– А что?
– Пастух велел холодной водой окатить. «Всю, – говорит, – дурь как рукой снимет!»
– Давай попробуем. Вон он, под сараем сидит, по-латински бормочет! Бери ведро с водой, полезай на крышу да и окати его хорошенько. Может, и правда вылечим.
Взяла мать ведро, забралась на сарай и, недолго думая, окатила латиниста с головы до пят!
Вскочил Гонза, за голову схватился, во всё горло кричит:
– Помогите! Помогите!
Подошёл отец, спрашивает:
– Ты чего орёшь?
– Да вот, сижу, по-латински беседую, вдруг на меня что-то свалилось, чуть не убило! – жалуется Гонзик.
– Вон как! Умеешь и по-чешски говорить-то. А я уж боялся, что ты родную речь совсем позабыл! – засмеялся отец.
– Ваша правда, батюшка, у меня с перепугу латинский совсем из головы выскочил!
– Ну и слава богу! – сказал отец. – Лучше быть простым мужиком, чем господским дурнем. Заруби это у себя на носу!
Храбрый Микеш
Был у старого кузнеца сынок по имени Микеш. Как стукнуло ему восемнадцать лет, мать перестала его своим молоком кормить, а отец начал ремеслу учить. Выучился Микеш на кузнеца, не хочет больше дома сидеть, говорит отцу:
– Дайте мне, батюшка, железа, я выкую себе посох на дорогу.
Дал ему отец двадцать пять фунтов железа.
– Да что вы, батюшка, – кричит Микеш, – что я буду делать с такой мелочью? Семь пудов давайте!
– Боже ты мой милостивый, ведь тебе такой громадины не поднять!
– Подниму, как пёрышко! – отвечает здоровяк Микеш, а сам смеётся.
Выковал посох, перед отцом-матерью похвалился.
Отец дал ему денег, мать испекла ржаных лепёшек, и Микеш отправился в путь.
В один прекрасный день подходит он к мельнице, глядит, а работник на плече жёрнов тащит. Подумал Микеш: «Ну, этого бог силёнкой не обидел, хорошо бы он со мной пошёл».
Подождал, пока работник закончит дело, и давай его уговаривать. Тот не заставил себя долго уламывать, простился с хозяином и пошёл.
Догоняют они странника.
– Куда идёшь? – спрашивает его Микеш.
– Иду по свету счастья искать.
– А какое ремесло знаешь?
– Я – столяр.
– А как насчёт силёнки?
– Сам погляди, – ответил столяр и, ухвативши ель, вырвал её с корнем.
– Молодец! – обрадовался Микеш. – Тебя как зовут?
– Бобеш.
– Может, с нами вместе пойдёшь? Расходы беру на себя, деньги есть, а как кончатся, заработаю.
– А вы-то кто такие? – спрашивает Бобеш.
– Я – кузнец, меня зовут Микеш, а это мой друг, мельничный работник, Куба. И у нас есть силушка в жилушках.
– Я с вами пойду, – сказал Бобеш и пожал новым друзьям руки.
Так ходили они по белу свету, сытно ели, сладко пили, из себя господ ломали.
Что же удивляться, что вскоре пришлось Микешу карманы вывернуть?
– Ребята, – сказал он, когда они подходили к королевской столице. – У меня осталось всего три рейнских, но гулять так гулять, чёрт побери! Пошли в город, закажем себе в трактире добрый ужин, а потом видно будет.
Товарищи согласились и бодро зашагали в город.
– Подайте-ка нам, хозяин, по кувшину вина каждому и добрый ужин, да поживей! Мы есть хотим, – приказали они трактирщику с таким видом, будто денег у них куры не клюют.
Трактирщик принялся носить блюда на стол, а друзья пили и ели, только за ушами трещало.
– Что у вас в городе новенького? – спросил у трактирщика любопытный Микеш.
– Новости есть, да все невесёлые. Разве вы ничего не слыхали про нашего короля и его несчастных дочерей?
– Ничегошеньки не слыхали. Мы идём из дальних краёв, – ответили друзья.
– Тогда слушайте. Были у нашего короля три дочери-красавицы. Погодки – одна другой на год старше. Как только самой старшей восемнадцать исполнилось, она вдруг исчезла из замка неведомо куда. Несчастные родители с горя чуть живы остались. Но вы только представьте, что дальше произошло! Через год исполнилось восемнадцать средней принцессе. И в тот же самый день она тоже пропала, как сквозь землю провалилась, и никто её больше не видел.
С той поры во всех уголках дворца поставили стражу. И младшей принцессе не велели из покоев ни на шаг отлучаться. И что бы вы думали? В тот день, когда ей исполнилось восемнадцать и король созвал на празднование гостей, принцесса исчезла! Король объявил: кто найдёт его дочерей и вернёт их во дворец, получит одну из них в жёны и полкоролевства в придачу.
– Ну, ребята, – сказал Микеш, когда трактирщик окончил рассказ, – говорил же я вам по дороге, что мы не пропадём!
– Как это не пропадём? – поинтересовался Куба.
– Экий ты недогадливый! Я вот что думаю: коли даст нам король денег на дорогу, мы пойдём принцесс искать.
– Два раза просить не заставим! Да только куда? – задумчиво ответил Бобеш.
– А куда глаза глядят! – засмеялся Микеш. – Весь белый свет обойдём, где-нибудь да найдутся. Понадобится, так и в преисподнюю полезем!
– Ступайте-ка, хозяин, скажите, чтоб королю доложили, мы пойдём принцесс искать, коли он нам денег даст! – сказал Микеш, и трактирщик поспешил к королю.
