Боги, нужно разобраться уже с мешаниной в сердце.
«Или он, или мы. Они или мы. Не получится сесть на оба стула».
Вспомнив слова Зулики, она прикрыла глаза от нахлынувшей усталости.
– День был долгий, – сказала Наари, вставая. – Я не расскажу Джарену, что ты пошла сегодня за ним, но если это повторится, если кто-нибудь из вас снова попытается сбежать…
– Не повторится, – быстро ответила Кива. – Обещаю.
Она всеми силами старалась не думать о возвращении в Темнолесье через три дня, чтобы Наари не увидела по лицу, что она врет.
– Ложись спать, – уже мягче сказала Наари. – И не переживай о Гадюке и мятежниках. Большую часть жизни я провела в королевстве с продажными властями; народ там был отчаявшийся, полный ненависти. У меня было много причин сбежать оттуда, и здесь я ни за что не допущу подобного. Мятежникам не победить, ни за что. Ты здесь в безопасности. И так будет всегда.
С этими словами стражница чуть улыбнулась и ушла, не заметив, в какое отчаяние ее слова погрузили Киву.
Глава двадцать третья
На рассвете Кива едва не расплакалась, услышав знакомый стук Кэлдона в дверь. Но она позабыла о своей усталости, когда он поприветствовал ее натянутой улыбкой и неприятной новостью: ее брат и сестра ответили, что приняли приглашение на обед.
Хоть Кива и была готова к таким новостям, она все равно злилась на них за то, что проигнорировали ее предостережения – особенно Зулика, учитывая прошлый вечер. Если их разоблачат, всех троих осудят за измену, а за это полагалась публичная казнь в случае, если Валлентисы решат проявить милосердие, или же путевка в Залиндов до конца жизни. От обеих перспектив Киву прошибало холодным потом, несмотря на утреннюю свежесть на улице, куда она пошла вслед за Кэлдоном.
Не заметив ее смятения, принц устроил ей самую тяжелую тренировку, отчего она заподозрила, что он не до конца простил ее за вчерашнее, хоть подначивал он ее как обычно. Когда они закончили, Кива едва доковыляла до дворца и вознаградила себя долгим отмоканием в горячей ванне.
Кива слишком волновалась, чтобы позавтракать, но выпить глоток горького лекарства Делоры не забыла. Оно тут же подействовало, и Кива поежилась от мурашек. Это все не навсегда, напомнила она себе, наступит день, когда не придется его принимать. Может, ей даже понравится ее дар, как Джарену, ведь он тренировался, развивал его и использовал в добрых целях, вовсе не считая ношей. Но учитывая, что сегодня во дворец явится ее семья, было как никогда важно взять дар под контроль – или хотя бы подавить его.
– Тук-тук! – раздался голос Миррин, и Кива поспешила спрятать пузырек в тумбочку у кровати, прежде чем принцесса ворвалась в спальню.
Миррин с усмешкой оглядела Киву с ног до головы.
– Я понимаю, что сама сказала, мол, пусть все будет по-домашнему, но может, все-таки переоденешься? Мы же не хотим довести дорогого Джарена до сердечного приступа прямо за столом!
Кива поправила полотенце, в которое завернулась, когда выходила из ванной.
– Чувствуй себя как дома, – едко пригласила она. – К чему мне личное пространство, в самом деле?
– У тебя его десять лет не было, – безжалостно парировала Миррин, усаживаясь на кровать. – Потерпишь еще пару минут.
Пара минут растянулись надолго: Миррин объявила, что намерена заняться внешним видом Кивы, и примеряла на нее наряд за нарядом, пока не выбрала идеальное сочетание для обеда.
В любой другой день Кива попросила бы принцессу уйти, но сегодня она так волновалась, да еще и успокаивающего присутствия магии не чувствовала – она не ценила это ощущение, пока оно не исчезло, – так что была удивительно благодарна Миррин за несмолкающий щебет.
Принцесса пребывала в чудесном настроении: она улеглась на кровать Кивы и рассказывала, как прекрасно продвигается подготовка к ее балу-маскараду, который планировался через три дня. Но совсем скоро – слишком – она умолкла и объявила, что пора на обед, уточнив, хочет ли Кива встретить родных у дворца или подождет в Речной гостиной, где накрыли стол.
Киве не нравились оба варианта, но Миррин выбрала за нее и потащила Киву наружу – дожидаться гостей вместе с Джареном, Кэлдоном, Типпом и Наари.
Одно радовало этим утром: король с королевой уехали на открытие моста где-то в городе. С ними уехал и принц Ориэль, умоляя Типпа отправиться с ними, но рыжий мальчишка решил остаться и познакомиться с Кивиной семьей.
– Тебя как будто стошнит сейчас, – заметил Кэлдон, стоявший рядом. – Или сознание потеряешь. Не уверен.
– Может, и стошнит, может, и потеряю, – пробормотала Кива, и он хохотнул. – А может, все сразу.
– Все будет хорошо, – он вдруг решил ее утешить и пихнул в бок. – А если и нет – то нет. Ну что может случиться?
