– Благодарю, – отозвалась Мин Сянь. Когда монахиня наконец положила камень на доску, выражение ее лица стало напряженным. – Признаю свое поражение, – усмехнулась она.
– Вы позволили мне выиграть, – легко рассмеялась женщина. – Вам стоит возвращаться, уже темнеет, а путь неблизкий.
– Позвольте мне еще выпить одну пиалу этого великолепного чая, – отозвалась Мин Сянь.
– Чай в усыпальнице совершенно не так хорош, как в императорском дворце, – рассмеялась та.
– тихо продекламировала императрица, и глаза бывшей наложницы Шуан наполнились еще большим теплом и грустью.
Утреннее собрание началось как обычно – Мин Сянь заняла свое место, чиновники отбили приветственные поклоны и поднялись после ее позволения. Императрица с трудом подавляла зевоту – после нескольких дней отдыха ей было ужасно тяжело просыпаться столь рано, а перспектива отправиться к матушке после собрания еще больше омрачала ее утро. Видеть этих старых проходимцев ей также не хотелось.
– Есть ли у дражайших подданных доклады? – спросила она, оглядывая зал. Министры перекинулись взглядами.
– Ваше Величество. – Вперед выступил Фу Пи. За праздники он как будто еще больше подряхлел – казалось, что он скоро рассыплется. – Восстановление Министерства обрядов идет полным ходом.
– Это прекрасные новости, – отозвалась Мин Сянь. – Скоро министр Цао сможет вернуться к себе и перестанет стеснять министра Лю.
– Что вы, Ваше Величество! – Лю Цзиньцин тут же выступил вперед, склоняясь в поклоне. – Для меня только в радость принимать у себя таких гостей.
– Хм, – хмыкнула императрица. – Мы рады, что наши придворные работают в такой гармонии.
– Рады служить императрице! – прозвучало громогласное.
– Донесение! – Неожиданно в дверях зала утренних собраний показался человек – гонец в доспехах, его лицо покрывал слой пыли и пота.
Министры тут же расступились, становясь на свои места. Шан Юй подался чуть вперед, когда гонец подбежал к тому месту, где стоял он. Мужчина упал на колени, вытягивая вперед донесение с границы. Шан Юй нахмурился. Чжоу Су мигом спустился по ступенькам и принял доклад, возвращаясь к императрице. В зале повисло напряженное молчание, пока Ее Величество читала донесение – все знали, что пограничные заставы просто так не шлют вести. Да и гонец выглядел совершенно измотанным, словно мчался во весь опор с границы до столицы. Из-за жемчужных нитей головного убора Мин Сянь никто не мог четко разглядеть ее лицо, поэтому даже министр Вэй скоро потерял терпение. Он выступил в центр, открывая рот, когда Мин Сянь провозгласила:
– Это донесение с заставы на восточной границе с империей Ци.
Чиновники затаили дыхание: неужели война? Империя Ци по могуществу не уступала их стране, но между ними был заключен брачный договор, который должен был обезопасить восточную границу…
– Начальник пограничного гарнизона отправил этого гонца вперед, чтобы сообщить двору о радостной вести. – Притихшие министры обменялись недоуменными взглядами. Радостная новость? Как война может быть радостной новостью? – Второй сын Нашей сестры, Третьей принцессы Мин Сюнь, ныне императрицы Ци, Цзи Хэ, захотел отправиться в путешествие на родину своего царственного деда. Императрица Ци дозволила это, но не успела предупредить Нас. Начальник гарнизона отправил это донесение с самой быстрой лошадью, предупреждая двор Нашей Северной Сунь о том, что Второй принц дружественной империи Ци и Наш племянник вскоре будет в столице. Начальник гарнизона, несомненно, поступил очень мудро. Чжоу Су!
– Да, Ваше Величество, – тут же отреагировал евнух.
– Наградить начальника гарнизона Шу и гонца за проявленную смекалку.
– Есть, Ваше Величество!
Гонец поклонился и поспешил откланяться.
– Генерал Шу пишет, что до приезда принца Ци в Линьань еще около двух недель – он движется неторопливо и осматривает окрестности, – проговорила Мин Сянь. Она явно выглядела повеселевшей, да и сон из глаз ушел.
– Ваше Величество, это действительно благая весть! – воскликнул министр Вэй, выходя вперед. – Принца необходимо встретить как полагается, как-никак это наши ближайшие союзники.
– Стоит послать почетный конвой навстречу, – вторил ему министр Шан. Это удивительное единодушие военной и гражданской фракций двора заставило Мин Сянь улыбнуться краем губ. Она бросила взгляд на молчаливого Шан Юя.
– Великий советник, а вы что скажете? – неожиданно спросила она.
Шан Юй вскинул на нее взгляд.
– Я считаю, что министры правы. Конвой послать стоит. Молодой принц, должно быть, еще не достиг совершеннолетия и может подвергнуться опасности по пути. Земли Северной Сунь хоть и пребывают в мире, но для принца опасно путешествовать в одиночку, – размеренно произнес он.
