Три дня назад, в четверг, охранная группа по имени «Фении Фрисби» взялась провести небольшую колонну из Нью-Рино в Корпус-Кристи и оказалась на поверку фальшивым конвоем. Благодаря собственной бдительности пассажиры конвойного автобуса успели это обнаружить и вырваться из засады. Часть «фениев» начала их преследовать и банда разделилась – и другая охранная группа, «Железнобокие», успела принять сигнал бедствия и пришла на помощь остальной части пленников. «Фениев» взять живьем для показательного процесса не удалось, однако люди и их имущество были спасены, лишь пятеро погибли в перестрелке и от ран, так что остаток конвоя благополучно добрался до Аламо. Подтвердить ситуацию может группа наших минитменов, они прибыли на место засады лишь полдня спустя, но следы там замести никто не успел.
Так-так. Обстоятельства, как именно «железнобокие» пришли на помощь, шериф все-таки опустил. Ладно, посмотрим, что там дальше, у нас по плану был большой шум, и Мерсье клятвенно заверял, что и пастор, и шериф свои роли в этом плане отыграют, им же в плюс.
– В связи с чем, – продолжает Мерфи, – от имени округа Аламо и меня персонально объявляю команде «Железнобокие» и их начальникам, Гарту Мастерсону и Марку Шони – ура!
Одобрительный свист и «бурные аплодисменты, переходящие в овацию». Силами не слишком обильной толпы. Лады, присоединяюсь, мне нетрудно.
– Также должен отметить двух пассажиров автобуса, а именно, Нила Мак-Лина и Боба Овертона – молодежь, вы здесь?
– Да!
– Тут! – нестройно отвечают оба.
– Два наших юных гостя акробатическим трюком сумели нейтрализовать водителя автобуса, а потом собственно и управляли им во время отступления. Случись это в американской армии Старого Света, где некогда имел честь служить и я, и кое-кто из здесь присутствующих – за подобное могли бы дать «Бронзовую звезду». Суверенная территория Техас пока таких медалей не завела, однако это не повод оставлять хороших парней без награды. Властью, вверенной мне жителями округа Аламо, постановляю: наградить обоих оружием – трофейными автоматами, взятыми с «фениев»! Берите и владейте, молодежь, на добрую память, будет чем похвалиться перед девчонками, а когда-нибудь потом – и перед сыновьями!..
Из-за спины богатыря Мерфи выскальзывает замшерифа Чак Мортон, держа два камуфлированных «калаша», один со штурмовой рукояткой на цевье, второй с выдвижным Г-образным прикладом – не как на «эм-четыре», какая-то другая система. Нил и Боб, сияя от гордости, взлетают на крыльцо. Обмениваются взглядами в смысле «кому что», Нил подбрасывает монетку, Боб тянется за «Г-образным» автоматом – однако Мортон отступает, не отдавая ребятам законного огнестрела:
– Шериф, я могу ошибиться, но разве нашим героям-акробатам уже исполнилось восемнадцать? Награда, конечно, их по праву, а вот носить ее пока нельзя…
– Не люди для закона, но закон для людей, – раздается из толпы звучный голос преподобного Квимби. – Если человек поступками своими доказал, что он уже не ребенок, но зрелый муж – какая разница, что там вписано в Ай-Ди и приходскую книгу? Нил Локлин Мак-Лин, желаешь ли ты принять на себя обязанности полного гражданина суверенной территории Техас?
Парень, моргнув, краснеет – и отвечает:
– Да!
При этом «дает петуха», но смешным не выглядит.
– В таком случае, – объявляет пастор, – властью, вверенной мне народом Аламо, объявляю тебя совершеннолетним, и теперь на наших улицах ты имеешь право носить любое оружие, какое дозволено всякому взрослому, и применять его так, как подскажут тебе Всемилостивейший наш Господь и твое собственное чувство ответственности. Зайдешь завтра утречком в мэрию, я тебе выпишу документ, чтобы в Вако не придирались.
Затем тот же вопрос задается Овертону-младшему, и на него следует тот же самый ответ. Кажется, у Китти Овертон глаза на мокром месте.
Иных возражений у Чака Мортона не находится, и парни тут же пристраивают «наградные» автоматы в парадное положение поперек груди. Правильно. Новый этап «бурных аплодисментов», в которых купаются оба.
Когда награжденные спускаются обратно в толпу, шериф продолжает проливаться златым дождем.
– Теперь к вопросу остального имущества «фениев». Трофеи с бандитов, а именно, их оружие, багаж, транспорт и прочее движимое имущество, по праву принадлежат победителям, вот только победителей у нас несколько. Чтобы упростить имущественные споры, все трофеи выкупает округ Аламо, звонкую монету делить проще. Возражений нет?
В принципе у «железнобоких» могло возникнуть на сей счет другое мнение, все-таки основную часть трофеев они могли счесть своими законными еще до встречи с минитменами, а жаба – зверь такой, трудноудушаемый. Но Мерсье, очевидно, перед собранием успел шепнуть Мастерсону пару слов, а может, тот и сам сообразил; во всяком случае, шерифу никто не возражает.
– Общая сумма, согласно совместной оценке наших экспертов, составляет шестьдесят три тысячи экю…
– От имени Патрульной службы Ордена добавляю по тысяче экю за каждого из бандитов Фрисби, – включается в раздачу слонов лейтенант Мерсье. – Итого семьдесят пять.
