Зазвонил телефон. Эльфа сняла трубку.
– Что? Пирог? Нет, я ничего не посылала… Конечно, нет! Пожалуйста, не давайте ему ничего… Я сейчас приду.
Она повесила трубку. Ее лицо омрачилось.
– Этого я не могу понять, – сказала она. – Заведующая больницей спросила, посылала ли я отцу вишневый пирог. Ясно, что это не от меня. Посыльный принес его вместе с письмом, и в больнице подумали, будто писала я.
Джим присвистнул.
– Это очень странно!
В то время как Эльфа переодевалась в другой комнате, он позвонил Сюперу. Тот с интересом выслушал новость.
– Передайте в больницу, чтобы они сохранили пирог до моего прихода, – попросил инспектор. – Ждите меня у входа в лечебницу. Если вас задержит сыщик в штатском, скажите ему, что вы ждете Сюпера.
Из разговора Джим понял, что больница охранялась. Когда он и мисс Лейдж прибыли туда, заведующая пригласила их к себе в кабинет. На столе был пирог и письмо.
– Я не хотела давать пирог вашему отцу, не убедившись в том, что это вы послали ему гостинец, – сказала она. – Инспектор Минтер запретил мне принимать какие бы то ни было передачи для мистера Лейджа.
Эльфа взяла письмо и тотчас же воскликнула:
– Это не мой почерк!
В верхнем левом углу стоял адрес ее квартиры на Кубит-стрит. В письме она якобы просила передать пирог отцу…
– Вам знаком этот почерк? – спросил Джим.
– Нет, незнаком… Но почему прислали пирог? Неужели… – проговорила Эльфа дрожащим голосом.
– Может быть, кто-то из друзей хотел оказать вам внимание, – сказал Джим, желая ее успокоить.
– Действительно, зачем кому-то причинять зло моему отцу? – повторяла Эльфа, испуганно глядя на пирог.
– Так что же мне делать с пирогом? – спросила заведующая.
– Уничтожьте его! – громко посоветовал Джим, но потом украдкой шепнул ей: – Сохраните пирог до прихода Минтера!
– Мистер Ферраби, я слышала ваш разговор с Минтером, – сказала Эльфа, когда они ехали на Кубит-стрит. – Мне кажется, только он способен разобраться в этой путанице. Вы увидите его сегодня?
– Да, инспектор будет в городе, и я с ним встречусь. Только не волнуйтесь напрасно, Эльфа.
– Я не лягу спать. Можете вы сообщить мне по телефону, что думает Сюпер о пироге и о таинственном письме? – попросила девушка на прощанье.
Джим обещал позвонить и, попрощавшись, вернулся к входу больницы. Из темноты вынырнула фигура сыщика, стоявшего на страже. Из-за угла раздался оглушительный треск мотора, и через несколько секунд Сюпер соскочил с мотоциклета.
– Я ехал со скоростью сорок миль в час, – сообщил он, – хотя это – запрещенная скорость, и полицейский у железнодорожного узла пытался меня задержать.
Сюпер с Джимом вошли в комнату, где стоял пирог.
– Ого! Чудный пирог! Я возьму его с собой. Не помните ли, миссис, из какого района прибыл посыльный с пирогом?
– Кажется, из Трафальгар-сквер, – ответила заведующая.
Сюпер и Джим поехали в полицейский участок. Инспектор передал дежурному сержанту пирог и приказал доставить его на следующее утро в государственную лабораторию.
Сюпер собирался ехать на своем мотоциклете в Трафальгар-сквер, но Джиму удалось уговорить его оставить «адскую машину» в участке. Они поехали на автобусе в бюро посыльных, где им сообщили, что пакет с письмом, адресованный в больницу мистеру Лейджу, был доставлен неизвестным, выполнявшим поручение какого-то солидного господина.
– Какой-нибудь бродяга, нанятый за пару пенсов, – предположил Сюпер. – Без объявления в газетах мы его не найдем, к тому же он, скорее всего, не отзовется на наше объявление; такие типы боятся следствия, как огня.
Они вышли из бюро. Сюпер остановился на краю тротуара и задумчиво осмотрел памятник Нельсону.
– Пойду искать Леттимера, он где-то в городе. Только он сумеет найти бродягу… он легко входит в доверие к проходимцам, потому что близок им по духу…
Они расстались, договорившись о встрече, и Джим зашел в телефонную будку, чтобы позвонить Эльфе.
– Вы думаете, что пирог отравлен?! – воскликнула она.
– Сюпер еще не уверен в этом. Но завтра все будет известно.
Когда Джим опять встретился с Сюпером в условном месте, сыщик сказал:
– Будет лучше, если я вернусь в полицейский участок не на своей «адской машине», а на вашем автомобиле. Где он?
– В гараже недалеко отсюда. Я охотно вас подвезу…
Сюпер явно что-то задумал, но Джим решил не расспрашивать его. Они поехали с Трафальгар-сквер в полицейский участок, где стоял мотоциклет. Сюпер привязал его к автомобилю, и Джим тронулся в путь.
– Зайдемте, Ферраби, – сказал Сюпер, стоя на пороге участка. – Я только справлюсь, нет ли новостей.
Он не ошибся. Дежурный сообщил ему, что пятнадцать минут назад в участок явился мотоциклист и заявил, что, когда он проезжал по шоссе, кто-то дважды стрелял в него.
Сюпер удовлетворенно хмыкнул.
– Но стрелок ведь не попал в цель? Я думаю, он промахнулся, потому что не сумел определить скорость, с которой ехал мотоциклист… А вот если бы по шоссе проехал я, стрелок не промахнулся бы, потому что преступники хорошо знают скорость «адской машины» Сюпера.
