– Тогда лучше провести этот день так, чтобы он стоил твоей неизбежной кончины.
И с этим веселым замечанием Джарен поднялся и выдернул из кровати Киву, продолжая легонько обнимать ее.
– Как насчет такого плана: ты идешь переодеваться, пока я переношу несколько дел, а потом встречаемся у тебя через двадцать минут. Я знаю местечко у реки, где можно прекрасно позавтракать – там делают лучшие роллы с яичницей и беконом на всем Вендероле. Перекусим, а потом… – Он ухмыльнулся. – Увидишь.
– Ты такой загадочный, – сообщила Кива.
Ухмылка стала шире.
– Кто бы говорил.
На это нечего было ответить, так что Кива закатила глаза, оттолкнула его и пошла к двери. Но на пороге Джарен окликнул ее:
– Никогда еще так сладко не спал, – тихо сказал он.
Он вновь смотрел на нее так, что Кива сглотнула комок в горле. Хотелось солгать, но наружу вырвалась абсолютная, бесспорная правда:
– Я тоже.
Джарен не соврал насчет роллов с яичницей и беконом. Стоило лишь попробовать, и остаток Кива проглотила в мгновение ока: вчера она почти ничего не ела. Еще вкусный ролл помог избавиться от горького привкуса зелья Делоры, которое Кива приняла сразу же, как только вернулась к себе. В пузырьке осталось лишь на один раз, так что завтра придется изыскать способ вернуться к бабушке, как они и договорились, но Кива решила подумать об этом попозже.
– Я же говорил, – сказал Джарен.
Они прогуливались вдоль реки; заметив, как быстро исчез ее ролл, он великодушно отдал ей остаток своего.
Кива хотела отказаться, но не сумела, как и всегда, когда дело касалось Джарена. Она уже доела и облизывала пальцы, когда оба ролла приземлились в животе, заставив ее крупно пожалеть о своей ошибке.
– Тебе явно нехорошо, – улыбнулся Джарен, глядя, как она держится за живот и стонет. – Сможешь подняться на холм или понести тебя?
Он указал на знакомую дорогу – Кива уже много раз по ней ходила.
– Мы идем в Серебряный Шип? – спросила она, озадаченно склонив голову. Защитный амулет шевельнулся под свитером, напомнив о себе. – Мне не настолько плохо! Просто объелась.
Джарен рассмеялся, обнял ее за талию и повел с людной Речной улицы на параллельную улочку, ведущую к академии.
– Мы не ради тебя туда идем.
Кива встревожилась:
– У тебя все в порядке?
– Да, – быстро ответил он. – И не ради меня тоже. – Он сделал паузу. – Ну, в каком-то смысле ради меня. Но не в том, что… – Он запнулся. – Ладно. Увидишь, как придем.
Изнемогая от любопытства, Кива последовала за ним на холм, ожидая, что они войдут через главные ворота. Но прямо перед ними Джарен повел их между двумя узкими зданиями общежитий и пошел глубже в тень, пока не убедился, что их не видно.
– Ни разу не стремно, – заметила Кива, оглядываясь по сторонам.
– Если тебе тут страшно, ни за что не соглашайся погулять ночью с Кэлдоном, – парировал Джарен и достал из кармана что-то небольшое и золотое. – Особенно если он решит погоняться за духами предков или разыскать призраков богов.
Кива лишь моргала, а потом медленно сказала:
– Я даже не знаю, с чего начать…
Джарен хохотнул.
– Этот рассказ подождет следующего семейного вечера. – Он передал ей одну из золотых штук: – Держи.
Кива повертела ее в руках. При виде простой, но изящной маски ей стало не по себе – но здесь не было ни серебра, ни переплетенных змей, так что она сглотнула, отгоняя сомнения, и спросила:
– Зачем это?
Джарен развернул свою маску и приложил к лицу.
– Ради того, что мы собираемся сделать, мне придется стать принцем Девериком. – Он указал на себя, а затем, несколько смущенно, – на то, что она держала в руках. – Если ты не против, лучше тоже надень.
Кива нахмурила брови:
– Но я не из королевской семьи. Кому до меня есть дело?
Когда он ответил, она поняла, почему он так смутился:
– Не смеши. Я… Думаю наперед.
От этого намека у Кивы перехватило дух; на ум пришла картина Типпа: они с Джареном оба в коронах и держатся за руки – такое не забудешь.
«Может быть, вы поделитесь своими намерениями насчет нее?»
Кива вспомнила слова советницы Зерры, и земля будто ушла из-под ног – чувство странное, но не сказать, чтобы неприятное.
Джарен будто и не ждал ответа: она кивнула, и он, забрав маску из ее ослабевших пальцев, мягко прилепил ей на лицо.
– Тебе идет, – шепнул он, приглаживая края.
У Кивы не ладилось с дыханием, но она выдавила:
– Эм, спасибо…
Джарен улыбнулся: маска доходила ему до кончика носа, открывая рот. Глаза его, подобные океану в солнечный день, взирали на нее из-за золотой филиграни, невероятно прекрасные и досадно отвлекающие.
Кива откашлялась, отвела взгляд и потрогала холодный металл на лице.
– Что ж, принц Деверик, – сказала она, и его официальное имя странно отдалось на языке, – кажется, самое время объяснить, зачем нам в Серебряный Шип.
