Секрет ОТ самих орденцев? Уже интереснее; как говаривали деятели поопытнее меня, «Орден, он разный», в том смысле, что это для стороннего наблюдателя Орден кажется монолитной организацией, тогда как на самом деле там, внутри, хватает соперничающих группировок и течений. На правах бывшего сотрудника Ордена пусть не в самых высоких чинах, зато с эпизодическим доступом к закрытой информации – подтверждаю. Разные проекты и группировки, таки да, есть. Вполне могу поверить в проект, который сочли преждевременным доводить до сведения конкурентов из соседних группировок, соответственно вся разработка идет не просто за закрытыми дверями, а там, куда конкуренты физически не очень-то могут добраться; а что себе болтают о лаборатории местные спики и прочие бандитос – неважно, им подробности все равно неизвестны.
И все же, все же, все же… Фармацевтика с нанотехнологиями. Отрасль серьезная, наукоемкая. Ресурсов как таковых требует хотя и поменьше той же термоядерной физики, но тоже не символически. Отечественные типа-ученые в любой сфере деятельности вумными словесами о нанотехнологиях маскируют очередной многоуровневый попил бюджетного бабла; мол, клеим на аспирин лейбу покрасивше – и готова панацея версии три-одиннадцать. Не скажу, что орденские научники отказались бы покататься на этом паровозике, только в Ордене бюджет другой. Не по суммам, по порядку формирования. Орден на всех известных мне уровнях работает на результат, вешать инвесторам красивую лапшу, мол, еще чуть-чуть, и мы раз и навсегда решим проблему Бен-Бецацеля и воплотим вековую мечту всего человечества – может, грантоеды и рады бы, да нет среди орденских толстосумов столь доверчивых товарищей. За просто так они делиться честно наворованным баблом не станут ни с кем, в том числе и с яйцеголовыми научниками… Раз проекту уже пять местных годков, значит, какой-то внятный результат лаборатория за это время дала. Раз проект продолжается – значит, вдобавок обещает дать новый, поинтереснее. Рискну предположить, что и на отшибе от цивилизации ее поставили не зря, а как раз для безопасности. Не в смысле основного профиля орденской СБ, то бишь человеческого фактора секретности от всех и вся, но безопасности в лабораторно-биологическом плане. В разработку орденцами боевого вируса из голливудских апокалиптических ужастиков верю не так чтобы очень, однако исключать сей вариант тоже нельзя.
А вот во что поверю сразу и без доказательств – это в необходимость на ком-то разработанную фармацевтику, нано-, пико– или микро-, плотно тестировать. За ленточкой для подобного созданы всякие там гуманитарные миссии ООН с «экспериментальными вакцинами», не удивлюсь, если половина эпидемий в Черной Африке от таких вот экспериментов и возникла. Канал для передачи материальных объектов на Старую Землю у орденцев, вопреки тому, что втирают новопоселенцам до и после перехода, все-таки имеется – есть ряд доказательств, и даже можно ткнуть пальцем в карту и заявить «обратные «ворота» где-то здесь»; но какой смысл передавать препарат на тестирование кому-то там за ленточку, если все это прекрасно можно сделать на месте? Физиология латиносов отличается от прочих представителей семейства хомо сапинес максимум в пределах вариабельности.
Ну и действительно, в случае чего запереть в карантине Латинский Союз в разы легче, нежели, к примеру, русских. И даже китайцев. Новоземельная география поспособствовала.
Интересно, этот потенциально-карантинный фактор орденцами учитывался, когда они нарезали территории Китаю, Латинскому Союзу и Бразилии? Эксперты в Ордене есть, составлять прогнозы хоть на неделю, хоть на пять лет вперед – обычное для них занятие. Мы в ГосСтате, собственно, заняты примерно тем же… Да, натяжка великовата, post hoc опять-таки не обязательно propter hoc[64]. Но как гласит один из афоризмов военной кафедры, бомба всегда попадает в эпицентр.
Территория Латинского Союза, Сьерра-Гранде, асьенда Рош-Нуар. Среда, 07/03/22 09:37
Первым изменение в здешнем размеренном бытие замечает, как ему и положено, часовой на вышке. Соскальзывает вниз, что-то вопя на испанском наречии – это, разумеется, уже замечают и прочие, включая меня. Тут же поднимается суета, пеоны отработанным маневром распихивают по баракам весь невольничий контингент, а охрана периметра усиливается примерно вдвое. Адам и Арчи откуда-то выволакивают трубу легкого миномета – кажется, натовский «эм-два», впрочем, в артиллерии я не великий спец – и скрываются с этой бандурой за углом.
Мы с Хакимом продолжаем неторопливо завтракать, кухарка Ния также спокойно занимается своим делом. Ибо сказано людьми бывалыми «война войной, а обед по расписанию», ну а кто за этот обед здесь отвечает? Отож.
– Что там, тебе не слышно? – вполголоса интересуюсь я.
– Гости, много и с оружием, – пожимает плечами узбек, – остальное и так понятно.