Вскоре в трактир прибежал королевский слуга с посольством, чтобы трое путников явились в замок. Они собрались и пошли. Король их обо всём расспросил и велел выдать денег на расходы. Поблагодарили друзья короля и отправились в путь.
Долго они ходили, наконец зашли в дремучий лес, да и заблудились.
– Что же, – сказал Микеш, – так и будем ходить, ведь конца-краю распроклятому лесу не видать! Вобьём-ка в землю кол, и каждый из нас пойдёт в свою сторону, пока не увидит, где лесу конец или на человеческое жильё не наткнётся. Кто первый найдёт, пусть сюда возвратится и задудит на дудочке, я её на дерево повешу. Мы услышим, и все соберёмся.
Друзья согласились и разошлись в разные стороны. Прошло немного времени, а Бобеш уже на дудочке дудит.
– Что нашёл? – спрашивает его Микеш.
– Идёмте поскорее! Там стол накрыт, да такой, словно князя на ужин ждёт.
– Сдаётся мне, Куба, что Бобеш над нами потешается! – сказал Микеш.
И они недоверчиво последовали за Бобешем.
Но Бобеш вовсе не шутил. Шли они, шли, видят – пещера. Влезли внутрь, а на столе сытный ужин стоит, три кувшина вина приготовлены и три мягкие постели постланы. Обрадовались наши молодцы, уселись за стол, стали есть да пить. А когда наелись, стали пещеру разглядывать. Но на дворе уже стояла ночь, и они так ничего и не увидали.
Решили дождаться утра. Только собрались спать ложиться, говорит вдруг Микеш:
– Сдаётся мне, друзья, что это разбойничье логово; если шайка домой нагрянет и не найдёт своего ужина, нам несдобровать. Я-то один с тридцатью справлюсь, но осторожность никогда не помешает. Мы не дома на печи, пускай один из нас всю ночь караулит. Сегодня Бобеш заступит.
– Ну и хитёр же ты, чёртушка! Почему бы тебе самому не покараулить? – отнекивался Бобеш.
– Не спорь, а делай, как велят. И до меня дойдёт черёд.
Пришлось Бобешу покориться. А Микеш с Кубой спать легли.
Но вскоре глаза у Бобеша стали слипаться и отяжелевшая голова склонилась на грудь. И тут вдруг кто-то отвесил ему такую оплеуху, что из глаз у него полетели искры! Вскочил Бобеш на ноги, видит – перед ним мужичок стоит, маленький, едва ему до колен достаёт, чёрная борода на грудь свесилась, на плечи красная накидка наброшена. Собрался Бобеш мужичку сдачи дать, да встретился взглядом с его чёрными пронзительными глазами, язык прикусил, ни слова выдавить не может, только холодный пот отирает.
Глядел-глядел мужичок на Бобеша, потом подошёл к спящим, сдёрнул с них одеяла и шмыгнул вон из пещеры.
Утром друзья проснулись и давай Бобеша ругать, зачем с них одеяла скинул, но Бобеш отпирается, говорит, что ничего не знает, а про мужичка, что ночью был, ни гу-гу, – чтоб Микеш его не высмеял.
– Интересно, кто-нибудь принесёт нам завтрак? – поинтересовался Куба.
– Наш Куба, – ухмыляется Микеш, – всё мечтает в такую страну попасть, где жареные голуби сами в рот падают. А мой отец говаривал: «Кто сидит на печи – не ест калачи». Вот и я думаю, чем сиднем сидеть, давайте-ка лучше пещеру осмотрим.
Стали глядеть и нашли дверь. Пыхтели, пыхтели, наконец открыли. Там – вторая пещера, только чуть поменьше. Посредине очаг. А на нём котелки, сковородки и прочая кухонная утварь, а вот еды никакой.
– Говорил я вам, что здесь разбойничий притон. Может, они здесь раньше жили, может, и сейчас живут, – покачал головой Микеш, – наверное, их кто-нибудь спугнул, вот они и бросили тот добрый ужин, что мы вчера съели. Но теперь мы здесь хозяева. Двое отправятся на охоту, а один останется в пещере и разведёт огонь. Ты, Бобеш, нынче ночью мало спал, оставайся, а когда всё приготовишь, можешь и вздремнуть.
– Нет, нет, мне вовсе не хочется спать! Пускай Куба остаётся.
– Уж не трусишь ли ты, Бобеш? Если так, я до самой смерти тебя не прощу.
Стало Бобешу стыдно. Он умолк и остался. А Микеш с Кубой пошли на охоту. Только они из пещеры выбрались, видит Микеш – на земле перед самым входом лежит лист пергамента. На нём написано, что, если эти слова над покойником прочитать, он тут же воскреснет. Сунул Микеш пергамент в карман, и они пошли дальше.
А в это время Бобеш принёс воды, перемыл всю посуду и развёл огонь. Оглянулся, а перед ним стоит мужичок в красной накидке.
– Что собираешься варить? – спрашивает он у Бобеша.
– Ещё не знаю, что товарищи принесут, то и сварю.
– Не жди их. Загляни-ка в трубу над очагом, там копчёное мясо висит, полезай наверх, отрежь кусок и свари.
– Да мне так высоко не забраться, – промямлил Бобеш.
– Вот тебе лестница, полезай, а я подержу.
Бобеш согласился, подставил лестницу и стал карабкаться наверх. Вот он уже на последней перекладине и мясо уже в руках держит, а мужичок вдруг дёрнул лестницу. Бобеш слетел вниз и разбился насмерть.
– Ленивый растяпа! – закричал Микеш, воротясь. – Огонь погас, а он храпит! Вставай-ка, Бобеш!