Джарен не ответил, лишь улыбнулся еще шире и повел ее к академии. Пока они шли по каменным дорожкам, она выглядывала Рессинду, но отвлеклась, стоило им свернуть к палатам, где лежали пациенты, которым требовалось долгое восстановление и уход.
Они вошли в большое здание, и стало очевидно, что Джарен знает, куда идти по этим стерильным коридорам. Встречные лекари и пациенты махали ему и с любопытством поглядывали на Киву; она порадовалась, что маска прячет ее от пытливых взглядов.
– Почти пришли, – сказал Джарен, пока они поднимались по большому спиральному пандусу на верхние этажи.
– Куда пришли?
Он вновь не ответил, но остановился на верху пандуса, обернулся и спросил:
– Можно я одолжу твой амулет? Здесь он мне нужен, потому что… Ну, сама скоро поймешь.
Кива вопросительно сощурилась, но он лишь терпеливо ждал, так что она вздохнула, выудила из-под свитера амулет и отдала его. Он тут же надел его, оставив поверх одежды, чтобы было видно. И только после этого повел ее дальше по белому коридору, пока они не дошли до закрытой двери в дальнем конце.
Так и не получив ответов, озадаченная Кива начала:
– Джарен…
Но тут он открыл дверь. Не успела она договорить, как в уши вонзились громкие вопли: «ПРИНЦ ДЕВЕРИК!» – и она проглотила жалобу.
Кива ошеломленно остановилась на пороге, а сияющий Джарен ворвался в комнату, приветствуя радостных обитателей.
«Детей, – мысленно поправилась Кива, – приветствуя радостных детей».
Стоило лишь взглянуть на ряды маленьких кроваток, на листочки с каракулями, развешанные по стенам, на яркие игрушки, разбросанные по полу, и Кива поняла, что они в детской палате.
В сердце всего этого, широко раскинув руки, стоял наследный принц, а дети вылезали из кроваток – иные двигались медленнее и слабее остальных – и спешили к нему.
– Он всегда так добр к ним.
Кива обернулась и увидела одетую в белое лекаря из Серебряного Шипа, темнокожую женщину средних лет, которая с искренним восхищением смотрела на принца, но восхищало ее не то, что он принц, а то, что делал. На глазах у Кивы Джарен поднял руки… И дети взмыли в воздух.
Они летали по палате с восторженными визгами, а Джарен явно понимал, с кем нужно быть поосторожнее, и следил за этим. Родители и посетители наблюдали за происходящим, с любовью и признательностью улыбаясь принцу, – они уже видели такое. И не раз.
Поэтому Кива обернулась к лекарю и спросила:
– Он часто сюда приходит?
– Каждую неделю, – ответила женщина и пригласила Киву пройти в палату. – По крайней мере, когда он в городе. Его не было почти всю зиму, и дети ужасно расстроились, но он пришел, как только вернулся. Принц не жалеет для нас времени, а ведь он и в других местах бывает так же часто.
Кива смотрела, как Джарен махнул рукой, и по всей палате распустились цветы, а по стенам и потолку зазмеились цветущие лианы, оживив палату красотой природы. И Кива вдруг поняла, зачем ему амулет.
В качестве прикрытия.
Народ знал, что принц Деверик владеет только воздухом и огнем. Если он и раньше приходил сюда, то наверняка придумал историю про амулет, рассказав, что семья напитала его своей силой, – а на самом деле не пользовался им.
У Кивы сдавило горло, и она прохрипела:
– В других местах?
Лекарь кивнула:
– Он везде бывает, наш принц Деверик. Во всех приютах, в домах престарелых, даже помогает кормить и одевать бездомных у доков. Делает все, чтобы помочь нуждающимся.
У Кивы защипало в глазах, горло сдавило еще сильнее, и она не смогла ответить.
Лекарь это заметила, приблизилась и тихо сказала:
– Королеву Ариану, конечно, уважают, но вот принц Деверик… Народ выбирает его. Его выбираем мы. День, когда он унаследует трон, станет лучшим днем в истории Эвалона. – Она перевела взгляд на Джарена, который вернул всех детей на пол и теперь жонглировал огненными шарами под их смех и визги. – Этого юношу ждет великая судьба. Он станет лучшим королем из всех. Я уверена.
Это было невыносимо.
Потому что когда Джарен наколдовал капли воды, лучащиеся светом к вящему восторгу детишек, то она, не удержавшись, посмотрела на него и поняла всем сердцем, что лекарь права. Он был бы чудесным королем. Лучшим.
А ее семья намеревалась лишить его этой возможности.
И она тоже.
– Боги, госпожа Тура, что вы сказали нашей гостье? Ей, кажется, нехорошо!
Кива оторвала взгляд от Джарена и увидела, что в палату входит главная целительница, которая, очевидно, узнала ее и под маской.
– Мы обсуждали, какой наш принц замечательный, – ответила Тура. Посмотрев на подопечных, она встревожилась: – Прошу прощения, кажется, малышка Катра кое-что затеяла…
Она торопливо направилась к маленькой девочке, которая завязывала вокруг ноги растущую лиану Джарена: очевидно, надеялась, что та вырастет и поднимет ее в воздух, раз уж Джарен опустил всех на землю.
– Я надеялась увидеть вас снова, госпожа Меридан, – сказала целительница Мэддис, когда они остались наедине. – Услышав, что принц Деверик пришел не один, я поспешила убедиться, что с ним вы.