– Алло… мисс Мад еще спит? Разбудите ее, пожалуйста, и передайте, что полицейский инспектор Минтер хочет срочно с ней поговорить.
Сюпер ждал у аппарата. Эльфа заметила, как изменилось выражение его лица.
– Алло… Это вы, мисс Мад? Будьте любезны вскрыть письмо, оставленное мисс Лейдж для ее отца, и прочесть его содержание… Прошу извинить меня за беспокойство… Нет, нет, все в порядке, она разрешила мне это сделать. Мисс Лейдж здесь, в комнате, откуда я звоню.
Сюпер продолжал ждать. Эльфа увидела, как он кивнул головой.
– Слушаю… Да, очень интересно. Благодарю вас, – наконец сказал он. – Да, будьте любезны сохранить письмо до моего прибытия в больницу… Всего доброго!
Он повесил трубку.
– Что там, в письме? – испуганно спросила Эльфа.
– Наверное, кто-то пошутил. В письме была одна строчка: «Сердечный привет. Любящая тебя Эльфа».
Но… Сюпер говорил неправду. Письмо действительно состояло только из одной строки. Но она гласила:
«Ваша дочь найдена прошлой ночью задушенной».
Сюпер был потрясен: «„Большая Нога“ ни о чем не забывает», – повторял он про себя.
Мистер Кардью принял решение запереть дом, уволить слуг, снять квартиру в городе и в конце лета уехать за границу.
– Это великолепная идея, и вы должны осуществить ее немедленно, – согласился Сюпер, когда Кардью изложил ему свой план. – По-моему, вам следовало бы оставить дом уже сегодня вечером.
Адвокат покачал головой. Он колебался.
– Вряд ли я сумею сегодня выехать из дома, у меня еще не упакованы вещи.
– Я могу дать вам в помощь нескольких полицейских.
– Я проведу эту ночь здесь, – сказал Кардью, подумав с минуту. – Не будете ли вы столь добры поужинать сегодня со мной?
– К сожалению, не могу. Я условился о встрече с одним из моих друзей.
– Так возьмите его с собой и приходите ко мне.
Сюпер колебался.
– Но мне кажется, это неудобно для вас. Мой приятель недостаточно воспитан, чтобы сидеть с вами за одним столом. Однако это отличный парень – простой, искренний и не любит философствовать…
– Сюпер, нам о многом нужно поговорить, – заявил Кардью. – Приводите вечером своего друга сюда, если вы не можете отложить вашу встречу. Мистер Ферраби тоже обещал прийти к ужину.
– И мисс Лейдж также будет? – спросил Сюпер.
– Нет, она проведет сегодняшний вечер у постели отца. Мы с Ферраби сняли для нее комнату в больнице.
Сюпер кивнул и продолжил:
– Вы спрашиваете, составил ли я окончательное мнение о случившемся? Трудно ответить. Конечно, у меня есть определенное мнение, но еще нет доказательств. А доказательства я не могу найти, потому что не знаю причин, которые толкнули «Большую Ногу» на такие страшные преступления. Не только ученому-криминалисту, но и любому простому смертному ясно, что «Большая Нога» убивает людей не только потому, что имеет страсть к убийствам, но и потому, что они ему мешают. Только в фантазиях захудалых бульварных романистов существуют преступники, для которых убийство – потребность. «Большая Нога» душит девушку не потому, что ему нравится убивать, а для того, чтобы ее отец опять лишился рассудка. Когда человек начинает лгать, он вынужден бесконечно плести сеть лжи, чтобы выпутаться из затруднительного положения.
– Вы хотите сказать: «Когда человек начинает обманывать…»
– Это одно и то же, – нетерпеливо прервал адвоката Сюпер. – Ложь – это обман, а обман – ложь. Именно это и случилось с «Большой Ногой»: он начал обманывать и вынужден был плести бесконечную сеть лжи. Всякий раз, когда он видел, что его тайна может быть раскрыта, он прибегал к помощи маленького пистолета, которым устранял с пути опасного человека. Я возьму на себя смелость утверждать, что, за исключением сумасшедших, никто не убивает ради удовольствия. Человек совершает убийство тогда, когда у него нет другого выхода. Он делает это по тем же соображениям, по которым неряшливый школьник позволяет вымыть ему шею, иначе его не пустят в школу. За всеми преступлениями кроется одна причина – желание жить в красивом доме, ездить на автомобиле, иметь возможность пить шампанское и ужинать с танцовщицами, одним словом, – наслаждаться всеми благами жизни. Я знаю человека, отравившего свою жену только потому, что она не позволяла ему курить в помещении. И это – факт! Сходите в Олд-Бел и прочтите обвинительный акт по делу Эрметронка вместе с протоколом врачей. А еще я знаю человека, убившего брата, чтобы выиграть пари у приятеля. Убийство – единственное преступление, которое люди никогда не совершают по собственному желанию. Вот тут-то и ловушка: легко скрыть убийство, но трудно утаить мелкие преступления, которые довели до убийства… Пришел мистер Ферраби?
– Да, – ответил Кардью.
– Это очень мило с его стороны.
– Я хотел бы еще кое о чем спросить у вас, Сюпер, – вдруг заговорил Кардью. – Мой садовник сказал, что вы нашли следы от приставной лестницы. Она так сильно примяла траву, что их нельзя было не заметить.
– К задней стене дома была приставлена лестница, – осторожно сказал Сюпер. – Я унес ее утром, чтобы никого не напугать. Не знаю, откуда она взялась, ведь у вас не могло быть такой длинной лестницы… Да, кстати, что касается моего друга, то он не джентльмен: не умеет правильно держать ложку, проливает суп на скатерть и ест, громко чавкая.
