки.
Ту, на месте которой был протез.
– Это она… Она тебе… – Никак не получалось собрать вопрос целиком.
– Все случилось три года назад, когда мятежники переросли в серьезную проблему, – ответила Наари, все еще не отводя взгляда от пальцев и не замечая ужаса, который охватил Киву. – Мне было восемнадцать, я совсем недавно приплыла в Эвалон, пробравшись на корабль Вериса. Он тогда уже поверил в меня – сильнее всех, – но мне нужно было оправдать его доверие, особенно в своих глазах. Тогда я еще не охраняла лично Джарена, но была в составе отряда, который отправился вместе с ним посетить деревни в глубинке, больше всего пострадавшие от нападений мятежников. Он хотел увидеть все своими глазами, узнать, как живется народу, и помочь с восстановлением.
Глядя в никуда, Наари продолжала:
– В одной из деревень Джарен услышал о семье, которая жила дальше по дороге: их маленького сына ранили при налете; Джарен захотел навестить его. В этом регионе уже давно не было никаких следов мятежников, можно было спокойно отпустить его прогуляться в одиночестве, но я решила проявить бдительность и отправилась с ним.
Повисла долгая тишина, пока Наари вновь проживала свои воспоминания.
– Я много раз вспоминала тот день за последние три года, – тихо, задумчиво произнесла она. – Мне кажется, они не знали, что мы приехали, что приехал Джарен. Наверное, просто не повезло.
Кива задержала дыхание:
– Что случилось?
Наари сжала протез в кулак.
– Их было всего двое: Мятежная королева и Гадюка. Они выскочили из леса на дорогу прямо перед нами, беседуя между собой. Думаю, шли в деревню за припасами, но когда поняли, что перед ними сам Джарен, Гадюка в маске выхватила меч и бросилась на него.
Кива живо представила эту сцену: как удивилась Зулика, встретив Джарена, и как не смогла устоять перед шансом убить его.
– Я… Я застыла.
Сбивчивое признание шло из самого сердца Наари, полного печали и раскаяния.
– Я много лет дралась на джиирванских аренах и ни разу не застывала, ни разу, – прошептала она. – До сих пор не понимаю, что тогда произошло. В глазах темнота, руки и ноги просто не слушаются. Знаю, типичные признаки панической атаки. Такое… – она покачала головой. – Такое случилось со мной впервые. Тело мне не подчинялось, ужасное ощущение. Я ничего не могла сделать.
Она судорожно вздохнула.
– Все вокруг будто замедлилось. Я видела, как Гадюка бросилась на Джарена, видела, как он тянется к своему мечу и едва успевает отразить удар – прямо как сегодня. «Нет!» – закричала Тильда и подняла руку, чтобы остановить меня, но я не представляла угрозы: меня так сковало, что я едва могла вздохнуть. Но потом, кажется, наконец нахлынул адреналин, вспышка света прогнала тьму, как раз когда Джарен оступился и Гадюка начала его теснить. – Наари сглотнула. – Я прыгнула ей навстречу, прямо под удар, но не успела выхватить меч, так что протянула руку, чтобы защитить Джарена, и…
Наари не договорила. Это было и не нужно.
Кива уже поняла, что случилось дальше.
Ее чуть не вырвало. Прямо на шикарный ковер. То, что сделала сестра…
Наари прокашлялась и разжала кулак.
– Дальше все помню смутно. Верис с остальными стражниками поняли, что что-то не так, и уже бежали к нам. Тильда утащила Гадюку обратно в лес. Джарен нашел мне лучших лекарей и отправился на поиски самого современного протеза, какой только существует. Потом он назначил меня Золотым Щитом – никто из королевской стражи не удостаивался этой чести уже более пятидесяти лет. – Наари скромно пожала плечами. – Наверное, я не совсем облажалась.
Борясь с охватившими ее чувствами, Кива кое-как выговорила:
– А сегодня… Сегодня ты впервые увидела Гадюку с тех пор?
– За последние три года я еще несколько раз скрещивала с ней мечи, – ответила Наари. – Но, как и сегодня, она всегда успевает уйти – обычно именно в ту секунду, когда я уже загнала ее в угол. Ей следовало назваться Крысой или Лаской – впрочем, она же скользкая, как змея.
И еще ядовитая, как змея, подумала Кива.
– Так или иначе, у нас с ней незаконченное дельце, – сказала Наари, поправляя края кожаных перчаток. – Когда-нибудь мы его закончим, и уж поверь, я жду не дождусь.
Киве пришлось приложить все усилия, чтобы не показать, как ее задело это жесткое заявление. Сама мысль о том, что эти двое вновь встретятся, о том, что может случиться с каждой из них…