Подумав об этом, Кива совсем перепугалась. Она кинула взгляд на Джарена, пытаясь найти утешение в нем, но он весь день держался отстраненно: не холодно, а как будто был погружен в собственные мысли. Она задумалась, не из-за того ли, что прошлой ночью Наари поймала его и наверняка на него наорала, но ей показалось, что дело не только в этом. Он обычно был очень внимателен к ней, а сегодня не замечал, что ей нужна поддержка. Вместо этого он, не отрываясь, глядел на ворота с каким-то ожесточенным видом, пока ко дворцу подъезжали два человека верхом.
«Боги, – подумала Кива, сжимая кулаки. – Началось».
Через считаные секунды Торелл и Зулика остановились рядом, спешились и отдали поводья конюхам. Оба были одеты просто: Тор в темных брюках и темно-зеленой рубашке с закатанными рукавами, а Зулика в облегающих штанах и скромном коротком платье; вроде бы оба были безоружны. И без масок.
Сегодня это были не Гадюка и Шакал.
Но при этом это были они.
На дрожащих ногах Кива подошла к ним, выдавила улыбочку и, призвав на помощь переполняющий Типпа восторг, воскликнула:
– Я так рада, что вы приехали!
Тор улыбнулся в ответ и обнял ее, весело сверкая глазами.
– Все будет хорошо, – шепнул он, нечаянно повторив слова Кэлдона. – Глубоко вдохни и успокойся.
Она так и сделала, но, отступив на шаг, почувствовала себя лишь чуточку лучше.
– Привет, сестренка! – сказала Зулика, глядя на нее так тепло, что Кива ошарашенно замигала, и удивилась еще сильнее, когда ее крепко обняли.
Ее обняла Зулика.
Впервые за десять лет.
Изумленная, Кива обняла ее в ответ, и глаза защипало, когда она вспомнила, что пообещала Зулика при расставании.
«Я буду стараться. Я обещаю».
Кива прекрасно понимала, что Зулика изображает любящую сестру перед королевской семьей. Но ее теплый взгляд, ее крепкие объятия – все это было искреннее. Зулика в самом деле старалась, как и обещала. Им обеим потребуется время, чтобы забыть о непростой первой встрече, но Киву вдруг охватила такая надежда, что ослаб даже тошнотворный ужас внутри.
Однако она все равно шепнула сестре прямо в ухо:
– Я вчера там была. Тебе придется многое объяснить.
Она отстранилась, успев заметить искорку удивиления на лице Зулики, взяла брата и сестру за руки и повела их к остальным.
– Позвольте представить моих брата и сестру, Торелла и Зулику. Тор, Зули, это… Эмм…
Кива вдруг растеряла все слова: она осознала, что понятия не имеет, как представлять королевскую семью их злейшим врагам.
– Я Кэлдон, – без запинки сказал Кэлдон, шагая вперед, чтобы выручить Киву. Он обменялся с Тором рукопожатием, поцеловал руку Зулики. Удивительно, но флиртовать он не пытался, будто понимал, что Киве не хватало только, чтобы он увивался за ее сестрой.
– Я Миррин, – продолжила принцесса. Указала на остальных: – Это Наари, Типп и…
– Принц Деверик, – перебил ее Джарен, подчеркнуто недружелюбно скрестив руки на груди.
Кива качнулась на пятках, пораженная не только официальным представлением, но и холодом в голосе. Его глаза были как голубой лед, а золотистые ободки сверкали, как пламя.
– Это честь для нас, Ваше Высочество, – ответила Зулика, низко приседая и взирая на Джарена из-под ресниц. – Благодарим вас за то, что так заботились о нашей сестре. Не передать словами, как мы ее любим и как благодарны вам.
Киве стало неловко от этих напыщенных слов.
– Теперь она вновь с нами, со своей семьей. Мы так об этом мечтали! – Зулика широко улыбнулась, нежно глядя на Киву.
Джарен ничего не ответил, лицо у него было каменное.
Что-то было совсем не так.
Неужели он понял, что это Зулика напала на него вчера ночью? Или узнал Гадюку и Шакала? С чего еще ему так сердиться?
Но он не стал звать стражу, а просто ответил:
– Обед ждет.
Развернулся на каблуках и быстро пошел ко дворцу.
– Кто-то встал не с той ноги, – шепнул Киве Кэлдон, но она не ответила: старалась не удариться в панику.
Джарен не мог их узнать. Конечно, никак не мог. Зулика и Торелл ни за что бы не приехали, если бы считали, что есть хоть малейший шанс разоблачения. Но если не поэтому, то почему Джарен так расстроен?
А еще и Наари – Наари, которая поспешила за Джареном, не подозревая, что обедать придется с заклятым врагом, с человеком, который отрубил ей руку.
Стражница, может, этого и не знала, а вот Зулика точно понимала, кому нанесла столько вреда три года назад и с кем сражалась с тех пор много раз, включая и вчерашнюю ночь.
Боги, это было невыносимо.
Но придется терпеть. Так что Кива вздохнула, успокаиваясь, и пошла вслед за родными внутрь, вполуха слушая, как Миррин вежливо знакомит гостей с дворцом, а Типп то и дело влезает с громкими замечаниями.
– Что ж ты мне не сказала, что твой брат выглядит так? – тихо спросил Кэлдон, который вместе с Кивой шел в хвосте.
– Как? – рассеянно переспросила она.
– В смысле, «как»? – возмутился Кэлдон. – Вот так! – Он указал на крепкую спину Тора. – Он просто прелесть!
Кива даже забыла о своих тревогах, вскинув голову к принцу.
– Я думала, ты по девочкам!