– Пусть так, – кивает шериф. – Джейд, давайте поднимайтесь сюда, будете отвечать за весь ваш автобус. И вы, Мастерсон, прошу. Распределите сами, кто сколько заслужил.
Мастерсон отзывается из толпы.
– Вместо меня пусть Марк идет, он с цифирью лучше разбирается.
– Не возражаю.
Рядом с Мерфи встают Джейд Овертон и Марк Шони – высокий, чернявый и длинноносый. Список «участников события» у шерифа, разумеется, загодя подготовлен; спорят Шони и Овертон тихо и недолго, Мерфи готов в любой момент вмешаться арбитром, но даже и этого не нужно.
– Сделано, Билл, – информирует Овертон.
– Ну так зачитывайте.
– Двадцать процентов в пользу округа Аламо на богоугодные дела. – Хм, солидно, массаракш, вдвое против церковной десятины… ну да ладно, Овертоны как аборигены местные порядки лучше знают, не буду встревать. – Сорок процентов получают «Железнобокие», которые разделались с основным составом банды; тридцать – пассажиры автобуса и примкнувшие к ним, за то, что их общими действиями банда оказалась разделена. Остаток в качестве моральной компенсации за пережитое отходит спасенным из конвоя Фрисби.
Ну и что имею с гуся лично я? «Пассажиры и примкнувшие», в которых включен я, это одиннадцать душ, то есть моя доля – одиннадцатая часть от тридцати процентов с семидесяти пяти тысяч. Если мысленный калькулятор не врет, это выходит две тысячи экю, ну и еще чуток некруглой мелочи. На состояние не тянет, однако бонус вполне приятный.
– Прекрасно, чеки всем вам сейчас подпишут, – соглашается шериф. – Еще от имени округа Аламо к «Железнобоким» имеется просьба – доведете конвой до Корпус-Кристи, хорошо? За «фениев» вы, конечно, не в ответе, но если есть возможность выдержать общее расписание транспортных колонн…
Да, такое в плане предусматривалось. Сообщил ли Мерсье Мастерсону – не знаю, однако тот без раздумий отвечает:
– Доведем, конечно. Только выход будет уже завтра, людям нужен отдых, а технике профилактика.
– Разумеется, тем более что и чеки помечены завтрашним числом, банк сегодня закрыт. Что ж, дамы и господа, на этом, можно сказать, у меня все…
– Есть еще кое-что, шериф, – неожиданно сообщает Джейд Овертон. – Два кое-что, вернее. Во-первых, минуту молчания в память погибших…
Мерфи кивает и смотрит в лист с записями.
– Это правильно. Рона Льюис Мак-Лин, Харви Олдрич, Эфигеньо Диего Вальядолид Перес, Пол Глебски, Арнаут ван Вейден. Прошу запомнить тех, кого с нами больше нет – и не торопитесь им навстречу.
Нестройное молчание продолжается, специально засек, шестьдесят восемь секунд, после чего шериф спрашивает:
– Спасибо всем. Что там у вас второе, Джейд?
– Да в общем продолжение ваших слов о памяти. У Харви наследников нет, я уже уточнял у преподобного. Все, что он оставил, отойдет частью в пользу общины Риорданов, частью округу Аламо; здесь это обсуждать незачем, но полагаю, одному человеку стоило бы сохранить на память о нем не только эти слова и минуту молчания.
И смотрит мне прямо в глаза.
– Влад, выходи.
Массаракш. Этого в плане точно не было. Но – делать нечего, выбираюсь на крыльцо, а Джейд Овертон продолжает:
– Кое-кто из вас этого парня еще не знает. Так вот, зовут его Влад Скербань. Именно он первым понял, что «фении» – лжеконвой, именно он нас успел упредить, именно благодаря ему, можно сказать, дело обернулось для всех нас не худшим образом, и в том, что Харви и Рона не выжили, ничьей вины нет… У Харви были знакомые и поближе, чем я – но думаю, он одобрил бы то, что я хочу сейчас сделать.
Отстегивает от пояса кобуру с «кольтом» и передает мне.
– Это не мой, Влад. Этот я снял с Харви, когда его хоронили. Сперва думал оставить на память себе – но тебе нужнее.
Молча приспосабливаю кобуру себе на ремень, переложив револьверчик в карман. Ты прав, Джейд, мне помнить нужнее. Ни на миг не сожалею о своей паранойе, то, что я сделал, было правильно, и дальнейшее развитие событий это подтвердило. В стороне я, когда шла стрельба, тоже не отсиживался, однако пулю получил именно Харви.
«Неизбежная на войне случайность» – так, массаракш, звучит самый честный ответ на вопрос «почему он, а не я». Скорбеть о том, что кого-то убили, а я жив – ни секунды не намерен, мне есть для кого жить и помимо себя любимого.
Но помнить – да, помнить нужно.
Суверенная территория Техас, г. Аламо. Воскресенье, 18/03/22 14:32
Несколько часов валяюсь на пляже. Чье-то местное белобрысое чудо, явно научилось ходить только в нынешнем году, сперва громко и с плачем пугается большого бородатого дядю, а где-то полчаса спустя уже увлеченно поливает этого самого дядю из оранжевого ведерка бодрящей водичкой. И с радостным визгом удирает, когда я после этой водной процедуры изображаю «меня?! будить?!!» и догоняю детеныша почти до родительского зонтика. Ребенке в радость, да и мне на пользу потренироваться, пусть не завтра, но вскорости и с Яриком будет так же.