— Я тебе помогу, если ты отдашь мне самое дорогое, что у тебя есть, — говорит ему паша.
Испугался крестьянин.
— Как я могу отдать тебе самое дорогое! Ведь нет для меня ничего дороже моей любимой дочери Катарины, — отвечает он турку.
— О ней и речь — тебе она дочка, а мне будет женой, — ухмыляется паша.
Растерялся мужик, не знает, что делать; страшно дочь турку отдать и коней с повозкой жалко. Он паше деньги сулит, землю свою предлагает, но тот ничего и слышать не хочет. Отдавай Катарину, да и только!
Видит крестьянин, не уломать ему пашу, а кони вот-вот в яме пропадут. Пообещал он турку Катарину. Крикнул тут паша своих людей, и те вытащили коней из ямы.
Паша вернулся к себе домой и объявил матери, что берет красавицу Катарину в жены, велит принять ее ласково, готовить богатое застолье и свадьбу играть.
И крестьянин тоже домой возвратился.
Дочь ему навстречу выбежала, а он плачет. Катарина его спрашивает:
— Дорогой мой батюшка, что у вас болит, голова ли, рученьки? Или старые ноженьки?
— Не болит у меня голова, не болят и ноги старые, а болит душа! Отдал я тебя турецкому паше, — отвечает ей отец.
— Ох, батюшка дорогой! Что же вы наделали, за коней да за телегу родную дочь продали! — заломила руки прекрасная Катарина.
Но слезами горю не поможешь, а слова обратно не вернешь!
Через два дня надо ненавистного жениха ждать.
Прошло два дня, третий наступил, видят отец с дочерью — далеко пыль клубится.
— Не туман ли стелется, не тучи ль чернеют? — спрашивает отец.
— Нет, батюшка, не туман это, не тучи, а движется к нам паша со своей ордой.
Увидал отец, что жених едет, и говорит дочери:
— Катюшка, дочь моя, надень-ка ты нарядное платье, чтоб красотой затмить месяц с солнцем!
Пошла Катюшка в свою комнатку и горько-прегорько заплакала; ох, как не хотела она за пашу идти. Расчесывает она свои длинные светлые волосы, а сама жалобно причитает: «Волосы мои, волосы, жаль мне вашей красы!»
Явился паша в золотой карете, с ним преогромная свита и свадебные гости. Вывели красавицу-невесту, турок на радостях совсем голову потерял.
Стала Катарина из дому выходить, поцеловала мать и говорит: «Прощайте, матушка, больше не свидимся!»
Стала она через порог переступать и грустно воскликнула: «Прощайте, прощайте высокие порожки, отходили по дому мои белы ножки!»
Посадили ее в карету, закричала Катарина жалобно:
Спасибо тебе, матушка,
За любовь, за ласку.
Спасибо и батюшка,
За горе-тоску!
Не пожелала красавица сесть к жениху в первую карету, села в последнюю — к подружкам. Как от дома отъехали, достала Катарина из кармана румяное яблочко, материнский подарок, у подружки ножик просит, вроде бы яблоко разрезать, а сама задумала его себе в грудь вонзить.
Подружка отвечает, что нету у нее ножа.
Дальше движется свадьба. Вот уже и Дунай-река перед ними.
Просит Катарина верхового:
Не гони лошадей,
Дай испить водицы
Не гони лошадей,
Я тебя молю!
А подружки к реке не пускают, говорят, что напоят ее из золотой чаши.
Катарина в ответ:
Не привычна к серебру,
Золота не знаю,
Грудью я своей прильну
К тихому Дунаю!
Вырвалась от подружек, подбежала к берегу и бросилась в воду!
Волны расступились и приняли бедную девушку в свою холодную бездонную глубину.
Тут все турки из карет повыскакивали, да в воду! Искали, звали — все напрасно! Паша весь с горя почернел, стал рыбаков просить:
— Рыбаки, рыбаки, сети растяните и невесту мою поскорей спасите!
Закинули рыбаки сети в первый раз — вытащили рыбу, закинули во второй раз — и вытащили красавицу Катарину, да только поздно!
Завернули останки в драгоценный ковер и, стеная, поехали к дому.
А на пороге мать паши стоит. Сына с молодой женой ждет, все глаза проглядела. Видит — едут, да такие все невеселые, такие печальные. Стала турецкая мать спрашивать:
Почему не веселы,
Головы повесили —
Иль невесту потеряли
Или вам ее не дали?
Отвечают ей свадебные гости:
Душу загубили,
В Дунае деву схоронили!
Заплакала турецкая мать, закричала:
Ах, невеста бедная,
Бедная лебедушка,
Как цветок подкошенный,
Свесила головушку.
Чего ты убоялась,
От чего спасалась,
От семи ли от дворцов,
От железных ли замков?
Мы б тебя не маяли
Тяжкою работой.
В золото рядили
С лаской и заботой.
Твои белы ноженьки
Грязь бы не топтали,
По коврам шелковым
Гордо выступали.
Знать, не захотела ты
Жить в земле чужой.
В реченьке студеной
Свой нашла покой.
Привез паша в свой дом вместо радости печаль, а родители красавицы-Катарины с горя да тоски зачахли.
Золотая вершина
Был у бедной вдовы-старушки сын по имени Либор. Выучился он на садовника, пошел в королевский дворец, на работу нанялся.