– Вы запугиваете меня, чтобы я его не приглашал, – рассмеялся Кардью. – Но мне безразлично, какие у него манеры. Приводите его сюда, я буду рад.
– Его зовут Уэлс, – сказал Сюпер, пристально взглянув на Кардью. Инспектор ждал вопросов, но Кардью не интересовался личностью Уэлса.
Вдруг Сюпер ударил себя по лбу.
– Каким же я стал забывчивым! Я ведь пригласил к себе и Леттимера, чтобы он познакомился с моим другом!
– Так приходите вместе с Леттимером, – мягко сказал Кардью. – Этот, по крайней мере, знает, как обращаться с ложкой. Мне всегда казалось, что он получил хорошее воспитание… может, даже слишком хорошее…
– Пожалуй, поэтому он не совсем подходит для полицейской службы. Видите ли, Леттимеру предстоит сделать блестящую карьеру: он уже кое-что понимает в антропологии, психологии и тому подобных хитрых науках. Леттимер знает, сколько пальцев у лошади, и он вам охотно скажет, какая разница между отверстиями от револьверных выстрелов и следами от доисторических динамитных взрывов.
– Ну, дорогой инспектор, вы опять начали подтрунивать надо мной! Я вам не могу этого позволить! – добродушно заметил Кардью.
Сказав, что отправляется после обеда в город, адвокат вынужден был согласиться на предложение Сюпера, который настоял на том, чтобы Кардью сопровождал полицейский. Теперь полисмен неотлучно стоял у входа в Кинг-Бенг-Уолк, пока Кардью приводил в порядок свои дела. Адвокат написал несколько писем и, подумав с минуту, позвонил в больницу. Эльфу пригласили к аппарату.
– Алло! Мисс Лейдж? Как вы себя чувствуете?
– Я очень устала. Только что прилегла, но меня позвали к телефону. Вы в городе, мистер Кардью?
– Да, я занят в своем бюро, но к вечеру вернусь в Баркли-Стек. Завтра я запираю свой дом и переезжаю в Лондон, где останусь на пару дней. К сожалению, наша совместная работа окончена, и я позволил себе послать вам чек. Вы помните о ночном взломе в бюро? Мне кажется, будто с тех пор прошел целый год.
– Но ведь это было всего лишь на прошлой неделе!
Поговорив с Эльфой, Кардью вышел на улицу, опустил письма в почтовый ящик и сел вместе с полицейским в свой автомобиль. Адвокат даже не заметил, что за ним следит Леттимер. Сержант сопровождал Кардью от Кинг-Бенг-Уолк до Баркли-Стек. Леттимер следовал в маленьком автомобиле за машиной Кардью. Сержант не доехал до дома и, свернув в поле, спрятал свою маленькую машину во ржи. Потом направился к дому Кардью и продолжил наблюдение.
Леттимер равнодушно шагал по дорожкам, покрытым дерном. Полицейский, провожавший Кардью в город, дружелюбно окликнул его:
– Здорово, сержант! Сюпер искал вас!
– Я никуда не исчезал, – ответил Леттимер. – Теперь вы можете идти.
Сержант взял стул и сел в тени тутового дерева. Кардью увидел его из окна кабинета и послал ему с камердинером коробку сигар. Леттимер улыбнулся и кивнул в знак благодарности.
– Разрешите представить вам мистера Уэлса! – торжественно произнес Сюпер.
Маленький мужчина почтительно встал со стула и протянул руку. Это был тихий, скромный человек с рыжими зачесанными на пробор волосами. На толстой серебряной цепи от его часов красовались брелки. Джиму Ферраби показалось, что в новом воротничке мистер Уэлс чувствует себя неуютно.
– Что он собой представляет? – спросил Джим, когда они остались наедине с Сюпером.
– Он должен послужить символом, – уклончиво ответил Сюпер. – Мистер Уэлс является козырной картой в моей игре. – Глаза инспектора загадочно блестели. – Не исключено, что меня ждут неприятности из-за того, что я осмелился пригласить к ужину этого господина, но другого выхода у меня нет.
– Он сыщик? – спросил Джим.
– Нет, он не сыщик, он мой друг. Я уже рассказал Кардью, кто такой Уэлс.
– Зачем вы берете его с собой на ужин? – удивился Джим.
– Я вам скажу зачем. Когда я пригласил к себе Уэлса, я еще не знал, что Кардью устроит для нас ужин. Но теперь мне известно, что адвокат изложит нам свою теорию об убийстве Эльсона. Кстати, Ферраби, послезавтра вам опять придется давать показания следственным властям по поводу убийства Эльсона… Итак, я отношусь с уважением к версиям Кардью, но хочу указать ему на его ошибки. Уэлс и должен напомнить адвокату, в чем они заключаются.
Джим вынужден был удовлетвориться этим странным объяснением. Ему не хотелось ехать, но Кардью настойчиво упрашивал его быть к ужину, и Ферраби согласился провести еще одну ночь в Баркли-Стек.
– Это прощальный ужин мистера Кардью, – сказал Сюпер. – Завтра, если он еще будет жив…
– Вы ждете сегодня вечером чего-то необычного? – испуганно спросил Джим.
– Да. Если завтра Кардью еще будет жив, он захочет переехать в город, а потом – вон из Англии. «Большая Нога» расстроил его нервы, и адвокат спешит уехать…