– Вот как? – спросил изумленный Джим. – Вас хотели застрелить из засады?
– Да, хотели. Отсюда – блестящая идея ехать в вашем автомобиле, а не на моем мотоциклете. Вот так-то! Не одного Кардью осеняют блестящие идеи…
Только теперь Джим понял, почему Сюпер предпочел ехать на автомобиле. Если тот, кто подстроил хитрый трюк с ловушкой, преследовал цель убить Сюпера, не исключено, что «Большая Нога» попробует подстрелить сыщика из-за угла, тем более что мотор Сюпера слышно за версту.
– Я нисколько не удивлюсь, если в один прекрасный день меня отправят в лучший мир, – с философским спокойствием заявил Сюпер. – Но вынужден признать: «Большая Нога» работает безукоризненно… Леттимер уже вернулся?
– Нет, – ответил дежурный полицейский, – он еще в городе.
Бедный полицейский ошибался. В этот момент Леттимер сидел на плетне возле кустов в глухой части лондонского шоссе. В руках у него был большой автоматический пистолет…
Джим Ферраби решил, что будет вполне естественно отправиться на следующий день к мисс Лейдж, чтобы отвезти ее в больницу. Ему показалось, что дорога между ее домом и Вимут-стрит слишком коротка. Он с удовольствием продлил бы время пути, чтобы подольше побыть рядом с этой очаровательной девушкой, на долю которой выпало так много страданий.
Сестра милосердия сообщила, что мистер Лейдж провел день хорошо, однако ночью не спал.
– Он, по-видимому, привык спать днем и странствовать по ночам, – сказала она. – Кажется, после обеда он узнал меня. Смотрел на меня с таким удивлением, будто пытался что-то вспомнить. Утром мистер Лейдж спросил, не могу ли я отвести его к морю, так как он должен присматривать «за тремя и четырьмя». Заведующая говорила: то же самое он вчера спрашивал и у нее. Совершенно непонятно, что имел в виду мистер Лейдж…
– Оставим это для Сюпера, он найдет объяснение, – сказал Джим. – Нас сейчас интересует мнение врача после вчерашнего осмотра…
– Врач повторил, что есть надежда на полное выздоровление. Операция назначена на субботу.
Когда Джим и Эльфа вышли на улицу, девушка снова заговорила о пироге. Еще до поездки в больницу Джим сообщил ей, что в лаборатории не нашли яда в пироге. Эльфа не поверила.
– Но я был у Сюпера, и он прямо заявил мне, что яда не обнаружено, – настаивал Джим.
– Я все утро думала о том, не стал ли мой отец свидетелем какой-нибудь сцены, связанной с убийством мисс Шоу, – призналась Эльфа. – Может быть, он заметил преступника? Утром я поехала в Кинг-Бенг-Уолк, чтобы увидеть мистера Кардью. Он сказал: возможно, моего отца хотели отравить, потому что он знает, что происходило на вилле. Ведь отец жил в пещере, откуда отлично виден Бич-коттедж. Сюпер говорил, что полиция обследовала пещеру. Возможно, отец провел там несколько лет. Обычно он спускался вечером со скалы по веревочной лестнице и возвращался в пещеру с рассветом, каждый раз поднимая лестницу за собой. Она была так испачкана мелом, что даже Сюпер не заметил бы ее среди бела дня.
У дверей дома Эльфы на Кубит-стрит Джим был разочарован: он ждал, что девушка пригласит его на чашку кофе, но мисс Лейдж сказала:
– Я буду сегодня негостеприимной и не приглашу вас в дом. Я очень устала и чувствую себя нехорошо.
– Стакан чая в парке и музыка быстро снимут усталость. Разрешите пригласить вас…
– Нет, мистер Ферраби, благодарю вас. Я хотела бы хорошенько отдохнуть. Я предчувствую какую-то опасность… Думаю, случится нечто ужасное…
– По-моему, вам действительно следовало бы выпить стакан чая в парке, – сказал Джим с улыбкой.
Эльфа улыбнулась и пожелала ему спокойной ночи.
Был чудный вечер. Джиму не хотелось ужинать одному. Он повернул автомобиль на запад к первому участку, но не нашел там ни Сюпера, ни Леттимера. Тогда он поехал в Баркли-Стек.
Мистер Кардью разгуливал по саду, заложив руки за спину. Его лоб был нахмурен. Адвокат казался озабоченным. Услышав шум мотора, Кардью обернулся и, узнав Джима, приветливо помахал ему рукой.
– Добро пожаловать, мистер Ферраби! Вас я рад видеть больше, чем всех остальных… Никак не могу прийти в себя после смерти несчастной Дженни, все кажется мне нереальным; мне часто чудится ее голос… Бедная Дженни! – Он тяжело вздохнул.
Они дошли до конца площадки, покрытой дерном, и повернули на маленький лужок справа. Отсюда был хорошо виден Хиль-Броу, владение Эльсона. Из трубы большого камина поднимался белый дым.
– Сегодня слишком тепло, чтобы топить камин! – заметил Кардью. – Интересно знать, зачем он топит камин в такой теплый вечер?
Кардью и Джим молча стояли, глядя на дым.
– Может быть, слуги сжигают хворост, – предположил Ферраби.
– Нет, для этого есть специальная печь в саду. Кроме того, сейчас весна, и сад давно очищен от хвороста и сухих листьев. Вероятно, он сжигает свои старые бумага, – произнес Кардью, немного подумав, – я тоже поступаю так каждый год…