Вот уже и груша. Совсем Баба Яга нашу девушку настигает!
Да не тут-то было! Старое дерево пропустило беглянку, а когда Баба Яга возле него очутилась, рухнуло на нее, чуть ей все кости не переломало! Выбралась Баба Яга из-под груши и опять пустилась следом за девушкой. А та уже мимо шелудивой собаки бежит.
Сейчас Баба Яга беглянку схватит! Но собака ей путь преградила. Лает, на куски рвет. Девушка уже далеко убежала.
Возле самого мосточка оглянулась она на Бабу Ягу, а та уже совсем рядом. Девушка на мосточек вскочила, бегом перебежала, Баба Яга за ней, но тут под ней мосточек переломился и рухнула Баба Яга в воду, едва выбралась!
За ручьем ее могуществу конец пришел, стала она в лютой злобе кричать:
— Ах ты, негодница! Счастье твое, что я тебя не поймала! Не то этими вот гребнями с тебя бы золото содрала!
А златовласая девушка без оглядки бежала вперед. Вот уже и родной дом близко. Слышит, петух на крыше поет:
— Кукареку!
Мост через реку!
Хозяйка идет, позади блеск, впереди блеск!
Девушка остановилась, думает, куда деваться? Не пошла в дом. Села возле колодца, где прежде сиживала, слезы лила. Долго сидела.
А тут, откуда ни возьмись, мачехина дочка, увидала названную сестрицу, кинулась домой, кричит:
— Матушка, матушка, наша-то со службы пришла! Вся золотая! У колодца сидит!
Мачеха прибежала, поглядела, а дочка-то не соврала. Стала она к падчерице подольщаться, домой зовет, хочет выведать, где ей удалось золотой стать, чтоб свою дочь туда же отрядить.
Вошла падчерница в дом, все вокруг от ее красоты засверкало!
Начала ее мачеха нахваливать, словно и вправду ей рада, а свою дочь бранит, да срамит:
— Учись у сестрицы, да пример бери, видишь, как жить надо, а ты — неумеха, только знаешь дома сидеть. Ступай, послужи, может человеком станешь.
— И пойду, — отвечает дочка. — Пускай только скажет, куда идти.
Падчерица им все рассказала, мачеха приготовила для своей дочки красивое платье, напекла сдобных пышек, собрала на службу как положено.
И пошла мачехина дочка туда, куда ей сестрица указала.
Шла-шла, подошла к мосточку, не поклонилась, не поздоровалась, а стал мосточек просить, чтоб она его на другой бок перевернула, отвечала с гонором:
— Стану я из-за тебя задерживаться! Мне еще далеко идти, — и вперед зашагала.
Подошла к шелудивой собаке, не поклонилась, не поздоровалась. Просит ее собака раны обмыть, а девчонка грубо отвечает:
— Стану я с поганой собакой возиться! Я себе почище работу найду!
Пришла она к старой груше. Стала ее груша просить, чтоб плоды стряхнула, а она даже не оглянулась и дальше пошла.
И бычку на лугу отказалась помочь, нос кверху и мимо, будто не слышит.
И печку обидела, не остановилась, жар не выгребла, дальше пошла.
Добралась наконец до лесной избушки, где Баба Яга жила. Вошла в комнату. Видит, за столом старуха сидит:
— Здравствуй, хозяюшка. Пошли тебе бог счастья, — поздоровалась она.
— И тебе того же, девушка. Как сюда попала?
— Да вот хочу к вам на службу проситься! Может возьмете?
— Отчего ж не взять, возьму. Я ведь живу одна-одинешенька. Эти одиннадцать комнат будешь каждый день подметать, но в двенадцатую не смей заглядывать, не то худо будет!
— Хорошо, хозяюшка, хорошо. Как скажешь, так и сделаю, — ответила девушка и осталась у старухи.
Подметает одиннадцать комнат, а сама так и норовит в двенадцатую заглянуть. Дождалась, когда Баба Яга из дому ушла, бросила веник и поспешила к заветным дверям. Настежь распахнула, вскочила в комнату, видит, три бочки. В одной — медь, в другой — серебро, в третьей — золото! Прыгнула в третью бочку, вся в золоте искупалась, хоть выжми. А потом вылезла и пустилась наутек!
Вернулась Баба Яга домой, глядит — комнаты подметены, а по полу золото разлито.
— Ну, погоди, я тебя проучу! — закричала злая старуха, сапоги-семиверсты на ноги натянула, в руку железный гребень схватила и помчалась вслед за девушкой. Та уже к печке подбежала, но печка швырнула в нее раскаленными углями. Золото на ней растопилось. Она дальше бежит, а тут опять беда: бычок на нее накинулся. До тех пор рогами гонял, пока Баба Яга не прибежала. Ухватила ее Баба Яга за косу железным гребнем, золото отдирает. Вырвалась матушкина дочка, дальше бежит. Добралась до груши, а груша на нее ветвями навалилась. Только она из-под ветвей вылезла, а Баба Яга уже тут как тут. Опять железным гребнем с нее золото сдирает.
Бросилась злая девушка бежать, прибегает к собаке. Собака на нее как бросится, трепала, трепала, пока Баба Яга не подоспела. Опять с нее золото сдирает. Вырвалась девушка, к мосточку подбежала.
