– Министерство двора… – задумчиво произнесла императрица, постукивая пальцами по столу. – Мы поняли. Младший цензор Ян, ты отлично потрудился, Мы очень довольны.
Ян Лэй тут же отступил, падая на колени:
– Это мой долг.
– Чжао Тай знает о результатах твоего расследования? – спросила Мин Сянь.
– Нет, Ваше Величество, вы запретили мне рассказывать ему что-либо.
Мин Сянь шире распахнула глаза в изумлении – молодой человек был либо наивен, либо и правда предан трону. Возможно, и то и другое. То, что кто-то безропотно выполнил ее приказ, порадовало императрицу.
– Мы наградим тебя продвижением по службе, – сказала Мин Сянь, махнув рукой. – Можешь быть свободен.
– Ваш подданный благодарит императрицу за милость! – Ян Лэй уткнулся в ковер с воодушевлением на лице. – Служить императрице – честь для меня! – Он поднялся на ноги и направился к выходу.
– Если… – тихо сказала императрица, но Ян Лэй ее услышал. Он замер, глядя на нее. – Нет, ничего, – наконец сказала Мин Сянь. Подозрительность и неспособность доверять слишком глубоко укоренились в ней. – Ступай.
– Доброй ночи, Ваше Величество, – поклонился ей младший цензор и вышел из кабинета.
Стоило императрице оказаться в тишине, как свиток перед ее глазами начал притягивать взгляд. Она вскочила, бросила его в жаровню и некоторое время смотрела, как огонь пожирает бумагу, не оставляя следов. Если Ян Лэй смог докопаться до этого, то и Вэй Шаопу, запустивший свои руки во все Министерства, знает об этом. Она сделала несколько шагов взад-вперед, обдумывая свои действия.
Тихий стук в закрытое окно заставил ее насторожиться. Она бросила взгляд на дверь, за которой стояли гвардейцы и Чжоу Су, и бесшумно подошла к окну. Приоткрыв его, она впустила внутрь человека в черном.
– Ваше Величество, – поклонилась фигура. – Срочное донесение. – Он протянул ей сложенный лист бумаги.
Мин Сянь тут же взяла его в руки, читая послание, и ее лицо, еще минуту назад напряженное, тут же просветлело. Она легко рассмеялась, комкая лист бумаги в руках. Глаза человека в черном внимательно следили за каждым изменением ее настроения.
– Передай, что Мы поняли, – сказала она тихо. Незнакомец кивнул. – О, и еще кое-что, – она опасливо глянула на дверь и наклонилась ближе к человеку в черном, шепнув ему пару слов. Тот кивнул.
– Слуга понял.
– Будь осторожен, – предупредила императрица, запирая за ним дверь.
– Ваше Величество? – спросил из-за двери Чжоу Су, услышав звук голоса и подумав, что императрица зовет его.
– Чжоу Су, не докричишься до тебя, – лениво протянула Мин Сянь, сидя в кресле, когда старый евнух зашел внутрь.
– Извините, Ваше Величество, с возрастом я стал туговат на ухо, – повинился евнух. – У императрицы какие-то приказания для старого слуги?
– Мы отправляемся во Дворец душевной чистоты. На сегодня довольно докладов.
Взглянув на покрасневшие от чтения глаза императрицы, евнух не мог с ней не согласиться.
– Я приготовлю для вас теплую накидку. На улице снова снег, – Чжоу Су поспешил откланяться, а императрица разжала ладонь, все еще сжимающую лист бумаги, и, поднявшись, бросила его в жаровню. На ее лице играла легкая улыбка.
Мин Сянь как раз заканчивала рисунок, когда в личные покои ворвался запыхавшийся Чжоу Су.
– Почему ты врываешься в Наши покои? – нахмурилась Мин Сянь, с неудовольствием глядя на евнуха. Из-за его резкого появления она вздрогнула, и полураспустившийся бутон пиона превратился в розовое пятно.
– Ваше Величество, беда! – Чжоу Су обливался потом, а его глаза, казалось, стали больше, чем когда-либо.
– Что произошло? – равнодушно спросила Мин Сянь, глядя на кляксу и думая, сможет ли она ее исправить. Стояла третья стража[41], и хотя она давно должна была спать, ей не удалось заснуть, поэтому Мин Сянь решила порисовать.
– Это… – Чжоу Су держался за сердце, тяжело дыша, – Министерство обрядов!
– И что с ним? – Мин Сянь окунула кисть в белый цвет, планируя добавить снега на розовых лепестках, чтоб скрыть оплошность.
– Оно… горит! Горит, Ваше Величество!
Только тогда императрица наконец отложила кисть и резко вскинула глаза на все еще пытавшегося отдышаться евнуха.
Глава 11Пожар в столице
Пожары не были таким уж нечастым явлением в Линьане. Поскольку столица была густонаселена, а дома – деревянными, из-за неосторожной свечи или жаровни, особенно зимой, часто вспыхивали локальные пожары. Однако чтобы горело Министерство обрядов, да еще и ночью – это очевидный поджог. По крайней мере, так болтали зеваки, скопившиеся на улице. Пожар взметнулся в небо с такой силой, что жители соседних дворов в испуге высыпали на улицу, несмотря на ночь и комендантский час. Хлопья густого снега падали на огонь и растворялись в ничто. Спустя час пожар стал стихать, и на рассвете красное зарево наконец исчезло.
