– Это возмутит!.. – начал было министр Вэй, но императрица прервала его:
– Ши Гуань. – Человек со шрамом встрепенулся, поднимая на нее взгляд. – Это правда ты?
– Да, Ваше Величество. Этот слуга ни на что не годен, он столько лет не мог донести правду до Вашего Величества. – Ши Гуань опустил голову и потянулся, доставая несколько писем из кармана в рукаве. – Вот доказательства того, что обвинения против бывшего наследного принца сфабрикованы, а Второй принц погиб по вине другого человека. – Он вытянул письма перед собой.
Чжоу Су глянул на императрицу, и та медленно кивнула. Старый евнух торопливо спустился по ступенькам, забирая письма и передавая Мин Сянь. Она коснулась старых листов – за двенадцать лет письма истрепались и бумага истончилась и пожелтела. Казалось, что письма рассыпятся у нее в руках. Она крепко сжала пальцы, так, что побелели костяшки. Медленно, очень медленно, она раскрыла одно письмо – ветхая печать на нем давно обсыпалась, оставив после себя лишь след. Императрица вчиталась в полувыцветшие иероглифы.
– Я молю императрицу возобновить расследование и добиться правды, – снова склонился Ши Гуань, простирая вперед руки.
– Молю императрицу восстановить справедливость! – вторил ему Цзи Хэ.
– Ваше Величество! – взорвался министр Вэй. – Как можно верить на слово чужеземцам?
– Ваше Величество, доказательства против простолюдина Мин Сюаня были железными. Сам министр Вэй проверял их! И верховный цензор, – тут же заговорил министр Лю. Чжао Тай погладил бороду, с сомнением глядя на двух коленопреклоненных людей – мальчика и мужчину. Он хранил молчание. Затем он перевел взгляд на императрицу – лицо той нельзя было рассмотреть отчетливо из-за жемчужных нитей. Невозможно было угадать, о чем она думает, пока читает бумаги. Императрица между тем взяла второе письмо, затем третье – читая все от начала и до конца. В зале постепенно затихли шепотки. Все, затаив дыхание, следили за Ее Величеством.
– Верховный цензор, – наконец открыла она рот. – Мы…
– Ваше Величество! – тут же грубо перебил ее министр Вэй. – Вы не можете открыть дело, закрытое покойным императором. Это нарушение всех правил!
– Министр Вэй, вы проявляете неуважение к Ее Величеству, – холодно заметил Шан Юй, косо на него глянув. Мин Сянь кинула на него взгляд, а затем снова уставилась на макушку юного принца под собой.
– Мы… приказываем провести тщательный анализ этих писем. Если после этого Цензорат посчитает, что обвинения действительно были фальсифицированы, Мы откроем дело и проведем новое расследование.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – поклонился Чжао Тай, принимая от евнуха письма.
– Спасибо, Ваше Величество! – снова поклонился Цзи Хэ.
– Спасибо! – вторил ему Ши Гуань.
– Ваше Величество, так нельзя! Ваше Величество!
Мин Сянь поднялась с места и, не слушая доносившиеся крики, направилась к боковому проходу. Она двигалась как в трансе, и министр Вэй, беззастенчиво последовавший за ней, не мог докричаться до девушки.
– Ваше Величество! – Вэй Шаопу повысил голос, привлекая внимание Мин Сянь.
Девушка моргнула и обернулась. За ней стоял министр Вэй. Лицо его раскраснелось то ли от ярости, то ли от того, что он запыхался бежать за ней. Мин Сянь вопросительно подняла брови.
– Что вы здесь делаете, министр? – спросила она, не понимая, почему тот идет за ней. Они находились во внутренних покоях зала утренних собраний, и она шла не разбирая дороги.
– Вы не можете открыть дело! Ваше Величество, неужели вы не понимаете, что это пошатнет двор и вашу собственную власть! – с жаром произнес министр Вэй, выговаривая ей словно маленькому ребенку.
Мин Сянь неожиданно хмыкнула, услышав его слова:
– Нашу власть?
– Ваше Величество, вы хоть понимаете, что это может подорвать доверие подданных к трону! Это злостная попытка уничтожить нашу империю! Этот Цзи Хэ – откуда нам знать, какие у него намерения? А человек со шрамом? Кто вообще помнит, как выглядел Ши Гуань? – не унимался министр Вэй. – И эти письма? Разве тяжело подделать письмо?
На губах императрицы появилась странная улыбка, которая не понравилась министру. Он еще больше распалился – императрица совершенно отбилась от рук: сначала канал, теперь это… Почему она сразу же не приказала арестовать Второго принца за клевету?
– Министр Вэй, Мы не приказывали открыть дело. Мы лишь передали письма в Цензорат. Пусть Чжао Тай решает, подлинные они или нет, – наконец проговорила Мин Сянь, смерив его взглядом. Из-за жемчужных подвесок тот не мог четко видеть ее лицо, но заметил, как губы императрицы изогнулись в горькой усмешке. – Пусть Цензорат проведет расследование и после этого представит результаты двору…
– Неприемлемо! Совершенно неприемлемо! – в ярости министр Вэй сжал кулаки. Чжоу Су, стоящий позади императрицы, нахмурился. Сегодня министр Вэй ведет себя еще распущеннее, чем обычно.
– Дорогой дядюшка, – сказала Мин Сянь, и голос ее был ледяным – столь похожим на ее матушку. – Кто из нас двоих правит империей?