Вот она уже на середине! Но тут мосточек подломился, и она полетела в воду. Баба Яга за ней, последнее золото с нее обобрала.
Едва живая, выбралась она из воды, поплелась к дому. Слышит, на крыше петух поет:
Кукареку, мост через реку,
Хозяйка домой идет,
Перед ней туман, за ней туман.
Побоялась девушка домой идти, села возле колодца и горько заплакала:
— Что я заслужила, то и получила. Что теперь мне матушка скажет? Несчастная я бедолага!
Мать услыхала ее голос и сама не своя от радости стала домой звать.
— Иди домой, доченька. Что ты там сидишь? Иди, расскажи, как тебе служилось?
Вошла девушка в дом, увидала ее мать, до смерти перепугалась. А потом в крик:
— Вот, что ты заработала, негодница!
И с тех пор не стало между ними ладу.
Прошло немного времени, и падчерицу взял в жены богатый господин. Зажили они душа в душу, и была она, как и прежде, доброй да скромной.
А мачехина дочка так и осталась ни с чем, кому нужна жена злая да заносчивая!
Пропавший мальчик
Когда-то в давние времена жил один богач. Да что толку от несметного богатства, если не послала ему судьба наследника! Был он уже скорее стар, нежели молод и не проходило дня, чтоб бедняга не вознес к небу молитву, прося послать сына!
И наконец небо смилостивилось! Стали они с женой ждать ребенка.
Снится однажды нашему богачу сон, будто появится у него сын, и придется вскармливать его материнским молоком до двенадцати лет, и что не смеет он до той поры к земле прикасаться, иначе исчезнет навсегда.
Ладно.
Родился мальчик, красивый, утешный. Счастливый отец нанял девять кормилиц и строго-настрого наказал, чтоб дитя никогда земли не касалось.
Кормилицы свято соблюдали приказ хозяина. Скоро мальчику двенадцать годков стукнет, а он еще ни разу к земле не прикоснулся. Все-то его на руках носят, либо в золотой колыбели качают.
Стал установленный срок приближаться.
Отец уже пир задумал, как вдруг однажды во дворе какой-то шум поднялся. Нянька-любопытница, что мальчика на руках держала, позабыла про свои обязанности, опустила его на пол, а сама кинулась поглядеть, что это там делается. А когда вернулась, — о, ужас! — мальчика в комнате не оказалось. Исчез!
Тут-то и вспомнила она строгий приказ хозяина.
Нянька в слезы, кричит, причитает. Вся дворня сбежалась, примчался отец, ищет сына. И тут кормилица, дрожа как осина, объяснила, что произошло.
Отец с горя чуть ума не лишился. Немедля разослал во все стороны людей искать пропавшего сына. Он приказывал, умолял, сыпал золото, но все напрасно. Искали, искали, да так и не нашли. Исчез сын, словно в воду канул!
Через некоторое время стали замечать, что в доме в самой богатой горнице ровно в полночь раздается шум и слышится жалобный стон! Что это? Может быть, пропавший мальчик?
И объявил богач, что даст триста золотых тому, кто проведет в таинственной горнице целую ночь.
Триста золотых — деньги немалые, особенно для бедного человека. Объявилось много желающих. Но как пробьет двенадцать и послышится странный шум, храбрость их как рукой снимает, бегут и приговаривают:
— Не гоже за три сотни с нечистой силой шутки шутить! Жизнь дороже!
Так и не смог отец узнать, кто это шумит и стонет, то ли пропавший сын, то ли какая нелюдь.
Неподалеку от господского двора была мельница и жила там бедная вдова с тремя дочерьми. Совсем их нищета одолела, кое-как с хлеба на воду перебиваются.
Слухи о трех сотнях золотых дошли и до убогой избенки. И сказала старшая дочь:
— Пойду-ка я посижу одну ночку, покараулю, может дознаюсь, что там творится. А триста золотых нам всем вот как пригодятся!
Покачала мать головой, призадумалась, но все-таки отпустила дочь в замок.
Пришла старшая дочь к богатому господину и говорит, что хочет в страшной горнице ночь просидеть.
— Ну что ж, — отвечает ей несчастный отец, — ступай, попытай счастья.
— Попытать-то я попытаю, да только прикажите дать мне с собой какой-нибудь еды, я себе ужин приготовлю, ведь я так голодна! — попросила девушка.
Хозяин тут же приказал ей провизии принести, да побольше!
Взяла девушка сколько нужно, дровишек прихватила, зажгла восковую свечку и отправилась в горницу. Там она раздула в очаге огонь, поставила котелки с варевом, накрыла стол, разобрала постель и не заметила за работой, как время пролетело.
Тут пробило двенадцать. И вдруг что-то загрохотало, загремело, а потом раздались стоны и плач.
Оглянулась девушка вокруг, все углы обшарила, нигде ничего не нашла. Вдруг все стихло, а перед ней появился красивый мальчик и приветливо спросил:
— Для кого это ты стряпаешь?
— Для себя, — отвечает девушка.
Опечалился красивый мальчик и, грустно на нее взглянув, снова спрашивает:
— А для кого постель разобрала?
— Для себя, — отвечает девушка.
Еще печальнее стал мальчик, на серые глаза навернулись слезы.
— А для кого стол накрыт? — задал он последний вопрос.
— Для меня, — молвит девушка.
У красивого мальчика покатились слезы из глаз, он заломил руки и тут же исчез.