– Тогда вы и отправитесь с конвоем встречать принца, – заключила Мин Сянь. Она видела, как вытянулось лицо великого советника, и из-за этого с трудом подавила смех. Ее настроение так поднялось, что к ней вернулась прежняя детская любовь к шалостям.
– Слушаю и повинуюсь, Ваше Величество, – медленно поклонился Шан Юй, все его движения стали какими-то скованными.
– Возьмите отряд императорской гвардии и сегодня же отправляйтесь по главному тракту. Судя по плану принца, он должен отправиться следом в Сишань.
– Как пожелает Ваше Величество. – Казалось, что Шан Юю следовало бы разозлиться, однако Мин Сянь никогда не видела его злым – даже в детстве, когда она переходила все рамки в своих проказах и Шан Юя наказывали по ее вине, тот никогда не злился на нее. Иногда он казался императрице малость заторможенным и излишне спокойным, однако тот огонь, что бушевал в его глазах, не скрыть никаким равнодушным лицом.
– Собрание объявляется закрытым! – провозгласил Чжоу Су, когда Мин Сянь хлопнула в ладоши и поднялась с трона.
– Ваше Величество! – крикнул ей вслед министр Вэй, но она не остановилась. Ей не хотелось слушать этого старого брюзгу сейчас, когда у нее было такое хорошее настроение. Она выслушает его чуть позже, после того как матушка выльет на нее ушат желчи из-за ее недавнего посещения усыпальницы, а затем восторженных речей из-за приезда сына старшей сестры.
Она торопилась – ей представился редкий шанс увидеть радость на лице вдовствующий императрицы из-за вести, принесенной ею. Но шанс остается таковым, если она успеет добраться быстрее матушкиных соглядатаев.
Глава 15Братья и сестры
Императрица Ци, выданная замуж из-за военного союза, в целом неплохо устроилась в чужом государстве. В первый же год замужества она родила тогда еще наследному принцу одного сына, а через год – второго. Сейчас у царствующей четы было пятеро детей, и Цзи Хэ, который должен был приехать, являлся Вторым принцем. Ему было около тринадцати лет[53]. И это было все, что знала вдовствующая императрица, поддерживающая регулярную переписку с любимой дочерью.
Расставание с ней стало величайшей трагедией в ее жизни (после того момента, что она так и не стала императрицей при жизни Мин Дуаня). Мать и дочь провели долгие вечера, рыдая на плече друг у друга в то время, когда вся страна была погружена в траур и хаос из-за гибели Второго принца и войны на южной границе. Скрепя сердце наложница Вэй отправила старшую дочь со свадебным обозом в чужое государство, и с тех пор они не встречались.
Весть о том, что ее внук приедет в столицу, взбудоражила ее до глубины души. Обычно хладнокровная вдовствующая императрица сделала несколько кругов по комнате, заламывая руки от волнения.
– Ох, я уже горю от нетерпения увидеть его! А-Сюэ[54] писала, что он очень похож на нынешнего императора Ци, однако я не могу поверить, будто бы красота моей А-Сюэ не передалась и ему тоже. Должно быть, это очаровательный ребенок.
– Да, матушка, – безэмоционально проговорила Мин Сянь, отпивая чай, поданный служанкой. Сначала она думала, что сообщение такой новости матушке порадует и ее тоже, но сейчас она чувствовала только кисло-горький привкус во рту. Вся радость от приезда принца Ци уже улетучилась, уступая раздражению из-за хлопотливых приготовлений вдовствующей императрицы.
– Как же А-Сюэ меня не предупредила? Амитабха, я же даже не знаю, какие кушанья он любит!
Мин Сянь посмотрела на дно пиалы с чаем, думая о том, что двенадцатилетние мальчики, даже и принцы, не слишком избирательны в еде. Особенно те, что берутся путешествовать в другую страну.
Она, конечно, любила сестру – может быть, не так сильно, как своих старших братьев, но явно больше, чем холодную и всегда жесткую мать. Мин Сюнь не была робкой нежной девушкой, а ее холодные материнские черты лица смягчались персиковыми глазами отца. Не была она и доброй и ласковой с ней, но всегда по мере сил защищала и наставляла слабую младшую сестру, хоть и не потакала ей. Пожалуй, она была ей большей матерью, чем настоящая. С ее отъездом во дворце наложницы Вэй жизнь Мин Сянь явно стала значительно хуже, и она была очень счастлива переехать в собственный дворец по достижении совершеннолетия. Конечно, она любила Мин Сюнь. Но вместе с тем очень сложно любить кого-то, кого любят намного больше тебя, осыпают всяческими милостями на твоих глазах и откровенно отдают предпочтение, не скрывая этого.
Она сделала еще один глоток, не вслушиваясь в болтовню матушки. Ту редко можно было увидеть такой оживленной. Ей этого достаточно. Такие чувства, как зависть и обида, не должны храниться в сердце императрицы.
– А-Цюй, – окликнула ее вдовствующая императрица. Она подняла глаза, осознавая, что она уже некоторое время ее зовет.
– Да, матушка? – равнодушно спросила она.