Парень он был работящий, приветливый, все его любили.
Проработал он три года помощником у садовника, копейку умел беречь и накопил несколько золотых.
Однажды, в полдень, пошел Либор к озеру отдохнуть. Улегся на мягкую травку под ракитовым кустом и стал думать, что купить на скопленные деньги. Лежит, глядит на ветви плакучей ивы, склонившиеся над голубой гладью, словно дева, что глядит в очи своему возлюбленному, вдруг что-то зашумело и послышался плеск воды. Либор раздвинул густые ветви — смотрит: а в озере три девы купаются. Две собой хороши, а третья и вовсе раскрасавица. У бедного Либора головушка закружилась, сердце заколотилось, чуть из груди не выскочило.
А девы купаются и того не ведают, что кто-то на них смотрит. Искупались, вышли на берег, надели на себя белые платья и, набросив вуали, превратились вдруг в лебедей и улетели.
Либор вскочил, дух перевел и бросился вслед за ними, словно желая остановить улетающих птиц. Да где уж тут!
Когда лебедей и след простыл, Либор побрел туда, где раскрасавица-дева стояла, бросился на колени и прижался лицом к тому месту, где остался ее легкий след. Целый день Либор был рассеян, ничего не видел и не слышал, ни с кем слова не обронил.
Ночью он все обдумал и решил на следующий день быть поумнее. В полдень Либор снова отправился к озеру и спрятался возле того места, где вчера лежали платья прекрасных дев. А вскоре прилетели три лебедя и, превратившись в красавиц, разделись и сложили свои белые одежды. А самая красивая повесила свою вуаль на ветку. Услыхал Либор, что они в воде плещутся, протянул руку и схватил вуаль. Листья-то и зашумели! Испугались девы, выскочили на берег, набросили на себя платья и вуали, и вот уже шумят лебяжьи крылья в небесах.
Но раскрасавица не превратилась в лебедь белую. Печется по берегу, вуаль ищет.
— Куда ты подевалась, моя вуаль — птицы ль тебя унесли, ветер ли? Или, может, злой человек взял? — плакала и причитала бедная дева.
Тут из-за кустов Либор выходит.
— Скажи мне, юноша, — спрашивает его красавица, — не видал ли ты моей белой вуали?
— Птицы ее не унесли и ветер не тронул! Это я ее на своей груди укрыл.
— О, прошу тебя! Верни мне ее поскорей. Мне нужно лететь вслед за сестрами!
— Нет! Лучше умру, прекрасна дева! Ты не можешь меня покинуть. Я люблю тебя больше жизни, больше матери, больше себя самого! Если ты уйдешь, я умру с тоски, — сказал ей Либор и взял за руку.
— Не проси, о юноша, я принесу тебе несчастье. Если моя мать придет за мной, жизни твоей конец!
— Пускай приходит! Ради тебя я готов на все, готов драться с драконом, гореть в огне, смерти в глаза глядеть — лишь бы ты была со мной.
— Хорошо, я останусь, — улыбнулась дева. — Тебя как зовут?
— Либор, а тебя!
— Незабудка.
— Пойдем, моя дорогая Незабудка! Я отведу тебя к моей матушке, она станет любить тебя, как родную дочь. Я небогат, но буду работать день и ночь!
Они взялись за руки и пошли.
Удивилась старушка, увидав своего сына рядом с такой красавицей. Она ласково ее приняла и, утирая слезы, благословила молодую пару.
— А теперь, моя розочка, — сказал Либор, — мне нужно на работу. Что тебе принести, чем тебя порадовать?
— Ничего мне не надо. Только сам поскорей возвращайся, мой милый Либор.
Уходя, он шепнул матери:
— Спрячь в сундук эту вуаль и не давай ее Незабудке, как бы ни умоляла.
Мать спрятала вуаль и пошла к невестке. Села возле Незабудки и завела с ней разговор.
— Сколько раз я сыну твердила, что жениться пора, вот он и послушался материнского совета. Да только, как я тебя увидала, глазам не поверила, думала, он нашу принцессу ведет!
— Какая принцесса! Вот если бы Либор мне вуаль вернул, тогда бы вы на меня поглядели, матушка! Моя вуаль неописанной красоты и очень к этому платью подходит. Да жаль, Либор ее с собой унес! А мне так хочется вам в ней показаться.
— А он и не унес ее вовсе! Велел в сундук спрятать и приказал тебе не отдавать.
— А мне она и не нужна. Он думает, что я по ней тужить стану, а я только вам показать хотела.
— Погоди, доченька, я сейчас ее принесу, на тебя наброшу, полюбуюсь, а потом снова спрячу, и наш Либор ни о чем не дознается.
Пошла старая и вернулась с вуалью. Тут Незабудка схватила вуаль и, подбежав к окну, повернулась и говорит:
— Передайте, матушка, Либору, если хочет меня вернуть, пускай придет за мною на Золотую вершину!
Накинула на голову вуаль и, обернувшись белой лебедью, вылетела в окно.
Старушка перепугалась досмерти. Что скажет Либор, вернувшись домой!
Наступил вечер, Либор домой спешит. В одной руке прекрасные цветы несет, в другой — кошелку зрелых плодов. Лицо счастьем светится. А матушка от страха как осока дрожит.