– Прощай, сестра, – слова Зулики казались лишь искаженным порывом ветра. – Жаль, что так вышло.
Что происходило дальше, Кива и сама не знала: ангельская пыль поглотила ее, увлекла стремительно и мощно. Она понимала, что вернулось голубое платье Миррин, что открылась камера, что она летит по воздуху. Она рассмеялась, чувствуя себя легче перышка, но тут оказалась снаружи, на холоде, а под ней была твердая поверхность, и стало так тесно, что не пошевелить ни рукой, ни ногой, а вокруг снова оказались стальные решетки клетки.
И она поехала.
Дальнейшие минуты, часы, дни и недели слились в смутный хруст гравия и грохот решеток, прерываемый лишь редкими моментами просветления, которых хватало ровно на столько, чтобы стража могла дать ей еще карамельного порошка, вновь дурманя ее, снова и снова. Ей грезились золотые дворцы и сияющие реки, комнаты с большими окнами и мрамор в дымке. Она видела Джарена, его лицо, руки, губы, его касания, объятия, его нежность. И она шептала ему все, что не смела сказать раньше, всю правду, что хранила внутри, слишком боясь того, что станет, если ее высказать.
«Я знаю, что ты боишься. Но я обещаю, бояться нечего».
Купаясь в его голосе, как в ярком солнечном свете, она хотела ответить, что он ошибается. Что она больше не боится.
Потому что любит его.
Больше всего на свете.
И когда однажды она проснулась стылым утром в окружении знакомых известняковых стен, первым делом она позвала его по имени и потянулась к нему.
Но его тут не было.
Реальность обрушилась на Киву, хоть ангельская пыль еще не покинула организм и пыталась вновь захватить разум. Она боролась с ней, вспоминая, как выглядел Джарен после поцелуя – и какая боль была потом написана на его лице, когда он узнал о ее предательстве.
Она всхлипнула, но наркотики приглушили горе – как и испуг при виде мрачной мины смотрителя Рука, который самодовольно глазел на нее сквозь решетки тюремной повозки.
– Как жаль, что твое место в лазарете уже занято. Но в тоннелях всегда не хватает рук. – Он растянул губы в улыбке. – Добро пожаловать домой, Н18К442.
И больше Кива ничего не помнила: ее вновь окутала ангельская пыль, и напоследок она успела осознать лишь одно.
Если Рук отправит ее в тоннели, ей осталось шесть месяцев.
Максимум – год.
А потом она умрет.
Благодарности
Эту книгу я писала в разгар пандемии, восстанавливаясь после операции: у меня обнаружили аутоиммунное заболевание. Когда я была на середине черновика, умерла моя любимая бабушка. Так что это было непросто, мягко говоря.
Но.
Я научилась тому, что самое важное редко дается даром, а самые тяжелые битвы щедро вознаграждаются.
Писать и редактировать «Золотую клетку» было очень непросто – сложнее всего, что я делала, – но именно поэтому это та книга, которой я горжусь больше всего. И мне стоит сказать спасибо многим людям, которые помогали мне на этом пути.
Для начала следует поблагодарить Бога, мою семью и друзей за то, что служили мне поддержкой и опорой в самые трудные времена. (У всех нас они были за прошедший год или около того.)
Конечно, я благодарю своего агента Даниэль Берби за то, что она помогала мне бороться, поддерживала в добром рассудке и при этом как-то не сошла с ума, читая несметное число писем от меня каждый день. Вы мой герой номер один, и я не нахожу слов, чтобы выразить, как это для меня важно. Спасибо вам и всей команде Nelson Literary Agency за то, что вы такие потрясающие, и за то, что помогли мне воплотить мечту.
Огромная благодарность моему зарубежному агенту Дженни Мейер (и всей команде!) за то, что продолжаете поражать меня предложениями по всему миру, несмотря на непростую ситуацию. Вы как-то пошутили про власть над миром, но я уже не уверена, была ли это шутка.
Мои редакторы, Эмилия Роудс и Зое Уолтон, не могу выразить, как я признательна вам за ваш труд над книгой. Первый черновик колоссально отличается от финальной версии, там столько всего, о чем я и не подумала бы без ваших советов и мнений. И даже больше, чем за редактуру, я благодарю вас за то, что уверенно отстаивали эту трилогию всеми возможными способами! (Тепло обнимаю!) Еще хочу поблагодарить Габриэллу Аббат и Мэри Верни за мудрость, которой вы поделились, и, конечно, моего литературного редактора Ану Дебу и корректора Эллен Фаст: эта книга – групповой проект!
Определенно нужно от чистого сердца поблагодарить всю издательскую команду HMH Teen (особенно Джона Селлерса, Джули Йетер, Лорен Венгровиц, Мэри Магриссо, Дэвида Хастингса, Саманту Бертшмана, Тэйлора Нэвиса и Джима Тирни), PRH Australia (особенно Дота Тонкина, Тину Гумниор, Джесса Бедфорда, Аделаиду Дженсен, Майкла Уиндла и Кристину Джилл плюс, конечно, легедарных Джули Берланд, Лауру Харрис и Ангелу Дюк) и Hodder & Stoughton (особенно Молли Поуэлл, Кейт Кихан, Мэдди Маршалл и Сару Клэй). Крепко всех виртуально обнимаю.
Большое спасибо всем зарубежным издателям и их командам в Intrínseca, Sperling & Kupfer, Znanje, Maxim, Szeged, Loewe Verlag, «Эксмо», Albatros/Fragman, and De Boekerij. Не могу дождаться, когда увижу ваши прекрасные переводы!
Как обычно, спасибо моим друзьям-писателям за поддержку и воодушевление. Всех вас не перечислить, но я горда, что знакома с вами. Отдельно хочется упомянуть Сару Дж. Маас, невероятно великодушную и просто потрясающую. Мне так повезло дружить с ней! (Шесть лет, можете себе представить?!) И Джессику Таунсенд – наши еженедельные прогулки по пляжу, которые стали моим любимым событием частично из-за собачек, а частично из-за потрясающей тебя.
Я уверена, что кого-нибудь забыла (не вините коронавирусную голову!), но закончить хочется бесконечной благодарностью всем, кто читал «Мятежную королеву» и полюбил ее изо всех сил: книжные обзорщики, книготорговцы, библиотекари, учителя, дети, подростки, взрослые, родители, бабушки и дедушки – все вы. Надеюсь, продолжение истории Кивы вам понравится, но, уф, простите за еще один клиффхангер. Моя вина. (Прячет лицо).