Ну да. Одно из двух: либо это гости ожидаемые, к примеру, боливийские революционеры – либо гости совсем незваные, и тогда сейчас начнется катавасия. В первом варианте наша роль – сидеть и ждать, пока асендадос передадут нас боливийцам, как предполагалось, для доставки в Нью-Рино; в варианте втором мы и вовсе накрываемся ветошем и не отсвечиваем, без нас разберутся. Ну а если не разберутся и патроны срочно начнут ставить «под ружье» самих себя, пеонов и наиболее крепких невольников, а также нас, гостей асьенды исключительно по названию, а по факту попросту «кроликов» – вот тогда и будем беспокоиться. Потому как если подобное случится, мы уже не будем «кроликами», и вопрос перемены статуса обсудим отдельно, потом, если останется с кем обсуждать.
Беспокойство вскоре заканчивается. Охрана периметра присутствует, оружие на виду, но напряжение в воздухе не висит. Похоже, Бернат у ворот ведет переговоры с «гостями», а раз переговоры – значит, стрелять прямо сейчас никто не намерен.
Из «морлочьего» барака «Чингачгук» и еще один пеон выволакивают Крука, держа лежак на манер носилок. Белич вроде не собирался «приходить в себя», пока ситуация не определится? Ладно, будем посмотреть, Адаму и Бернату, да и Арчи тоже, сейчас явно не до серба со спорным статусом «недоразведенного кролика».
Стрельбы по-прежнему нет, зато от ворот к каменному особняку асендадос направляется группа в плотном окружении. Группу эту сопровождает сам Бернат и, разумеется, охрана. Рассмотреть гостей в общей толпе не очень удается, их там то ли четверо, то ли пятеро; все в камуфляже и РПС, винтовок нет – оставили снаружи? – однако пистолеты-ножи-гранаты имеются, мол, «если что», на тот свет отправятся с большим шумом и прихватить с собой успеют многих. Подход понятный и вполне правильный, странно другое: повадками-снаряжением гости больше похожи не на бандитов-боевиков, а на вполне себе военных. Камуфляж-то у них не просто для красного словца, а полная полевая форма уж не знаю какой армии, по расцветке что-то вроде «рваной» бриттской «зеленки», да еще кепи-«конфедератки» – одинаковые у всех, вот что важно. Окружающая их охрана асьенды вроде как тоже имеет единообразное обмундирование, но именно «вроде как» – у кого панама, у кого бандана, у кого вместо берцев сапоги… да и выправка не та. Может, в перестрелке оно и неважно, однако демонстрация статуса налицо.
Так-так. И кто же это почтил асьенду официальным визитом с армейским конвоем? Местный сеньор президенте как-там-его, что ли?
Любопытство мое, увы, остается неутоленным: с новоприбывшими патроны общаются «за закрытыми дверями»; ругаться могут, но до перестрелки там не дошло, и то хлеб.
Крука тем временем прямо у колодца разоблачают догола – вернее, до одной фиксирующей повязки на ноге, – и отдраивают ледяной водой и губкой. Серб от таких гигиенических процедур ругается на весь двор вперемежку на четырех языках; потом его заворачивают в одеяло и подносят к кухне, где афролатиноска Ния тщательно следит, чтобы никто не ушел голодным. Две миски горячей похлебки, и Беличу явно становится легче.
– Живой? – полуутвердительно уточняет Хаким.
– Как ни странно, да. – Серб задумчиво чешет поврежденную ногу чуть выше повязки. – Сустав раздроблен, без операции там уже гангрена должна была начаться, не раз такое видел – а у меня заживает. Мистика какая-то, мамой клянусь.
– Может, ты с суставом ошибся? – предполагаю я.
– Может быть… – неуверенно соглашается Крук. – Ладно. Что тут у нас творится?
Вводим человека в курс дела, благо время есть. Серб потихоньку прихлебывает кофе из большой глиняной кружки, и едва успевает поставить ее на землю, услышав от меня план «перестрелки в корале О-Кей». В смысле, грядущую «стрелку» между нашими асендадос и Тьоррингами, с участием «напарников» с обеих сторон.
– Они… серьезно? – сдавленно сипит Белич.
Я подтверждаю:
– Настроены были серьезно. Бернат сказал, договорились на четверых, и вопрос решать будут «на нейтральной территории», в Нью-Рино.
– В Рино такие «гладиаторские бои» бывают, видел запись, – вставляет Хаким.
– Да я и вживую видел, – Крук недоверчиво качает головой, – но чтобы вот так…
– А иначе им с этой вендеттой не покончить еще хрен знает сколько лет, – изображаю я зевок. – На полноценную войну ресурсов нету; под снайпера ключевые фигуры не подставятся, опытные. Проще, а значит, правильнее – разом решить все…
Тут подходит Арчи, весь взмыленный. Кивает мне и Хакиму, что-то спрашивает у Крука по-испански.
– Я и по-английски понимаю, – на этом самом английском ответствует серб. – Знаю, времени в обрез, вот и не будем тянуть кота за помидоры.
– Не будем, сеньор, – соглашается Арчи. – Двадцать тысяч экю, и вас в целости и сохранности доставят в Нью-Рино. Можете рассчитаться там. Дальше вы свободны. Возражения будут?
Крук вздыхает.
– Да какие уж тут возражения… Двадцати грандов с собой все одно нет, в банк надо, а для банка документ… Рино подойдет.
– Замечательно. Спасибо за оперативность, сеньор…