– Ваше Величество, я забочусь только о вас! – С явной обидой Вэй Шаопу посмотрел на нее, но не решился снова давить. – Что ж, будем надеяться, Чжао Тай обнаружит, что письма фальшивые.
– Для того чтобы исключить обман, я прикажу направить в Цензорат специалиста по почерку. – Мягко улыбнулась Мин Сянь, и холод из ее тона пропал.
– Верно-верно, – закивал министр Вэй. – Я как раз знаю одного.
– О, дядюшке не стоит беспокоиться, – снова улыбнулась императрица. – Ступайте отдыхать. Императорский трон не рухнет из-за пары писем.
– Что ж, тогда этот подданный откланивается. – Вэй Шаопу поклонился ей и направился прочь. Неожиданно он обернулся и резко уставился на нее. – А чьи это письма?
– О, всего лишь переписка между министром Лю и первым помощником младшего командующего, – легко улыбаясь, произнесла Мин Сянь, а затем развернулась и неспешно пошла прочь, смакуя в сознании выражение лица министра Вэя – настолько ошеломленное, что все краски с него схлынули.
Когда императрица добралась до кабинета и уселась на свое место, она повернулась к Чжоу Су:
– Прикажи старшему цензору Ян Лэю взять расследование этого дела. Скажи, что это Наш личный приказ.
– Конечно, Ваше Величество. – Чжоу Су поклонился и направился к выходу. За дверьми он столкнулся с Шан Юем.
– Ваша Светлость, – кивнул ему евнух. – Императрица сегодня никого не принимает. – Мин Сянь не отдавала подобного приказа, но евнух уже долго был рядом с ней и понимал, когда та не хочет никого видеть. Особенно великого советника. Неприязнь императрицы к этому мужчине настолько очевидна, что ее можно было потрогать.
– Попроси все же доложить обо мне, – не изменившись в лице, сказал Шан Юй и посмотрел на закрытые двери.
Евнух глубоко вздохнул, но потом решил не перечить – он зашел внутрь и через минуту вышел, пожимая плечами.
– Императрица никого не принимает, – повторил он. Старый евнух многозначительно уставился на великого советника, намекая, что пора уйти, но тот замер без движения. Тогда Чжоу Су снова тяжело вздохнул и направился исполнять приказ Ее Величества, решив не обращать внимания на этого строптивца.
Некоторое время спустя он вернулся – в компании Второго принца Цзи Хэ. Он встретил его по дороге, и, несмотря на некоторую неприязнь к чужеземцу, он не мог отрицать, что мальчик был ужасно обаятельным. Сегодня во время утреннего собрания он словно преобразился, но сейчас вновь превратился в беззаботного улыбающегося юношу.
– Шан Юй! – воскликнул он, словно ничего и не произошло. – Ты почему здесь?
– Ожидаю аудиенции, – отозвался тот. Его взгляд упал на фигуру слуги в маске, следовавшего за Цзи Хэ по пятам. Выражение его лица стало сложным.
– Императрица сегодня не принимает… – начал было свою песню евнух, когда изнутри послышался голос Мин Сянь:
– Позови Цзи Хэ.
Евнух изменился в лице, с опаской глядя на левого министра. После вспышки ярости Вэй Шаопу он опасался, что и великий советник ворвется в кабинет без спроса, нарушив все правила. Однако тот остался стоять неподвижно на месте, когда они втроем, включая слугу, зашли в кабинет, и Чжоу Су закрыл двери перед носом Шан Юя с извиняющимся выражением лица.
Неизвестно, о чем они говорили, но Цзи Хэ и Ши Гуань, если это в самом деле был он, очень быстро покинули кабинет. Чжоу Су вышел вслед за ним, на его лице были написаны сложные эмоции.
– Императрица… все еще отказывается принять меня? – спросил Шан Юй с обреченностью в голосе.
– Прошу простить этого слугу, Ваша Светлость, Ее Величество никого не принимает сегодня, – снова повторил ту же фразу Чжоу Су, как будто и не замечая спин двух человек, уходящих прочь. Шан Юй поджал губы, глянул на закрытые двери, а затем, развернувшись, направился за ними. Только тогда евнух с облегчением вздохнул.
– Чжоу Су, – позвала его Мин Сянь.
– Да, Ваше Величество? – Он быстро зашел в кабинет и остановился перед столом императрицы.
Девушка с сомнением посмотрела на него.
– Ты же… давно во дворце, – издалека начала она.
– Верно, Ваше Величество, уже больше тридцати лет, – отозвался евнух с легким поклоном.
– И ты наверняка знаком со всеми слугами Внутреннего дворца, не так ли?
– Ваш ничтожный евнух знает пару человек, но никогда не старался свести знакомство со всеми. Во дворце больше тысячи слуг, – отозвался Чжоу Су.
– Помнишь ли ты слуг насл… простолюдина Мин Сюаня? – осторожно спросила Мин Сянь.
– Ваш слуга помнит нескольких приближенных слуг, – кивнул тот, не понимая, к чему та ведет. Все слуги Восточного дворца были проданы или казнены, в зависимости от причастности к делу.
– Может ли быть так… что кто-то из слуг Мин Сюаня остался во дворце? – наконец выдохнула императрица. Она не смотрела на евнуха, словно все еще не могла что-то решить.
– Ваш слуга… не уверен, – с сомнением отозвался Чжоу Су.
– Ты мог бы достать список всех слуг Восточного дворца в то время и проследить за их судьбой?