Императрица стояла на дворцовой стене – впереди она видела, как поднимается густой белый дым, смешиваясь со снегопадом, а горизонт начинает светлеть. Рядом с ней находился Чжоу Су, а вдоль стены на постах стояла стража. Евнух кинул взгляд на императрицу, гадая, о чем та думает – на молодом прекрасном лице не было ни следа тревоги, скорее безмятежность и толика усталости. Императрица потерла краешек левого глаза и помассировала переносицу.
– Ну что там? – спросила она.
– Пожар удалось потушить, но здание Министерства полностью сгорело, – доложил евнух. Даже ему, толстокожему старику, было холодно здесь на стене, и он украдкой снова посмотрел на императрицу – руки и щеки той давно покраснели от холода.
– Пострадавшие?
– Крыша рухнула очень быстро после начала пожара, и найти никого под обломками пока не удалось. Но, вероятно, внутри никого и не было, только стража у ворот получила легкие ожоги, пытаясь вынести ценности и бумаги, когда разгорелся пожар. Погибших пока не обнаружено, – бойко отрапортовал евнух Чжоу. – Ваше Величество, не хотите ли вернуться в покои? – наконец спросил он после паузы, видя, что императрица застыла на месте, как статуя.
– Из-за чего начался пожар? – проигнорировав его, снова задала вопрос Мин Сянь. Ее била мелкая непрекращающаяся дрожь, и она почему-то подумала о теплой меховой накидке. Эта мысль разозлила ее, и она сжала руки в кулаки, ударяя по обледеневшей стене.
Евнух Чжоу принял это за гнев из-за пожара и поспешил ответить:
– Люди из сыскного департамента уже прибыли на место, как и городская стража. Удалось узнать у зевак, что кто-то видел человека, выбегавшего из Министерства обрядов поздно ночью после закрытия. Его описали как невысокого мужчину в чиновничьих одеждах. Стражники тоже говорят, что заметили его, однако не смогли догнать, поскольку начался пожар и они сосредоточили усилия на более насущных задачах.
– Куда он направился? – спросила Мин Сянь.
– Городская стража сейчас прочесывает улицы города, далеко он не мог бы уйти – городские ворота еще закрыты, а жителям Линьаня приказано сообщать о подозрительных людях.
– Хорошо. – Мин Сянь раскрыла пальцы, подставляя их холодному воздуху. Она и не заметила, как вспотели ее ладони. – Поймать его во что бы то ни стало. Где Цао Юань?
– Отвечаю Вашему Величеству, министр Цао прибыл на место происшествия очень быстро и лично руководил тушением. Вероятно, сейчас он еще там.
– Ясно. – Императрица наконец оторвала взгляд от белого дыма. – Пусть расставят дополнительную стражу на воротах столицы, проверять всех выходящих из города. Отправьте служащих Министерства работ на место пожара, чтобы оценить работы по восстановлению здания. Временным местом работы служащих Министерства обрядов будет… Министерство двора. У них все равно там тихо.
– Да, Ваше Величество, – поклонился Чжоу Су, провожая императрицу в покои. – Постарайтесь отдохнуть, – добродушно отозвался он, закрывая двери за Мин Сянь.
Однако та и не думала ложиться. Вместо этого она нервно вышагивала по комнате, не чувствуя ни холода, ни усталости. В какой-то момент девушка в изнеможении рухнула в кресло, сгребая тонкими холодными пальцами теплую накидку. Она зарылась в нее лицом, вдыхая такой знакомый и привычный запах. Сердце перестало нестись вскачь, и императрица почувствовала себя спокойнее. Однако вместе с тем горечь заполнила ее сердце. Тонкие пальцы впились в мех, словно желая разорвать его на части, но силы в них не хватало.
Наконец сгорбленная императрица поднялась, чувствуя накатывающую усталость. Луч солнца проник сквозь бумажные окна – начинался новый день, и ей совсем скоро вставать. Она не стала раздеваться, рухнув на кровать в одежде и все еще сжимая в руках накидку.
Казалось, что она только коснулась головой подушки, а Чжоу Су уже будил ее на собрание. Совершенно разбитая, императрица поднялась с постели, в удивлении замечая, что спала, завернувшись в черную накидку.
– Убери это, – поморщилась она. – Вчера ночью было холодно, Мы слишком устали, чтобы звать тебя, – словно в оправдание сказала девушка недоумевающему евнуху. Тот виновато кивнул. Глядя на усталое лицо Чжоу Су, Мин Сянь задалась вопросом, как же должна выглядеть она сама.
– Мы не будем завтракать, – отказалась она от еды, не чувствуя в себе сил даже что-то пережевывать. Пока слуги одевали и укладывали волосы в прическу, Мин Сянь с трудом заставляла себя держать глаза открытыми.
– Как пожелает императрица.
Императрица желает только поспать, подумала она.
Зайдя в зал утренних собраний, Мин Сянь поморщилась – шум стоял такой, что некоторые не сразу заметили, что прибыла императрица. Чиновники переговаривались, обсуждая ночное происшествие – в первом ряду Мин Сянь заметила осунувшегося Цао Юаня. Министр обрядов явно пришел сюда прямо с пожарища, успев только сменить одежды на придворные.
– Да здравствует императрица! – Придворные наконец заметили ее и упали на колени.